Марик Лернер - Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
Андрей вытащил из сейфа толстую общую тетрадь еще советских времен, проверил даты и события. Вырвал очередную страницу и спалил ее в пепельнице. Никаким дискетам он в этом случае не доверял, справедливо опасаясь, что потом один раз просмотренную информацию можно будет восстановить. В сейфе с самого начала стоял маленький заряд взрывчатки, срабатывающий на неправильный шифр, а подобрать пароль к ящику, по уверениям Пашки было бы крайне затруднительно. Работы на месяцы, а надо еще знать, что именно ищешь.
Ничего в происходящем не изменилось, волеизъявление граждан воняет ничуть не хуже прошлого варианта. Дата, вот почему-то на сутки сдвинулась. Ну, это мелочь, не стоящая внимания. Кинул газету в мусорную корзину.
'Будем весело скакать по дорогам', промычал немузыкально. Снял трубку и набрал хорошо знакомый номер.
— Константин Степанович? — спросил, дождавшись ответа. — Наша договоренность остается в силе? Выслушал ответ, и сообщил: — Можно приступать. Вежливо попрощавшись, положил трубку. Набрал еще один номер.
— Договор подписан, — сказал и сразу отключился.
Ну, сказал сам себе, с Богом. Будем делать дьявольскую работу. И выполнять ее хорошо. Если власть не ловит мышей, этим будут заниматься другие люди. Себе на пользу.
* * *
Из подъезда вышел невысокий жилистый кавказец, огляделся по сторонам, не вынимая руки из кармана. Двор был пуст, только молодая девица вдалеке качала коляску, сидя на скамейке. Чего спозаранку выскочила не ясно, но угрозы не наблюдалось. Он еще раз обшарил взглядом округу и вернулся назад. Через минуту по ступенькам спустились уже втроем. Один был огромный мужик с низким лбом и близко посаженными глазами, настороженно бегающими по двору. Типичный охранник, без особых извилин, но лично преданный. Второй, пожилой и морщинистый, выглядел почти интеллигентом в костюме и с портфельчиком.
Они быстро прошли к старой ржавой 'шестерке', припаркованной неподалеку и пожилой открыл дверь. Молодая мамаша, неторопливо катящая коляску по дорожке, остановилась и извлекла оттуда вместо гугукующего ребенка АКМ. Телохранитель среагировал правильно, попытался прикрыть пожилого, но скошенный очередью отлетел назад. Пуля зацепила и первого охранника, однако он с перекошенным от боли лицом, прислонился к капоту и вытащил пистолет. Вторая очередь прошила ему грудь. Пожилой поспешно рухнул на землю и попытался заползти под днище 'шестерки'. Из влетевшей во двор не менее старой и стреляющей глушителем машины выскочили двое и начали расстреливать несчастный 'жигуль' и уже не шевелящихся телохранителей.
Один из новоприбывших резво подбежал, обнаружил вполне живого старшего кавказца и нехорошо усмехнувшись, заменил обойму и выпустил пол магазина в него, добивая. Потом все трое метнулись в свою машину, бросив автоматы, и машина, визжа тормозами и оставляя на асфальте следы паленой резиной, на дикой скорости рванула с места, уносясь в неизвестную даль. В воняющем кровью и порохом маленьком дворе наступила тишина.
— И чего столько шума? — удивленно спросил Иван, — понаехали тут. Он кивнул на толпу милиционеров, послушно внимающих указаниям деятеля в лампасах. — Сегодня чеченцев убивают уже просто за то, что они чеченцы. Других причин не требуется. Побежали из Москвы как зайцы.
Они сидели в 'Москвиче' в дальнем конце двора и без особого интереса наблюдали за бурной деятельностью милиционеров. Те заходили в подъезды целыми эскадронами, и не меньше толпилось у расстрелянной машины. Старый газетный волк Бергер, аж почти тридцати лет отроду, специализирующийся на криминале и совсем молодой парень, направленный с ним в качестве стажера и фотографа. Приехать успели минут на двадцать раньше первой патрульной машины и все осмотреть заранее. Даже по квартирам пробежались, пока профессионалы раскачивались. Свидетелей было ноль целых, ноль десятых. В этот ранний час люди только вставали и протирали глаза со сна, а все произошло очень быстро. Одна бабка, желающая выгулять собаку с утра пораньше, быстренько забилась при звуках выстрелов в подъезд и ничего толком рассказать не могла. А и знала бы, тоже ничего не сказала. Люди стали ученые, и связываться с мокрушниками не желали.
— Учитесь думать, господин Лаптев, — покровительственно заметил его товарищ. — Даже для наших веселых времен подобное дело не вполне заурядно. Разборки-разборками, а это была совсем не случайность. Товарищи с автоматами точно знали, кого они поджидают. Недаром набежали стервятники с большими погонами. Ты успел нормально сфотографировать? Лица покойников будут хорошо видны? Это важно.
— Обижаешь! Это моя работа. Да толку не будет. У одного пол головы снесло. А что?
— А то, Хамза это был. Нам личико ни к чему. Ручки у него очень характерные. Наколочка. Жуткий был дедуля. Потому и суетятся начальники милицейские. Хана пришла чеченским бригадам. Последнее пугало убрали. Теперь их рвать на куски будут. Правительство Москвы и так глаза закрывало на выдавливание черных, а теперь и самые боязливые кинутся чужое наследство делить.
— Славянская группировка, — понимающе сказал Лаптев.
— Давай я не буду сообщать, что думаю про твои умственные способности? Я искренне верю, что если слегка напряжешься, сумеешь догадаться о разных мелких несоответствиях в данном заявлении.
На поясе у него запиликал пейджер. Страшно дорогое удовольствие, но при его работе необходимое.
— Где-то тут был телефон?
— На улице видел.
Вернулся он почти бегом.
— Погнали! Быстро! Классную наводку дали. Спасибо РОСТЕХу за замечательную услугу. В некоторых профессиях пейджер крайне необходимая вещь. Еще бы скидку для журналистов делали, и было бы замечательно.
— А ты напиши что-то приятное лично Еременко и будет тебе счастье.
— А я написал. Про новое начинание. Почему и получил бесплатно. А связь положено оплачивать. Эксплуататоры трудового народа. Чего сидим, поехали!
— А здесь все? — заводя двигатель, спросил Иван.
— А здесь в протоколе напишут: 'Обнюхав место происшествия, собака пробежала до выхода со двора метров тридцать и работу прекратила'. Что ей нюхать? Следы шин? Еще план 'Перехват' объявят. Непременно обнаружат брошенную украденную машину и чувством выполненного долга дело закроют.
— Так что случилось? — выезжая на дорогу под подозрительными взглядами многочисленных милиционеров, поинтересовался Лаптев.
— А ты уже обдумал свое предыдущее заявление? Похоже, нет, — не дождавшись ответа, вздохнул собеседник. — Шире надо смотреть на происходящее. Условно московские 'чечены' делились на три основных отряда — центральный, останкинский и южно-портовый. Центральный отряд под руководством Шалима Исламова контролировал около трехсот фирм, проституцию в центральных отелях, а также рынки. Останкинская Мамуда Большого держала перепродажу мебели, продуктов, компьютеров и обеспечивала поставку требуемых товаров в Грозный. Южная, возглавлялась Сулеймановым, тем самым Хамзой. Основное направление ее деятельности составлял бизнес вокруг торговли автомобилями. И никого из них больше нет. И смена не прибудет — убьют за милую душу. Кто уцелел, прятался в последние месяцы, вроде Хамзы. Стеснялись показать личико. А почему?
— И почему?
— Имеем трогательное единение бандитов, причем всех видов и национальностей, у них с интернационализмом полный порядок, администрации города и 'Кольчуги'. Последние еще в 1989 г подмяли под себя почти все водочные и пивоваренные заводы Москвы, взяв на себя охрану, а теперь энергично выкидывают из нефтепереработки и АЗС черных. Сейчас левый бензин золотое дно, а с правительством Москвы Еременко делится. Не со всеми подряд, понятно. С ключевыми лицами. Кому дефицит и нехватка, а кто бензовозами возить собирается.
Причем ни для кого не секрет, что в особо скользких случаях тараном идут дагестанцы. Не в паспорте дело и не в смуглоте. Еременко прекрасно умеет сотрудничать с кавказцами. Вот чечен почему-то не любит. Тайна сия есть велика и официально нигде не подтверждается. Спроси напрямую, будет распинаться про имеющихся в рядах его сотрудников представителей данной гордой народности. И что интересно, не соврет. Парочка наличествует. Впрочем, он и азеров недолюбливает, хоть и не так явно. Но это как раз понятно. Связи с армянами хорошие. Амбарцумян ему лучший друг, вместе дела крутят, даром, что тоже вор в законе.
— Ты хочешь сказать, что все это заварил РОСТЕХ?
— Нельзя так прямо в газетах писать. В суд подадут, — Бергер хихикнул. — Ну, это мелочь, а вот кирпичом по кумполу могут. Да и слухи это все. Никаких фактических доказательств. Не считать же попытку покушения на добродетельного Андрея Николаевича со стороны возбужденных нохчей доказательством? Их всех на месте постреляли и никаких ответов мы уже не дождемся. Мало ли — перепутали. Он хихикнул. — Эй! На красный, зачем едешь!
