Блондинка с розой в сердце (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

«Забавно я тогда выглядел», — промелькнула у меня в голове мысль. Я сейчас будто бы смотрел видеоролик, снятый в тот день, когда я с семьёй вернулся из Крыма. Видел свою жену Надю и свою дочь Лизу, живых и весёлых. Рассматривал самого себя: того себя, что был молод и ещё не уселся в инвалидное кресло-коляску. Я даже посочувствовал самому себе: тому себе из прошлого, шагавшему сейчас по перрону с тяжёлым и неудобным чемоданом в руках. Я невольно остановился — меня окружили хлынувшие «на свежий воздух» пассажиры поезда. Сквозь клубы табачного дыма я смотрел… не на себя — на своего младшего брата Владимира Рыкова.

«На Вовчика, — мысленно поправил я сам себя. — Димка меня так называл».

— Дима! — услышал я звонкий голос, от звуков которого пропустило в моей груди удар сердце.

Увидел, как десятилетняя Лиза помахала мне рукой и тут же пустилась в бег. Я вновь зашагал ей навстречу, раскинул руки. Лиза с разбегу бросилась в мои объятия. Я поднял её с земли, покрутился на месте — курившие на перроне пассажиры отпрянули в стороны от мелькнувших в воздухе рядом с их лицами обутых в жёлтые босоножки детских ног. Лиза показалась мне почти невесомой. Я смотрел в её глаза, слушал её заразительный смех. Говорил ей о том, что с момента нашей прошлой встречи она выросла и похорошела. Нахваливал её загар и сарафан. Говорил, что… моя племянница стала самой красивой девочкой на свете.

— Здравствуй, Дима, — сказала остановившая в двух шагах от нас Надя.

Она улыбалась — я вновь заметил, что у неё такие же ямочки на щеках, как и у дочери. Надя щурила глаза, прижимала к животу маленькую дамскую сумочку, которую неделю назад купила в керченском магазине.

Я почувствовал, что она при виде меня слегка смутилась — она всегда выглядела немного смущённой в присутствии моего старшего брата (Надя считала его строгим и очень серьёзным).

— Привет, Димка, — сказал… мой младший брат.

В его голосе я различил ноты удивления. Владимир воспользовался моментом: поставил чемодан на землю, перевёл дух, смахнул с лица пот. Он рассматривал меня, хмурил брови.

— Как ты здесь оказался? — спросил Вовчик. — С Женькой Бакаевым приехал?

Я не выпустил Лизу. Левой рукой прижал её к себе — тёплые руки моей нынешней племянницы обхватили мою шею. Правую руку я протянул Вовке, проверил крепость его рукопожатия (думал раньше, что оно крепче).

Посмотрел на Надю и сообщил:

— Бакаев не приехал. Я вчера позвонил ему, скомандовал отбой. Сам вас отвезу. В конце концов, я соскучился по своей племяннице! Да и по её родителям тоже. Моя машина вон там, на площади.

Я указал рукой на угол вокзала.

Сказал:

— Идите за мной.

Не выпустил почти невесомую Лизу из рук (она и не вырывалась — свысока посматривала на родителей). Я обхватил племянницу двумя руками. Заметил, что Вовка насупился, будто он наделся: я понесу его чемодан. Я усмехнулся, мазнул взглядом по лицу Нади. Шепнул Лизе, что её папа сейчас похож на ослика (Лиза рассмеялась); решительно зашагал по перрону. Пассажиры поезда, подобно пугливым рыбам, уходили с моего пути. Над нашими головами совершила очередной облёт территории стая привокзальных голубей — в воздухе закружились крохотные пёрышки. От дочери пахло карамелью — я вдыхал этот запах и слушал щебет звонкого голоса.

Лиза обнимала меня за шею, посматривала на меня сверху вниз, рассказывала о своих морских приключениях. Слова дочери (нет, теперь — племянницы) воскрешали мои воспоминания о поездке в пансионат «Заря». Мне почудилось, что я тоже лишь вчера ещё ходил по морскому песку на керченском побережье. Вспомнил, как Лиза и Надя плавали наперегонки. Как они обе прыгали и радостно визжали в волнах во время шторма. Как мы с дочерью лежали на тёплом песке и разглядывали ползавшего на дне стеклянной банки крохотного рака отшельника, пойманного мной на морском дне. Помнил я и как мы с Надей целовались, покачиваясь на волнах.

Я поставил Лизу на землю лишь около автомобиля. Вынул из барсетки ключ — распахнул багажник. Наблюдал за тем, как пыхтевший и сопевший от натуги Владимир укладывал на дно багажника чемодан. Я всё ещё не свыкся с мыслью, что смотрел со стороны на самого себя. Вовка сейчас выглядел менее знакомым, чем Лиза и Надя. Его движения казались мне слегка неуклюжими — раньше мне виделось, что я двигался совсем иначе. Я прошёл к водительской двери, открыл её ключом. Стал на сидение коленом, вручную поднял кнопки запирания замков на пассажирских дверях. Двери пассажиров одновременно приоткрылись.

Я увидел, как Лиза заглянула в салон.

— Дима! — воскликнула она. — Что это⁈

Глава 22

Я глазом не успел моргнуть, как оставленная мною на пассажирском сидении коробка с куклой Барби оказалась у Лизы в руках. Моя… племянница смотрела на спрятанную в прозрачной коробке игрушку широко раскрытыми глазами, будто увидела чудо. Мне показалось: она не дышала. Её родители уселись в салоне (Владимир занял кресло рядом с водительским местом). Они с недоумением смотрели на свою затаившую дыхание дочь. И на коробку, украшенную надписями на английском языке, которую Лиза держала в руках. Лиза моргнула, медленно (словно нехотя) повернула в мою сторону лицо. Я увидел её светившиеся от восторга глаза. Мысленно поблагодарил за это незабываемое зрелище Сашу Лебедеву, раздобывшую в Москве для моей дочери импортную куклу.

— Дима, это… что такое? — спросила Лиза.

— Это кукла Барби, — сказал я. — Подарок для моей любимой племянницы.

— Для меня?

— Ну, а для кого же ещё? Другой племянницы у меня нет.

Лиза недоверчиво вскинула брови. Она снова взглянула на коробку. Затем посмотрела на меня. Будто ещё не поверила моим словам. Улыбнулась — на её щеках появились ямочки. Лиза сорвалась с места, оббежала распахнутую дверь и буквально врезалась в мой живот. Она обняла меня одной рукой (потому что в другой руке она держала коробку с куклой). Заявила, что любит меня, и что я самый лучший дядя на свете. Я погладил её по голове. Лиза запрокинула голову, снова улыбнулась мне. Тут же ринулась в повторный забег (теперь — в обратном направлении). Она юркнула в салон машины и с криком «Мама, посмотри, какую куклу мне Дима подарил!» предъявила мой подарок Наде. Мне показалось: Надя рассматривала спрятанную под прозрачным пластиком игрушку с тем же восторгом, что и её дочь.

— Димка, где ты такую игрушку раздобыл? — спросил меня… мой брат.

Я уселся в кресло, сунул ключ в замок зажигания.

Ответил:

— В Америке, конечно.

— Дима, ты ездил в Америку? — спросила Лиза. — Это правда?

Взгляды пассажиров «копейки» скрестились на моём лице.

— Я ездил в Ленинград.

— Там сейчас такие куклы продаются? — спросила Надя.

— Такие куклы продаются в Америке, — сказал я. — Эта кукла прилетела к нам оттуда.

— Правда? — сказала Лиза.

Я посмотрел на Владимира.

— Поймал в Ленинграде американского шпиона, — сообщил я. — По линии КГБ обменял его на эту куклу. Всего-то делов. Чего только для любимой племянницы не сделаешь.

— Кукла лучше, чем шпион! — заявила Лиза.

— Я тоже так подумал.

— Дима, а это что за пакет? Здесь, на сидении? Тоже для меня?

Я повернул голову — взглянул на Надю.

— Нет, это для твоей мамы. Для моей любимой невестки.

— Тоже из Америки? — спросил Владимир.

Он обернулся, посмотрел на полиэтиленовый пакет с надписью «Lancome», который держала в руках его жена.

— Нет, это из французского консульства в Ленинграде, — ответил я. — Взял его штурмом. Ограбил жену консула.

— Это правда⁈ — воскликнула Лиза.

— Дядя Дима пошутил, солнышко, — сказал мой брат. — Он всё это купил в магазине. Ведь так?

Я кивнул.

— Конечно. Как скажешь. В магазине.

Лиза требовательно указала на пакет.

— Мама, что там?

Надя взглянула на мужа, затем перевела взгляд на меня.

— Можно? — сказала она.

— Нужно, — ответил я.

Надя поочерёдно извлекла из пакета купленную мной в Ленинграде у спекулянта косметику «Lancome». Три тюбика помады, пудра и тушь для ресниц поочерёдно появились из пакета. Надя раскладывала все эти подарки на сидении между собой и дочерью. Лиза издавала восторженное «ух ты!» при появлении из пакета каждой новой вещи. Последней из пакета появилась коробка с духами. Теперь уже «ух ты!» мать и дочь произнесли хором. Лиза воскликнула: «Дай понюхать!» Надя поддалась на её требования, извлекла из коробки флакон. При этом стрельнула виноватым взглядом в лицо мужа (Вовка наблюдал за извлечением подарков слегка растеряно и с удивлением). Надя брызнула духами на руку — Лиза тут же уткнулась в запястье матери носом.