Олег Дивов - Выбраковка
– Говорят, нормально.
– Ты давно в разводе?
– Пятый год, – равнодушно сказал Гусев и сам удивился, как легко у него получается говорить о том, что когда-то резало по сердцу. – Нет, я своей, конечно, не изменял. Просто в голову не приходило. Мы по большой любви женились.
– Так чего же развелись?
Гусев помедлил с ответом. Корнеев ждал.
– Она слишком остро хотела ребенка. А я слишком активно сопротивлялся.
– Почему?
– Да потому что трус я, – бросил Гусев. – Просто трус.
Глава двадцать четвертая
Маленькое княжество Валахия лежало между Семиградьем и мусульманским колоссом, играя роль своеобразного буфера. Прежде чем напасть на трансильванские города, туркам требовалось покорить Валахию; и в интересах семиградцев было создать такое положение дел, чтобы султан дважды подумал, прежде чем начинать новую войну с Валахией.
Нынешнего директора Агентства Гусев лично не знал. Этот человек занял должность год назад и был, по слухам, редкий мерзавец и прожженный интриган. Впрочем, так говорили в Центральном, где мерзавцами и интриганами считали всех, кто пробился на командные должности, не покидая офиса. Этот директор, как и два предыдущих, тоже ни разу не выходил на маршрут.
Вблизи отпетый подлец и негодяй производил довольно приятное впечатление. Гусев безотчетно доверял таким мужчинам – крупным, сильным, высоким, с медвежьей грацией увальня, который старается поменьше махать руками, дабы не ронять ненароком шкафы. Гусевское самомнение намного превосходило его личные габариты, и он всю жизнь страдал от нехватки пяти сантиметров роста и десяти килограммов веса. Он чувствовал себя увереннее всего, когда шел по улице между Даниловым и Мышкиным. Даже с покойными Костиком и Женькой было не так, ведь Гусев за ведомых отвечал. А вот в компании двоих мордоворотов у него наконец-то пропадал рефлекс на постоянное ожидание разбойного нападения из-за угла.
– Здравствуйте, Павел Александрович, – сказал директор. – Наслышаны о ваших подвигах.
Гусев улыбнулся, скромно и с достоинством. Мол какие-никакие, а действительно подвиги.
– Есть мнение… – директор выдержал паузу. – Есть мнение, что ваши способности не были оценены по заслугам. Вы засиделись в оперативниках, товарищ Гусев. Передний край, невидимый фронт, это все замечательно. Но такой одаренный человек, как вы, товарищ Гусев, вправе рассчитывать на большее.
Гусеву мучительно захотелось курить. Он не мог понять: издеваются над ним или нет. В глазах директора была неуловимая лукавинка, но как ее трактовать, Гусев не знал.
– Подписан приказ о создании нового отдела в системе Главного Управления Лагерей и Каторжных работ. Называется он… – директор заглянул в бумаги на столе, – …«отдел системного проектирования». Заведующий в ранге заместителя директора ГУЛАК. Вы же экономист, Павел Александрович?
Гусев, стараясь не пучить глаза, припомнил, что у него написано в дипломе.
– Вообще-то я учился на аудитора, – сказал он неуверенно. – Но это было так давно…
«Не стыдно?» – спросил внутренний голос. Гусев вообще не хотел учиться, отчим с трудом запихнул его в платный вуз. Для порядка, чтобы был диплом у парня. Специальность оценщика Гусев выбрал потому, что это считалось по тем временам «круто» и «прикольно». Весело, короче говоря. Оказалось все равно скучно, к тому же он тогда крепко пил… Пил, гулял, болел…
– Как раз ваш профиль. Задача отдела – разработка программы утилизации и конверсии ряда подразделений ГУЛАК. Вы же знаете, им досталось в наследство от Министерства юстиции множество разных структур. Пенитенциарные учреждения, например… Эти структуры успешно работали, но часть из них уже не представляет интереса для Управления…
– Поумирали каторжники? – ввернул Гусев.
– Вот именно. Вы, наверное, еще не знаете, но в ГУЛАК грядет полная реструктуризация. И теперь нужно разобраться, какие объекты стоит перевести, так сказать, на гражданские рельсы, а какие в нетронутом виде передать на баланс МВД.
– Секундочку, – попросил Гусев. – Я же выбраковщик. Шериф. А ГУЛАК, если мне не изменяет память – обычный трест. Ну не совсем обычный, но все-таки – контора. И при чем тут АСБ? Почему именно вы делаете мне это предложение?
– Не-ет, Павел Александрович, дорогой мой. Не контора, а промышленная группа. Один из столпов экономики Славянского Союза. Вы, я вижу, не оценили перспективы. Если все пойдет по плану, через несколько лет вы, товарищ Гусев, окажетесь в совете директоров самой мощной государственной корпорации нашей страны. Понимаете, что это значит?
– Я так понимаю, что выбраковке конец, – сказал Гусев. – Вы переходите в ГУЛАК и берете меня с собой. Щедрое предложение, кроме шуток. Простите, здесь курят?
– Да, разумеется. Вот пепельница… А как вы сами думаете, товарищ Гусев, сколько еще жить «Указу со два» и «Указу сто шесть»? Недолго, совсем недолго.
– И что будет, когда их отменят? – спросил Гусев, закуривая. Ему было трудно изображать болвана-шерифа, не видящего дальше собственного носа, но он старался изо всех сил.
– Как раньше. Старая добрая система – прокуратура, Минюст, МВД. Конечно с учетом накопленного опыта. Преступность в стране подавлена, остается поддерживать статус-кво. Давайте посмотрим в глаза реальности:
АСБ, как репрессивный орган, свою задачу выполнило. Существование Агентства просто теряет смысл. И между прочим, рейтинг АСБ по данным соцопросов неуклонно падает. Народ уже не считает выбраковку фактором стабильности. Даже наоборот. Многие опасаются, что в отсутствие настоящих уголовников АСБ начнет «охоту на ведьм»…
Директор сокрушенно вздохнул, демонстрируя, как ему это все неприятно.
– Согласитесь, товарищ Гусев, такое положение вещей не идет на пользу стране. Скажу вам по секрету: там, наверху, – директор показал глазами куда-то на потолок, – мнения разделились. Кое-кто полагает, что нас следует закрыть немедленно, пока еще спад популярности Агентства не принял катастрофические формы. Но большинство, слава Богу, считает, что мы должны, так сказать, подчистить хвосты. Поэтому годик еще поработаем. Однако подготовку к роспуску Агентства приказано начать сейчас же.
– Как вы со мной… Откровенно, – нашел подходящее слово Гусев.
– Это с вами. Есть мнение, что вы умеете глядеть правде в глаза. Вот таких людей – проверенных, надежных, думающих о судьбе страны, мы приглашаем в высшее звено новой структуры. Мой вам совет, Павел Александрович – соглашайтесь. Будущее именно за «конторами», как вы изволили выразиться. Бескомпромиссная война, которую Агентство вело почти десятилетие, завершилась. Мы победили, понимаете? Но как нам жить в мирное время? Настало время подумать об этом. Прямо сейчас подумать. И принять единственно верное решение. Потом может быть поздно. Вы понимаете?
– Да, – кивнул Гусев. – В последнем вагоне на юг может начаться драка за полки.
Директор потер рукой подбородок. Гусев курил и ждал: хватит того на прозрачный намек или нет.
– Не совсем так, – сказал директор после короткого раздумья. – Я бы выразился определеннее. Но строго между нами. Вы понимаете? Строго. Впрочем, не мне вас учить, что такое гостайна. Но вы тоже должны учесть: меня никто не уполномочил с вами делиться. Это моя личная инициатива. И от того, какие вы сделаете выводы…
«Вот теперь все ясно, – подумал Гусев. – Теперь я понимаю, отчего старик так удивился тогда на кладбище, когда я его спросил про отстрел выбраковщиков. Он просто ничего не знает. Чересчур велик и слишком инертен, чтобы войти в шайку, которая собралась заново переделить власть и капитал. Интересно, он воспринял мои страхи всерьез? Вряд ли. И все же старый хрен всегда старался меня защитить, даже когда опасность бывала гипотетической. Ведь сразу предложил бежать из страны! А поняв, что я за границу не уйду – капнул на мозги директору. А директор, оказывается, знает гораздо больше. И хочет сейчас на всякий случай прикрыть свою задницу. Ведь неизвестно, кто еще одержит верх в кремлевских разборках. Зато директор по-любому прикарманит раздолбая Пэ Гусева. И сдаст его победившей стороне. На блюдечке сдаст.
В одном директор прав: АСБ уничтожат. Агентство свое отработало. И слава Богу. Хватит. Еще годик на маршруте, и Пэ Гусев окончательно свихнется. Пора завязывать.
Но главный вопрос в другом: как именно будет ликвидировано АСБ. Может, заехать к старику и рассказать, как со мной директор откровенничал? Предупредить, что старик не видит заговора под самым носом? Да ну, глупости. Я дал ему информацию к размышлению. Если он поверил мне, то разбирается с заговором прямо сейчас. Через то же самое Агентство, за спиной директора. Пока АСБ еще действует. Лично в Центральное звякнул, шефу нашему – и натравил на кого надо. Полчаса психотропного допроса – и вся правда на поверхности».
