Дворянин (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

— Унтера! Обеспечить порядок!- взревел Данька.- Император говорить будет. А то изменникам, которые вас на эту площадь вывели — правда глаза колет. Вот они и хотят Его Величеству рот заткнуть! Исполнять!

Николай несколько мгновений напряжённо смотрел на Даньку, после чего едва заметно кивнул и снова развернулся к стоящим в ротных коробках солдатам.

— Солдаты земли русской, ещё не так давно все мы, вместе, все мы стояли грудью перед нашествием двунадесяти языков…

Николай говорил хорошо. Смело. Громко. Убедительно. Бывший майор реально годился учеником… а как его ещё можно назвать-то? Сам ведь растил — и сказки рассказывал, и со школьными предметами разбираться помогал, и планеры вместе клеил, и славу от расширительной пули отдал, и вместе с ним с Ламздорфом «воевал» до самой общей победы, и пистолет в том нападении вестфальцев вовремя в руки сунул, и всю поездку по Англии на мозги капал, и под Угумоном брата Наполеона уступил, хотя вполне мог сам его снять. Ой, да сколько всего было сделано, чтобы этот высокий, красивый парень в нормального человека вырос, а не стал каким-нибудь мажором, и немалый авторитет в обществе получил… Он, даже, заслушался, поэтому едва не упустил какого-то из офицеров, который, вырвав у стоящего рядом заслушавшегося солдата ружьё, с остервенелым лицом сделал выпад в сторону говорившего императора.

— Ах ты ж… ДА-ДАХ!- выкрик, прыжок с коня и выстрел почти слились воедино.

— Государь ранен!- завопил кто-то. И в следующее мгновение стоящие ровными рядами ротные колонны всколыхнулись и-и-и…

— Скрутить изменников… Они в Государя стреляли… Хватай их ребятушки… Государь волю обещал, а они его убить хотели…- взбунтовавшиеся солдаты, мгновенно превратившись в толпу, набросились на тех, под командой которых всего несколько часов назад, они выходили на эту площадь. Николай же, привстав на стременах, повелительно прокричал:

— Не убивать! Не берите грех на душу! Изменников надобно судить и поступить с ними по закону!- после чего выпростал из стремени одну ногу и, перекинув её через луку седла, соскользнул на бурсчатку и присел рядом с Данькой.

— Сильно задели?

— Ерунда…- зло пробурчал бывший майор, торопливо перетягивая ногу куском ткани, который оторвал от нательной рубахи. Ну что за идиот — не озаботился перевязочным материалом.- Царапина.

— Да уж вижу,- хмыкнул Николай, после чего покосился через плечо, пожевал губами и произнёс:- Ну-с, с бунтом, как я вижу — покончено. Последнего вздоха ни у тебя, ни у меня, во многом благодаря тебе — не случилось, так что… ты там обещал мне кое-что рассказать.

— Про что это?- попытался сделать вид что ничего такого не было Даниил, кляня себя за то, что не выдержал и проговорился-таки. Был же, наверное, какой-то способ всё разрулить не болтая, был… но в вчера он его найти не смог. Устал, был эмоционально опустошён после тяжёлого и долгого спора в Экипаже — и на тебе! Проговорился.

— Про этот твой Союз соци… уж не помню каких там республик. Который после империи, в тысяча девятьсот двадцать второго году образовался,- Николай сделал паузу и серьёзно посмотрел на Даньку.- Ты вот что — отправляйся к себе. А я… сегодня и ещё пару дней, я, судя по всему, буду сильно занят — так что у тебя будет немножко времени подлечиться. А вот потом готовься — вызову в Зимний и с живого не слезу.

[1] Автор знает, что в реальности присягу Константину, не смотря на завещание, принёс даже сам Николай, но ещё раз повторюсь — здесь немножко другой мир и другой Николай, обладающий куда большей волей и авторитетом. «Николаевские пули» и его участие в битве при Ватерлоо тому порукой. Как и успехи в деле развития российского образования и строительства железных дорог.

[2] Ещё раз напоминаю — здесь немножко другой мир. И немножко другой Николай. Так что то, что в реальной истории Константин прибыл только на коронацию Николая в Москву, причём лишь после неоднократных просьб Николая, никак не отменяет того, что здесь он вполне мог лично заявиться на присягу дабы закрыть вопрос со своим отношением к собственной коронации побыстрее и раз и навсегда. Особенно, учитывая, что здесь у него «под рукой» оказался такой удобный способ перемещения в Санкт-Петербург как очень скоростной по местным меркам пароход.

Часть III

Россия сосредотачивается. Глава 1

1.

— А это тоже оттуда, из будущего?

— Да.

— И как это называется?

Данька поднял голову и посмотрел на… Императора Всероссийского Николая I, сидящего напротив него с крайне любопытным выражением лица, после чего вздохнул.

— Линимент бальзамический по Вишневскому. Антибактериальное и вяжущее средство, ускоряющие процессы регенерации.

Что такое бактерии и регенерация Николай сейчас, спустя несколько дней их почти непрерывных разговоров уже знал. Ну как непрерывных… Первую половину дня новоиспечённый император проводил в делах — по итогам бунта велось серьёзное расследование, кроме того вовсю шла подготовка к коронации, которая, по традиции, должна была пройти в Москве, в каковую убыл Михаил, назначенный ответственным за сие весьма важное мероприятие, плюс Николай активно занимался расстановкой своих людей на ключевые посты. Он и Даньку попытался с ходу ввести Государственный совет, сделав графом. Прям на Госсовете в присутствии Константина об этом заявил. А когда его попытались остановить — взбеленился и наорал на присутствующих:

— Мой «papa» своего брадобрея графом сделал, а я того, кто меня от штыка бунтовщика грудью заслонил не могу⁈ Да ещё и, если вы, господа, помните, он Россию в число самых технически развитых держав вывел…

Так что к Даньке он заявился с гербовой грамотой наперевес. От чего бывший майор пришёл в ужас. Потому что, во-первых, представил, какая волна ненависти на него обрушиться и, во-вторых, у него ну совсем не было времени на то, чтобы заседать во всяких советах… Но от «графа» ему отвертеться так и не удалось. А вот от места члена Государственного совета отбиться получилось.

— Ну сам, подумай, Николай — мне железные дороги строить надо, ту, что между двумя столицами уже вот-вот стройку запустим… заводы новые — нефтеперегонный, паровых машин в Нижнем ещё достраивается, сантехники… Зимний и Аничков дворцы ты, опять же, вот сам же и приказал мне такой же канализацией и водопроводом оборудовать, как это в Мишкином дворце сделано. А это ж убиться какие площади! Плюс явно это не последняя такая работа будет… Ну откуда у меня время будет в этом твоём Совете торчать? Тебе же явно просто моего присутствия на заседаниях будет мало — ты ж меня явно ещё и нагружать начнёшь всяким разным! Или ты предлагаешь ничего из перечисленного не делать? Если да — так я не против. Буду сидеть — разговоры разговаривать, только вот дела стоять будут.

Так что Николай, хоть и скрепя сердце, согласился с его доводами. Однако, заявил, что когда «граф Николаев-Уэлсли» немного разберётся с делами — они ещё вернуться к этому вопросу… А потом они запирались в его покоях, и Даниил начинал свой рассказ.

Плавного повествования не получилось. Николай как будто вернулся во времена своего детства. Он восторженно ахал, охал, перебивал бывшего майор вопросами, взмахивал руками… но, когда они перешли к конкретике — выяснилось, что на большую часть наиболее животрепещущих вопросов ответов у Даниила нет.

— То есть ты не знаешь, когда состоится новая война с Османской империей?

— Ну я же тебе уже говорил: единственное, что я помню — это война тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. Когда нашим удалось освободить Болгарию. Были ли какие-то раньше — не помню… ну, за исключением тех что мы с тобой уже изучали здесь.

— А когда мы разобрались с Кавказом?

— Да до конца никогда,- вздохнул Даниил.- У нас и в тысяча девятьсот девяносто третьем война с Чечнёй была, и в двухтысячном… А если что поближе к нынешнему времени брать — так Лермонтов в Пятигорске на дуэли в тысяча восемьсот сорок первом погиб, как раз служа на Кавказе.