Гарри Гаррисон - В логове льва
Теперь Соммервилл смотрел на жалкие остатки войска, возвращающиеся из боя. Зрелище жуткое, но он не мог отвести глаз. Уж если перед врагом не могут устоять наилучшие солдаты страны — есть ли вообще хоть какая-нибудь надежда?
Он узрел кровавую катастрофу, погибель и разрушение. Это конец. Из этих мрачных раздумий его вырвал стук в дверь. Обернувшись, он увидел, как вошедший старший сержант Браун вытянулся и отдал честь.
— Что такое, сержант? — собственный голос донесся до Соммервилла будто издалека; рассудок его был все еще подавлен только что увиденными ужасами.
— Разрешите присоединиться к обороняющимся, сэр.
— Нет. Вы понадобитесь мне, — Соммервилл произносил слова механически. С трудом взяв себя в руки, он начал думать о том, как быть дальше. В Лондоне ему делать больше нечего. Однако — да-да — он еще может принести пользу в этой войне, в обороне страны. Смутное представление о том, что надлежит сделать, уже возникло — пока лишенное конкретных деталей, но сулящее надежду. Главное, ясно, что следует сделать для начала: бежать. Тут до него дошло, что сержант все еще стоит навытяжку, дожидаясь окончания реплики.
— Вольно! Нам с вами надо выбраться из города и присоединиться к войскам Ее Величества, где мы можем принести больше пользы. — Тут его взгляд упал на алый китель бравого вояки с целым иконостасом медалей. В таком виде покидать надежные стены здания нельзя. — Вы тут не держите какого-нибудь другого платья?
Вопрос огорошил солдата, но он все-таки кивнул в ответ.
— Да кой-чего из штатского, сэр. Одеваюсь в него, когда не на службе.
— Тогда надевайте его и возвращайтесь, — бригадный генерал оглядел собственный мундир. — Мне тоже понадобится какое-нибудь платье. — Вытащив из кармана несколько фунтов, протянул их сержанту. — Мне нужны брюки, сюртук, плащ. Поищите что-нибудь моего размера у клерков. И обязательно заплатите им за одежду. А после принесите мне.
Старший сержант Браун козырнул, напустив на себя молодцеватый вид. Соммервилл автоматически ответил на приветствие, но тут же окликнул Брауна:
— Покамест покончим с воинскими приветствиями. Мы станем рядовыми обывателями. Не забывайте об этом.
Отдав Брауну деньги, он понял, что в бумажнике их осталось всего ничего. А ведь деньги понадобятся, чтобы организовать побег из города, — небось еще и немалые. Ну, это дело легко поправимое. Пройдя по коридору и поднявшись на один лестничный пролет, он вошел в кабинет главного казначея.
В коридорах и кабинетах царило запустение; все либо глазели из окон, либо бежали от греха подальше. Поставив на место опрокинутый стул, он через всю комнату прошел к большому сейфу.
Ключ от сейфа, привешенный к кольцу, лежал в кармане; генерал без труда отпер и распахнул дверцу. Лучше всего золотые гинеи — монеты, встречающие радушный прием повсюду. Он взял тяжелый мешочек, глухо звякнувший, когда Соммервилл бросил его на стол. Нужно еще что-нибудь, чтобы нести деньги. Распахнув гардероб, обнаружил там за зонтиками саквояж. Лучше не придумаешь. Бросил в него два мешочка с монетами, закрыл было — но тут же открыл снова, чтобы взять из одного мешочка пригоршню монет и сунуть в карман.
В свой кабинет он успел вернуться еще до прихода Брауна, одетого в штатское, с охапкой вещей в руках.
— Не высшего качества, сэр, но чего другого этого размера я не сыскал.
— Это вполне подойдет, старший… Браун. Понесете саквояж. Осторожно, там золотые монеты.
— Есть, сэр… — частый треск выстрелов, донесшийся из открытого окна, не дал ему договорить. За ним последовал какой-то оглушительный рев; такого им еще слышать не доводилось.
Соммервилл с Брауном пересекли комнату, чтобы осторожно выглянуть на улицу. И молча воззрились на диковинные повозки, проезжавшие внизу.
Колеса-то у них имелись — но тащили их не лошади, они двигались сами собой, при помощи каких-то внутренних штуковин, оставляя за собой шлейфы густого дыма. Они-то и были источником странного тарахтения. В задней части каждой повозки ехал солдат в синем мундире, каким-то образом направляя ее.
А впереди, сгорбившись за броневым щитом, ехал канонир. Ближайший дернул за рукоятку своего скорострельного оружия, разразившегося свинцовым градом.
Пули разбили стекло прямо у генерала над головой, и он поспешно отпрянул от окна, лишь мельком увидев атакующие войска, следующие за пулеметами Гатлинга.
— Идут в сторону Пэлл-Мэлл, — угрюмо проронил Браун. — Будут штурмовать дворец.
— Несомненно. Нам надо выждать, пока пройдут отставшие, а после увязаться за ними. Мы идем на Стрэнд.
— Как прикажете, сэр.
— Затем надо найти кэб. На улицах наверняка они еще есть.
Соммервилл и Браун стояли в дверном проеме, пока не прошли последние солдаты. На улице хватало трупов в мундирах; неподалеку лежал мертвый кавалерист рядом со своим конем. Немногочисленные прохожие жались к стенам, торопясь поскорее убраться в безопасное место.
Быстро шагавшие генерал и сержант укрылись в подворотне, когда мимо проскакал эскадрон американских кавалеристов. Потом совершили поспешный бросок к Стрэнду и дальше, мимо вокзала Черинг-Кросс. Увидели людей, сгрудившихся в здании вокзала, но не остановились. На привокзальной площади ни одного кэба не осталось, пришлось дойти до отеля «Савой», где наконец отыскался кэб, стоявший в ожидании пассажиров перед входом. Перепуганный, бледный как мел извозчик стоял, держа лошадь под уздцы.
— Мне нужен ваш кэб, — бросил Соммервилл. Онемевший от страха кэбмен лишь молча тряхнул головой в знак несогласия. Браун шагнул вперед, замахиваясь громадным кулачищем, но Соммервилл остановил его, положив руку на плечо.
— Нам нужно в порт… — он мысленно прикинул, что и как. — Езжайте через Сити, прочь от реки, пока Тауэр не останется совсем сзади. В Ист-Энде вам ничего не грозит. — И, выудив из кармана одну гинею, вложил ее извозчику в руку.
Вид монеты подействовал на того куда лучше слов. Схватив ее, он повернулся и распахнул дверцу.
— Ист-Энд, сэр. Я поеду через Олдгейт, затем через Шадуэлл в Уоппинг. Может, в Шадуэлльскую бухту.
— Как скажете. Ну, поехали!
Когда они выехали на Кингсуэй, звук стрельбы уже отдалился. Людей, торопливо шагавших по улицам, здесь оказалось больше, обнаружилось и еще несколько кэбов. В лондонском Сити жизнь шла и вовсе как обычно — разве что перед Английским банком стояла вооруженная охрана.
До Шадуэлльской бухты добрались без каких-либо происшествий, и там бригадный генерал увидел как раз то, что искал.
В дальнем конце бухты стоял речной лихтер с вяло повисшим бурым парусом. На палубе крепкого суденышка сидело трое мужчин. Старший — седобородый старик — встал навстречу подошедшим.
— Мне нужно ваше судно, — без каких-либо предисловий заявил Соммервилл. Рассмеявшись, старик чубуком трубки указал в сторону реки.
Над крышами домов, выстроившихся террасами, виднелась черная громадина проходящего броненосца.
— Пушки и пальба. Нынче старину Томаса на реку не заманишь.
— По такой скорлупке они стрелять не станут, — возразил Соммервилл.
— Прошу пардону, ваша честь, но тута я никому на слово не поверю.
Пошарив в кармане, бригадный генерал выудил несколько золотых монет.
— Пять гиней, если доставите нас вниз по реке. Еще пять, когда прибудем на место.
Томас ответил настороженным взглядом. Ему не заработать пяти гиней за месяц — да что там, за два! — тяжкого труда на реке. Алчность боролась в его душе со страхом.
— Ладноть, эти я беру, — в конце концов решился он. — Но на месте еще десять.
— По рукам! Отплываем тотчас же.
Как только суденышко покинуло бухту, его большой парус наполнился ветром, и оно стремительно заскользило по мутной воде. Огибая Собачий остров, они оглянулись и увидели приближающийся крейсер, шедший вниз по течению следом за ними. Томас принялся выкрикивать команды; парус спустили, и судно по инерции подошло поближе к причалам на берегу. Корабль плавно прошел мимо; матросы на палубе броненосца не обратили на них ни малейшего внимания. Как только он прошел, лихтер тронулся дальше. Шли быстро и без приключений, пока впереди не замаячил Тилбери.
— Матерь Божья… — проговорил рулевой, приложив ладонь ко лбу козырьком. В ошеломленном молчании все смотрели на дымящиеся руины крепости. Разбитые стены и башни, стволы опрокинутых орудий торчат к небесам. И нигде ничто даже не шелохнется. При виде четырех громадных черных кораблей, стоявших на якоре поперек реки, Томас непроизвольно свернул поближе к берегу. На корме ближайшего корабля развевался звездно-полосатый американский флаг. А подальше, прямо посреди фарватера, возвышались над водой мачты, труба и кое-какие палубные надстройки затонувшего корабля.
