Афганский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

— Сан Саныч, так что с ним делать? — спросил Бойцов.

— Вот я у тебя то же самое хочу спросить, Сергеич. И просвети меня по другому вопросу. Догадываешься по какому? — сказал я, пожимая руку технику.

Бойцов с непониманием смотрел на меня, пока я наблюдал за подготовкой вертолёта к повторному вылету. Сопин раздавал указания подчинённым, иногда переходя на повышенный тон. В его бригаде тоже есть проблемы, требующие внимательного изучения.

— В дукан он пошёл! Я ему этот магнитофон по самые гланды засуну и заставлю каждое утро «Дельтаплан» петь, — высказывал Игорь Геннадьевич одному из взводных.

— Товарищ подполковник, он уже наказан. Инцидент исчерпан.

— Если ещё раз его фамилию услышу, дуэтом с ним петь будешь, старлей.

Дальше Сопин уже не говорил столь «проникновенно». Я повернулся к Бойцов, чтобы тот мне наконец-то ответил на давно интересующий меня вопрос.

— Командир, я не догадался какой вопрос.

— Плохо. Что за конфликт у замполита и Орлова? Почему при каждом удобном и неудобном случае старший лейтенант Ломов требует чуть ли не суда над Михаилом?

Даниил начал смеяться, а вот мне было не до каламбура.

— Бойцов, ты клоуна перед собой увидел?

— Виноват, командир. Просто не думал, что он ещё это помнит, — продолжил смеяться Даниил Сергеевич.

Мне было не до смеха в этот момент. А вот когда Бойцов рассказал причину, то и я не сдержал улыбки.

Оказывается, раньше Ломов служил в звене у Бойцова. После того как Виктор Викторович был назначен на должность замполита, их отношения не стали «прохладными». Курили и пили вместе, как и раньше. Это и сыграло злую шутку.

И вот после одного из застолий, заночевав в номере с девушками, Орлов и совершил «преступление века». А именно акт вандализма по отношению к дефицитной в эти годы обуви немецкой спортивной фирмы.

— А он другого места не нашёл, куда бы наср… наложить кучу? — уточнил я.

— Так Ломов закрылся в туалете и не выходил. Орлов сказал, что спьяну подумал, что перед ним белый горшок. Темно говорит было.

Совсем допился до чёртиков, Михаил Юрьевич! Но как-то уж не очень убедительно вся эта ситуация тянет на личную неприязнь.

В Кандагаре нас надолго не задержали. На стоянку подъехали грузовики, загрузили трофеи и уехали. А вот ракету «Страстрик» забрали на отдельном транспорте.

Сразу после разгрузки, полковник Веленов начал расспрашивать о дальнейших планах.

— Что предлагаешь, Сан Саныч? — спросил Юрий Борисович, прохаживаясь со мной вокруг вертолёта.

— Есть идея, как нам расширить зону поиска. Есть мысль, что основные маршруты гораздо ближе к границе. Но чтобы проверить, возможно, будут потери…

— Я тебе дам потери! — возмутился Веленов.

— Командир, да вы не поняли. Потери будут в военном имуществе, — начал объяснять я план, который мы обсудили с Липкиным ещё в Шахджое перед вылетом в Кандагар.

Моим предложением было взять меньше блоков, заменив их на подвесные топливные баки. Так мы увеличим время в воздухе и зону поиска.

— Как только выработаем их, сбросим и пойдём на внутренних баках. Сами же знаете, что оставлять пустые баки небезопасно.

— Знаю. А потом кто мне будет за эти баки отписываться? — вновь проворчал Веленов.

Вот скупердяй! Этих баков сотни тысяч. На каждом дачном участке стоят, а ему несколько штук жалко.

— Товарищ полковник, перехваченные караваны важнее топливных баков.

— И почему же? Ты будешь потом командованию объяснять, куда делось столько баков? Одним ведь вылетом не ограничишься. Расход будем иметь большой. На тебя же повесят, а вот караванов может не быть.

— По мне так лучше иметь расход баков, чем расход людей, которых оружие с караванов может убить.

Настрой Веленова поменялся.

— Только аккуратно. И чтоб сразу доложил, как прилетите.

Глава 24

Возвращаясь в Шахджой, я знал, что придётся разбираться с внутренними делами, которых за утро накопилось достаточно.

Не успел я войти в штаб, как на полусогнутых ногах ко мне подошёл начальник штаба майор Пяткин.

— Сан Саныч, у нас беда, — нервно сказал Алексей Гвидонович.

— Все живы? — задал я встречный вопрос, идя по коридору и снимая на ходу куртку.

— Эм… да. Тут другое.

— Ну, значит, это не беда. Либо временные трудности, либо поставленные задачи. Глаголь, Гвидоныч, что там.

— К нам летит главный штурман ВВС 40-й армии. Хочет проверить, как мы летаем на эти… ночные охоты.

— Хорошо. А беда-то в чём? Как будто первый раз к нам едут.

Я открыл дверь кабинета и быстро вошёл. Пока раздевался, Пяткин объяснил, почему стоит этого штурмана бояться. Мол, после визитов этого полковника, у многих командиров возникают проблемы.

— Гвидоныч, он летит свою работу делать. А именно проверить, как мы делаем свою. Это нормально. Я не понимаю, чего ты паникуешь.

Пяткин вроде успокоился. Через несколько минут в кабинете уже сидели замполит Ломов, заместитель по ИАС Моряк и тыловик Сычкин. Самый счастливый был именно Яша.

По своим каналам он уже узнал, что ему уже «дали» медаль. Как и многим другим. Теперь нужно дождаться только появления их в Кандагаре и переправить в Шахджой.

Небольшое дневное совещание должно было начаться 5 минут назад, но меня отвлёк звонок комполка. Веленов продолжал свой инструктаж, который он начал ещё в Кандагаре.

— Контроль высоты, местоположения в строю. Обязательно каждые 10… нет, 5 минут — контроль за остатком топлива. А лучше вообще за всем, — продолжал я слушать указания Юрия Борисовича.

— Так точно, товарищ командир. Что-то ещё?

— И за личным составом смотри. У тебя всё вроде спокойно, но бдительность усиль.

Командир полка что-то сильно «заинструктировал».

— И главное — летите ночью только после прибытия старшего штурмана.

Вот и командование себя проявило.

— А почему именно так? Разве у нас все задачи не согласовываются по линии генерала Целевого, который рядом сидит в Кабуле?

— Клюковкин, ну ты ж не первый год в армии. Не одного тебя к орденам нужно представлять. Кстати, ты в курсе, что я на тебя готовлю представление на орден Красного Знамени?

Приятно слышать, что меня так высоко ценят. Этот орден — следующая ступень в наградной системе. Наверняка Рэм Иванович постарался.

— Теперь знаю. Очень рад, — ответил я.

— Короче, жди полковника Углова. Сегодня должен прибыть.

Теперь хоть знаю, кто прилетит всё координировать. Углов Антон Павлович — главный штурман ВВС 40-й армии. Ни разу в жизни его не видел, но слухи о нём не самые приятные.

В первый раз слышу, что кто-то из представителей штурманской специальности может иметь скверный характер и репутацию самодура.

— Будем ждать, командир, — ответил я Веленову.

— Организуй встречу, питание, проживание. Про досуг не забудь…

Хорошо хоть не баню с девками ему подавай! На словах про досуг, разговор с Юрием Борисовичем и закончился.

Только я повесил трубку, как мои подчинённые тут же ринулись со мной обсуждать насущные проблемы. Да так, что стали друг друга перебивать.

— На повестке сейчас… — начал Ломов.

— Я осмотрел расположение… — продолжил Пяткин, перебивая коллегу.

— Что нам ваше расположение⁈ У нас скоро… — возмутился Ломов, продолжая склонять к обсуждению каких-то мероприятий партийной работы.

— Не ваше, а наше! Не сделаем, и будет плохо, — вновь его перебил Гвидонович.

Я громко прокашлялся, дав понять, что перепалку в моём кабинете необходимо заканчивать.

— Дебаты прекращаем и переходим к обсуждению в первом чтении. По старшинству. Алексей Гвидонович, что у нас за проблемы?

— В очередной раз не пришли запчасти на спецтехнику…

И далее по списку. Только решил проблемы со снабжением, как появились новые.

— Что с запасами? Ими можем воспользоваться? — спросил я, помечая себе в рабочей тетради красным карандашом необходимость решения вопроса с запчастями.