Кассандра Клэр - Город праха
– И где же ты шлялся всю ночь? – спросил маг. – Прогуливался с Алеком под луной?
– Просто не мог заснуть и пошел подышать свежим воздухом, – отозвался Джейс. – А этого унылого олуха обнаружил киснущим на крыльце, когда вернулся.
Лицо мага тут же просветлело.
– Ты что, сидел там всю ночь? – спросил он Алека.
– Нет! Я уходил ночевать домой, а затем вернулся. Разве не видишь, на мне другая одежда!
На самом деле на Алеке красовались ровно те же самые джинсы и темный свитер, что и вчера, но Клэри решила не акцентировать на этом внимание.
– А что в коробке? – спросила она.
Алек растерянно посмотрел на коробку, словно вообще успел о ней забыть:
– Пончики. – Он открыл крышку. – Никто ведь не откажется от пончика?
Действительно, никто не отказался. Джейс не отказался от двух. После кружки кофе и пончика с заварным кремом Люк слегка ожил, откинул одеяло и сел повыше.
– Одно не могу понять… – начал он.
– Только одно? – переспросил Джейс. – Круто! Значит, вы можете дать фору всем присутствующим.
– Когда я вчера не вернулся, вы пошли за мной вдвоем…
– Втроем, – уточнила Клэри. – С нами пошел Саймон.
– Саймон тоже? – Вид у Люка сделался еще более несчастный. – Замечательно… Значит, втроем против двух раумов. Все остались живы, хотя Клэри утверждает, что вы не убили ни одного демона. Та к что же все-таки произошло?
– Одного я просто упустил, – сказал Джейс.
– Не понимаю, почему раумы сбежали, – сказал Алек. – Их было двое, вас трое. Неужели они испугались численного перевеса?
– Вы уж не обижайтесь, – вмешался Магнус, – но раумы не испугались бы очень молодого необстрелянного нефилима и свежеиспеченного вампира, у которого поджилки трясутся. Достойным противником они могли счесть только Джейса.
– По-моему, они испугались меня, – сказала Клэри и добавила в ответ на раздраженный возглас мага: – Не потому, что я такая грозная, а потому, что увидели на мне вот эту руну… – Она вытянула руку, показывая всем знак на внутренней стороне предплечья.
Внезапно повисла тишина. Первым заговорил Люк:
– Я никогда не видел такого знака. А вы?
– Я не видел, – сказал Магнус. – И мне он не нравится.
– Не знаю, что означает эта руна, – сказала Клэри, опуская руку. – Ее нет в Серой книге.
– В Серой книге есть все руны, – уверенно сказал Джеймс.
– Этой нет. Я увидела ее во сне.
– Во сне? – Джейс воспринял эти слова как личное оскорбление. – Ты издеваешься?
– И не думала! Помнишь, что случилось в Летнем дворе? – Джейс посмотрел на нее так, будто Клэри его ударила, поэтому она поспешила добавить: – Королева сказала, что отец ставил на нас эксперименты. Пытался сделать нас особенными. Помнишь? «Твой дар – дар слов непроизносимых, а брату достался иной дар».
– Дивный народ очень любит выдать какую-нибудь бессмыслицу высоким штилем!
– Фейри не лгут, Джейс. Дар слов непроизносимых – это руны! У каждой из них есть значение, но их нельзя произнести, их можно только нарисовать! – Не обращая внимания на его скепический взгляд, Клэри продолжала: – Помнишь, ты хотел знать, как я открыла дверь твоей камеры в Городе молчания? Я использовала одну-единственную открывающую руну.
– И все? – удивленно переспросил Алек. – Дверь просто снесло с петель!
– Руна открыла не только дверь, – продолжила Клэри. – В камере отворилось все, что закрывалось на замок, в том числе наручники Джейса. По-моему, королева хотела сказать, что я способна рисовать очень сильные руны и, возможно, даже создавать новые.
Джейс покачал головой:
– Никто не может создавать новые руны.
– А если может? – сказал Алек. – У нее на руке действительно знак, которого никто никогда не видел.
– Алек прав, – произнес Люк. – Клэри, принеси-ка свой блокнот.
Клэри посмотрела на него с удивлением. Серо-голубые глаза Люка смотрели устало, но так же спокойно и решительно, как и тогда, когда Клэри было шесть лет и он стоял под лесенкой для лазания на детской площадке Проспект-парка, чтобы в любой момент поймать ее.
– Хорошо, – сказала Клэри. – Сейчас принесу.
Проходя через кухню, она увидела, что Майя по прежнему сидит там с несчастным видом. При виде Клэри девушка-оборотень тут же вскочила:
– Можно с тобой поговорить?
– Вообще-то я спешу за одной вещью…
– Мне жаль, что так вышло с Саймоном. Я не соображала, что делаю.
– Да ну? А как же твои слова про то, что вампиры и оборотни обязаны ненавидеть друг друга?
Майя тяжело вздохнула:
– Вообще-то, с этим действительно ничего нельзя поделать. Но мне явно не стоило торопить события.
– Зачем ты говоришь это мне? Скажи Саймону.
Майя снова покраснела:
– Вряд ли он захочет теперь со мной общаться.
– Почему бы нет? Он парень отходчивый.
Майя посмотрела на нее внимательным взглядом:
– Не хочу показаться настырной… У вас с ним роман?
Клэри почувствовала, что сама заливается краской:
– А почему тебя это интересует?
Майя пожала плечами:
– Когда я впервые его увидела, он назвал тебя своим другом. В следующий раз – уже своей девушкой. Вот мне и любопытно – вы сами-то определились?
– Ну, вообще-то сначала мы просто дружили… Долгая история.
– Понятно, – На губах Майи уже играла самоуверенная ухмылка. – Что я могу сказать: повезло тебе! Пусть он и вампир. Ты Охотник, наверняка привыкла иметь дело с нежитью, так что вряд ли тебя это смущает.
– Смущает, – ответила Клэри несколько резче, чем рассчитывала. – Я не Джейс.
– Конечно нет. – Майя улыбнулась еще шире. – Джейс уникален.
– И что ты этим хочешь сказать?
– Сама прекрасно понимаешь. Джейс очень похож на одного моего бывшего. Знаешь, у некоторых парней в глазах написано, что они хотят с тобой переспать. А у некоторых – что вы уже переспали, было здорово, а теперь вы просто друзья, даже если ты сама не против повторить. Девчонки по таким с ума сходят. Понимаешь, о чем я?
– Нет, – соврала Клэри.
– Неудивительно, ты ведь его сестра… Значит, придется поверить мне на слово.
– Мне надо идти, – сказала Клэри, но на пороге обернулась: – А почему вы расстались?
– С кем?
– Ну, с этим твоим бывшим. Который похож на Джейса.
– А… – сказала Майя. – Он превратил меня в оборотня.
Клэри вернулась в гостиную с блокнотом и коробкой цветных карандашей и уселась за обеденный стол. Стол редко использовался по назначению – Люк ел либо на кухне, либо в кабинете, – поэтому столешница была завалена какими-то бумагами и старыми счетами. Раскрыв перед собой блокнот, Клэри почувствовала себя как на экзамене в художественной школе. Только вряд ли ей сейчас предложат нарисовать яблоко.
– И что мне делать?
– Сама как думаешь? – поинтересовался Джейс.
Он опирался локтями на крышку пианино и имел вид человека, который не сомкнул глаз всю ночь. Алек стоял у него за спиной – старался находиться как можно дальше от Магнуса.
– Прекрати к ней цепляться, Джейс, – сказал Люк. – Ты говорила, что можешь рисовать новые руны.
– Я думаю, что могу.
– Тогда попробуй.
– Что, прямо сейчас?
Люк слабо улыбнулся:
– А у тебя есть другие планы?
Клэри уставилась на чистую страницу. Никогда еще белый лист бумаги не казался ей таким пустым. Они чувствовала, что все замерли и смотрят на нее в ожидании: Магнус – со сдержанным любопытством, Люк – с надеждой, Алек – почти равнодушно, явно думая о собственных проблемах, Джейс – с холодным, пугающим бесстрастием. Недавно он сказал, что хочет возненавидеть ее… вдруг однажды ему это удастся?..
– Я не могу придумать руну просто так, лишь потому, что от меня этого ждут, – сказала она, опуская карандаш. – Нужна идея.
– Какая идея? – спросил Люк.
– Я не знаю, какие руны уже существуют. Дайте мне понятие, идею, которую должна обозначать новая руна, тогда я попробую ее нарисовать.
– Вообще-то, мало кто помнит наперечет все существующие руны… – начал было Алек, но его вдруг перебил Джейс.
– Бесстрашие. Нарисуй бесстрашие, – сказал он, и добавил, встретив ее удивленный взгляд: – Руны, придающие храбрость, существуют, но нет таких, которые полностью лишают страха.
Люк с Алеком изумленно уставились на него.
– Слушайте, я сказал первое, что пришло мне в голову. Насколько я помню, такой руны нет. И я не вижу в ней никакого вреда.
Люк пожал плечами:
– Ладно, пусть будет бесстрашие.
Клэри вытащила из коробки темно-серый карандаш, прикоснулась его кончиком к белому листу и стала представлять абстрактные формы и переплетения линий, знаки из Серой книги – древние и прекрасные воплощения языка, слишком совершенного, чтобы быть облеченным в слова. В ее душе зазвучал тихий голос: кто ты такая, почему возомнила, будто владеешь языком небес?
Кончик карандаша заскользил по бумаге, ведя четкую линию. Сердце екнуло. Клэри подумала о маме, о том, как она сидела перед мольбертом, задумавшись, и воплощала свое видение мира масляными красками. Кто я? Я дочь Джослин Фрэй. Бесстрашие, бесстрашие… Клэри повторяла про себя единственное слово, и карандаш уверенно скользил, словно сам вел ее руку. Закончив, Клэри окинула взглядом результат.
