В одном шаге (СИ) - Романов Герман Иванович
— Пожалуй, вы правы, Николай Александрович, значит три недели, потом полегче нам станет…
— Никаких потом — к концу августа гарнизон Порт-Артура в решительное наступление перейти должен. К этому времени у японцев силы иссякнут. Будь у них Эллиоты, они бы на миноносцах организовали доставку необходимых грузов, но острова нами заняты, без них Дальний просто не удержим. Но главное не упустить инициативу в войне на море, которую чудом перехватили после сражения в Желтом море и атаке Вей-Хай-Вея. Организовать доставку грузов для фактически окруженной армии Ноги и совершать набеги на Дальний могут только из корейских портов. Инкоу не подходит, к тому этот порт единственный, с которого могут получать снабжение дивизии противника в Маньчжурии. Так что адмиралу Того деваться некуда, кроме как атаковать нас тут главными силами флота. Армии нашей главное это позиции удержать, а для этого пушки нужны, много пушек — а к ним артиллеристы. Так что с береговой обороны надо целыми батареями снимать и сюда перевозить, пока наши броненосцы «бал правят».
— Согласен с вами, будут пушки, снимем все, что можно. Вот только мортиры так сразу не перевезешь, для них позиции нужно заранее строить — работы на месяц, не меньше. Да и 229 мм орудия, те самые, о которых вы упомянули можно здесь поставить, три батареи по три орудия в каждой. Но опять же, не меньше месяца уйдет только на постройку, и еще один месяц на установку. С шестидюймовыми пушками Кане управимся за месяц…
— Этого достаточно, позиции определены в штабе Виреном — согласуйте с ним вопросы. Не обижайтесь, Василий Федорович, но тут нужно исходить от возможностей эскадры. Главное, не пустить легкие силы противника в залив, вот для чего нужны эти батареи. На острове Санчандао их возводить нужно, две батареи по три орудия — вход в залив перекрыть полностью. И на входном мысе одну, там две пушки стоят, добавить третью. Четвертую батарею на перешейке, за горой Наньшань, чтобы японцы как в прошлый раз в мелководный залив свои канонерки не подогнали. А уж с девятидюймовыми пушками как получится, но одна батарея на острове Санчандао должна быть, другая на мысе, а третья у основания Талиенвани, чтобы подступы к Цзиньчжоу под постоянным обстрелом держать. Там местность гладкая, осадную артиллерию противника можно легко выбить, дальность стрельбы у наших пушек больше, чем у японских мортир.
Матусевич замолчал, тяжело вздохнул, посмотрел на раскинувшуюся перед ним морскую гладь. Адмирал прекрасно понимал, что произошло сегодня в двух городах на берегу огромного залива, занятых русским десантом. Теперь все в одном шаге, как от победы, так и от поражения, причем на несколько месяцев раньше, чем произошло в истории, и неважно в чью сторону. Если японцы сомнут высадившиеся войска, а они это могут легко, если атакуют уже вечером, то лишившись здесь трети своих сил, гарнизон Порт-Артура будет обречен, помощи ему ждать неоткуда. Но если Дальний и Талиенвань останутся за русскими, то обречены на будущее поражение уже японцы — вопрос только во времени, не столь и протяженном.
Вот такая нехитрая дилемма нынче встанет перед воюющими сторонами — вопрос о победителе и исход войны будет решен не в боях Маньчжурии, и не в походе 2-й Тихоокеанской эскадры, а именно здесь. Посмотрев на царящую вокруг него и в гавани суматоху, однако, чрезвычайно спокойную и уверенную, Николай Александрович произнес:
— Пока же будем сражаться собственными силами — «Амур» начал выставлять минные заграждения. Остатки наших мин вывалим за борт, потом примемся за японские. Тут «суп с клецками» на погибель неприятелю будет, а при подрыве неприятель свои корабли до корейского побережья довести должен, а путь в Чемульпо неблизкий. К тому же часть сил противника неизбежно будет потеряна при проводке транспортов в Инкоу — подходы к этому порту нужно заминировать. А тут надо надеяться только на стойкость войск — генерал-лейтенант Фок уже объявил в приказе, что эвакуации не будет, и флот останется тут с армией до конца. И это правильно — когда сожжены мосты к отступлению, то поневоле до последнего патрона сражаться станешь. А у нас их тут много, очень много, надолго хватит.
И это было правдой — на берегу, в складах и вагонах, на еще неразгруженных пароходах масса вооружения и боеприпасов, нашлись даже пулеметы — по накладным три десятка, как предназначенные к отправке в Маньчжурию, так и в осадную армию генерала Ноги. Оставалось надеяться, что умевшие стрелять из «максимов» матросы, и те немногие стрелки, что уже успели пройти обучение, освоят «гочкисы», те не так сложны. И еще надежда на трехдюймовые пушки — в чистом поле под шрапнелью японцам придется несладко. Да на морскую артиллерию канонерских лодок, и на прочие придумки, какие способны сотворить русская смекалка.
— Ваше превосходительство, на подходе появились крейсера адмирала Девы — «Якумо», «Асама» и две «собачки».
Сообщение не удивило Матусевича, чего-то подобного он давно ожидал, потому и не хотел отпускать в набег на Инкоу «Аскольд» с «Новиком». Необходимо подождать, когда войдет в состав эскадры «Пересвет», и закончиться ремонт «Баяна» — в генеральном сражении потребуются все корабли, до последнего вымпела, но то через месяц, а сейчас нужно отбиваться и причинить противнику максимальные потери…
Русские пулеметчики у «максима» на станке треноге, которая широко использовалась именно у моряках. На них китайские фуфайки, более подходящая одежда для таких условий одежда, чем русские шинели…
Глава 43
— Смотрите, «Идзумо» из строя вывалился, Николай Илларионович. Все же мы его последним залпом добили!
Князь Ухтомский разгорячился, глаза возбужденно поблескивали — зрелище было из разряда тех, что будоражило кровь любого военного моряка, что сейчас опьянен запахом сгоревшего пороха. Вражеский крейсер не горел, но выглядел страшно — обе башни главного калибра не действовали, обе надстройки разбиты, средняя труба лишилась верхушки, а кормовая уже была снесена больше, чем наполовину, и то, что от нее осталось было жалким обрубком, торчащим над задымленной палубой.
Все же бой один на один с броненосцем, пусть и вооруженным десятидюймовыми, а не обычными двенадцатидюймовыми пушками, был не для «асамоида», слишком неравными оказались силы сошедшихся в схватке «ратоборцев». Русский корабль был на четверть крупнее, броневой пояс пусть и не полный, всего в 95 метров при длине корабля в 132 метра, но девять дюймов великолепной крупповской стали, в районе башен утончавшийся до семи дюймов — но столько было на любом «асамоиде» в центре. Выше шел еще один пояс, верхний, значительно короче, в 49 метров, но в четыре дюйма толщиной — такая броня великолепно держала главный и средний калибр вражеских броненосных крейсеров. Казематы всех пяти 152 мм орудий с каждого борта были закрыты спереди и с кормы броневыми траверзными переборками — в четыре и пять дюйма, а с борта плитами в два с половиной дюйма, дополнительной защитой служили стальные орудийные щиты. В отличие от более ранних по постройке «иноков», на «Победе» хорошо прикрывались броней, толщиной до двух дюймов нижние части дымоходов и элеваторы подачи боеприпасов. Броневых палуб на корабле имелось две, но верхняя располагалась только в районе цитадели, где прикрывала в качестве крыши казематы. Однако местами такая двухслойная защита была в пять дюймов толщины. И нигде не меньше двух дюймов, что служило само по себе хорошим препятствием для попадавших снарядов. Башни, барбеты и боевая рубка вместе с главным броневым поясом вообще были неуязвимы для огня броненосных крейсеров — могли выдержать попадание восьмидюймового снаряда даже с пяти кабельтовых.
По сути, «Победа» являлась улучшенным вариантом «Пересвета» и «Осляби», специально предназначенным для боя в составе эскадры при необходимости, таковым являлся для «Рюрика» и «России» последний в постройке броненосный крейсер «Громобой». Так что «Идзумо» сошелся с гораздо более сильным и опасным противником, чем любой корабль его эскадры, с настоящим «убийцей крейсеров», отличавшимся заметно превосходящей мореходностью, и схватку однозначно проиграл, не имея воспользоваться своим главным преимуществом в скорости хода на два узла, чтобы как можно быстрее удрать от такого могущественного врага.
