Старые недобрые времена 2 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"
— Вот сюда… — гримёр, он же старина Джон, проведя за кулисы, жестом показал ему даже не на дверцу, а на отодвинутую в сторону доску в коридоре, — Да, мистер Инкогнито, вы деньги-то приготовили? А то знаю я вас, молодых и горячих…
— Да, да… держите, Джон, — рассеянно отозвался Ванька, всё ещё не отошедший от спектакля, неловко кладя в протянутую ладонь два шиллинга.
Старина Джон повёл его какими-то окольными путями, иногда выныривая в коридоре и раскланиваясь с коллегами, обмениваясь тайными знаками и чуть ли не секретными рукопожатиями, а потом снова ныряя в тёмные, низкие, заросшие паутиной ходы. Несколько минут спустя попаданец заподозрил, что его просто водят за нос, и несколько минут спустя его чичероне разведёт руками и сошлётся на обстоятельства непреодолимой силы.
Но экскурсия, тем не менее, выдалась достаточно познавательной, и все эти ходы, наваленные грудами декорации, аляповатые подсвечники, и атмосфера таинственности, стоит, пожалуй, своих денег…
— Сейчас, сейчас… — заведя его пустую гримёрку, старина Джон захлопотал, приводя в порядок паренька с помощью старой щётки, — Ну вот, теперь и представить не стыдно!
— Сама Нэнси Эллиот! — сказал он многозначительно, подня вверх палец, и Ванька кивнул, пытаясь проникнуться. Кажется, слышал…
— Отлично выглядите, мистер Инкогнито! — одобрительно сказал старина Джон, за каким-то чёртом ощупывая его плечи и бицепсы через сюртук, — Ну, вперёд!
Минуту спустя они оказались перед дверью, обильно украшенной какими-то памятными табличками, букетиками высушенных полевых трав и тому подобной хипстерской ерундой. Это, наверное, должно показать, что за дверью, украшенной подобным хиповским образом, скрывается очень непростая Личность!
— Ну вот… — повторил гримёр, выдохнул, наскоро привёл себя в порядок и кинул в рот мятную пастилку, и даже не постучался, а особым образом поскрёбся в гримёрку.
— Мисс Эллиот… — промяукал он несколькими секундами позже, наклонившись, едва ли не целуя замочную скважину, — это я, старина Джон!
— Ах, какая женщина… — вздохнул он, повернувшись к Ваньке, — Такая…
Не найдя слов, он вздохнул ещё раз и открыл наконец дверь в гримёрку.
— Мисс Эллиот… — чичероне, не войдя толком, склонился едва ли не пополам, подметя сдёрнутой шляпой пол, усыпанный лепестками цветов.
— И… — он сделал паузу, отходя в сторону и пропуская наконец попаданца, — мистер Инкогнито!
Ванька, войдя и поклонившись, старался не вовсе уж сильно вертеть головой, озирался в неверном свете свечей в треножнике, пытаясь разом вобрать взглядом решительно всё! Здесь и наряды, и маски, и веера, и рассыпанные на туалетном столике украшения, и узкая, кажется, изрядно потёртая, но явно некогда дорогая кушетка, парочка кресел…
… и разумеется, сама хозяйка, несколько приземистая дама за тридцать, накрашенная и напудренная для сцены, то есть так густо и обильно, чтобы этот грим был виден даже зрителям на галерке, что вблизи производит несколько странное и даже, пожалуй, пугающее впечатление.
— Ну, здравствуйте, — промурлыкала дама, изогнувшись в кресле, — старина Джон весьма лестно отзывался о вас. Вы, мистер Инкогнито, кажется, приезжий?
— Да, мисс Эллиот, — несколько нервно отозвался Ванька… или вернее, снова Ежи Ковальски, и совсем чуть-чуть — прусский юнкер.
— Ах, эти тайны… — томно вздохнула дама, лукаво улыбаясь, и упираясь пухлой рукой в ещё более пухлый подбородок, — Вся эта политика, которая делается, разумеется, в больших кабинетах людьми постарше… Но и люди молодые, вроде вас, с горячими сердцами и ясными глазами делают немало…
— Джон, вы можете идти, — совсем другим тоном сказала она, и гримёр, попятившись, исчез, закрыв за собой едва слышно скрипнувшую дверь.
— Мисс Эллиот, — едва заметно поклонился молодой человек, несколько растерявшийся от такого приёма. Нет…
… ну не соблазняет же она его, в самом деле⁈ Она же… она же старая! Ей же чуть не под сорок, и это даже с гримом понятно!
— Зовите меня Нэнси, — мягко улыбаясь, отозвался женщина, — как друга… Мы ведь друзья, не так ли?
— Я… — она встала с кресла, сделала пару крохотных шагов вперёд и остановилась, уперев руку с веером в бедро, — вижу в вас, мистер Инкогнито, потенциал!
— Нет-нет! — дама предупреждающе выставила перед собой пухлую ладошку, — Не говорите! Иногда тайна должна оставаться тайной! Имена, биографии и даже страны… это извечная, давняя игра.
Она сделала ещё несколько шажочков, оказавшись в опасной близости от Ежи, и улыбнулась лукаво…
… ну, то есть так она думала, или вернее — так оно и было, но с поправкой на возраст и всё такое… В общем, для попаданца это выглядело скорее пугающим и очень, очень неожиданным!
Это как если бы «классуха» Валерия Петровна, пергидрольная блондинка под сорок, задержав после урока, вместо разноса за драку стала бы сходу соблазнять…
… или всё-таки нет⁈
Потому что Нэнси, тронув кончиком веера подбородок молодого человека, заговорила внезапно о политике — снова! Политике, которая не всегда делается в больших кабинетах, и…
— Простите, Нэнси, — опомнился попаданец, скинув наконец дурное оцепенение, — Я… мне нужно срочно покинуть вас. Простите!
Не слушая ничего, он вырвался из цепких лапок и выскочил прочь, поспешив… а чёрт его знает, куда, но подальше!
Сказать, что именно для него видится более страшным — соблазнение, или вербовка, он бы, пожалуй, и не смог бы сейчас! Поэтому просто…
… ну их к дьяволу!
— Чёрт! — сбежав от мисс Эллиот, он, кажется, заблудился в этих тупичках и закоулочках. Выбраться, к слову, может оказаться не так просто.
Всё эти тайные ходы, коридоры, двери и дверцы, может статься, выведут его чёрт те куда, едва ли не к Ист-Энду! Во всяком случае, занесло его куда-то или в самые зады театра, или, очень быть может, в одно из соседних зданий.
В Петербурге он с подобным сталкивался пару раз, заходя в неприметную лавочку, и выходя из совсем другого дома, притом расположенного отнюдь не близко. А в Москве, говорят, можно пересечь город из конца в конец, не выходя на улицу, а то и не поднимаясь не поверхность! Насколько в этом врак… но ведь похожее он слышал и в Москве двадцать первого века, и от разных людей, а не только любителей Теории Заговора.
— Это, конечно, всё ерунда… — пробормотал он, несколько нервничая. Вся эта театральщина, с декорациями, фальшивым и настоящим оружием на стенах, игра актёров и тайные ходы, невольно сделали своё дело, вытянув на поверхность все эмоции.
Да ещё и обиженная женщина… и не то неудачное соблазнение, не то вербовка, не то всё сразу. А может быть и так, что это просто шалость актрисы, решившей закружить голову забавному молодому человеку, запутать его, развлечься за его счёт?
— Куда я… — постояв немного, он постарался выкинуть из головы ненужные в данный момент мысли, и двинулся вперёд.
Через несколько минут блужданий ему послышались человеческие голоса. Слышны они совсем плохо, да и шуметь Ванька опасался, так что, открыв очередную дверь, оказался в какой-то каморке…
… и увидел девушку, сидящую на кресле с широко раскинутыми ногами, а ниже — очевидно мужскую задницу в приспущенных брюках.
— Ой! — девушка, пискнув что-то, попыталась прикрыться и одновременно сползти с кресла.
— Какого чёрта⁈ — возмутился её любовник, выныривая из-под юбок, и оказавшись ровесником попаданца, если не младше.
— Э-э… простите, сэр, — смутился Ежи, стараясь не глядеть, как тот застёгивает штаны, — я, э… сам оказался в неловкой ситуации, и совсем не хотел… Если вы позволите, я сейчас же удалюсь, и разумеется…
— Тихо! — повелительно прервал его незадачливый любовник, подкрепляя слова выставленной вперёд лодонью, и попаданец послушно замолк.
— Это, наверное, меня ищут! — выпалил Ежи, услышав шум и подбираясь, чтобы делать ноги.
— Маменькины люди меня ищут! — почти одновременно сказал второй, после чего нервно, коротко и почти беззвучно рассмеявшись, схватил одной рукой предплечье попаданца, второй свою любовницу, и, потянув за собой, приказал:
