Афганский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

— Похвально, но не перетрудись. А то вяло выглядишь. Клюковкин, чего начштабу не даёшь передохнуть? Ну… там… стресс снять? Чуть-чуть не возбраняется? — обратился ко мне Рэм Иванович.

Да уж наснимались стресса! Тяжёлые изотопы спирта до сих по всему гарнизону можно уловить.

— Много работы было. Порядок наводили.

— Навели? Ты ж для этого туда летал — проверить. Надеюсь, что не в бане парился, — с укором сказал Веленову генерал.

Гвидонович даже закашлял при упоминании бани. У меня ощущение, что Рэм Иванович «троллит» моего комполка.

— В эскадрилье Клюковкина хороший порядок. Есть отдельные недостатки, но они несущественные.

Сопин улыбнулся и подмигнул мне. Без него тут точно не обошлось. Однозначно он рассказал Целевому о моём пребывании в Шахджое.

— Вот и хорошо. Ближе к карте подходим, — сказал Рэм Иванович. — Пяткин, по-дружески, давай-ка насчёт чая распорядись. А то «на сухую» не идёт.

В течение нескольких минут Целевой объяснял нам основы плана «Завеса».

— Оперативная группа этой операции постоянно будет дежурить на командном пункте в Кабуле. Днём и ночью сообщайте обо всех рейдах. Вся связь осуществляется через ЦБУ бригады или напрямую. Доклад об итогах работы ежедневно в 8.00 и 20.00. Вопросы? — спросил Целевой и отпил горячего чая.

Пока всё было предельно понятно. После выступления генерала слово взял Сопин. Он довёл, какими методами будет осуществляться перехват караванов.

— В дневное время — высадка с вертолётов досмотровых групп. Разведчики проверяют наличие оружия и боеприпасов, а также контролируют перемещение караванов на дорогах. В тёмное время — только засады на предполагаемых маршрутах.

— И эти маршруты нам будет передавать агентура через ЦБУ, верно? — уточнил Веленов.

— Ага, — хором ответили мы с Игорем Геннадьевичем.

Тут же командир полка чуть не обжёгся чаем от такого единства между мной и комбригом спецназа.

— Юрий Борисович, всё нормально. Держи кружку крепче. Просто эти двое хорошо знают ценность агентурных сведений, верно, Геннадьевич? — спросил Целевой у Сопина и тот кивнул.

Также нам довели, что с нами будут работать и отдельные роты разведки со специальной аппаратурой. По их данным тоже могут поступать задачи на вызов авиации. Пока всё предельно ясно.

— Теперь, что вы мне можете предложить интересного, творческого, разумного и дельного?

Я не торопился высказать свою мысль, а вот Пяткина тут же понесло, как Остапа.

— Почему бы не привлечь мотострелковые и десантно-штурмовые бригады? Так мы сможем выставить вдоль границы гораздо больше засад. С учётом перекрытия возможных путей нам их понадобиться…

— Почти 200. Мы уже считали, Алексей Гвидонович, — прервал его Сопин.

— Это слишком много личного состава. С учётом подготовки, ротации и отдыха получится выставить не более 50, — добавил Целевой.

— А если привлечь «зелёных»? — спросил Веленов, намекая на афганскую армию.

— У них нет столько подготовленных бойцов. Уже хорошо, что они держат западную границу. Так что тут мы сами по себе. Ещё предложения? — спросил генерал.

И почему-то смотрит на меня, как и Сопин. Мысль-то у меня созрела, только её нужно верно донести. А то сейчас командир полка меня сожрёт!

— Клюковкин подозрительно молчит, — тихо сказал Игорь Геннадьевич.

— Просто моя идея слишком простая.

— Говори, сынок, — подтолкнул меня к действиям Целевой.

— Духи знают, когда у нас осуществляется снабжение и перелёты между аэродромами. Не будем сами себе врать, что это не так.

— Все перелёты выполняются скрытно, — толкнул меня Пяткин.

— Неправильно ты думаешь, товарищ майор, — посмотрел на него Веленов. — Давай, Саныч, что там дальше.

У меня начинает складываться ощущение, что Гвидоновича взяли в Кандагар, чтобы прорекламировать высокому начальству. Пока он не справляется.

— Почтовики, грузы, перевозка — всё происходит ночью. И у духов тоже. Отсюда моё предложение следующее — работать ночью, используя на начальном этапе маршруты перелётов между аэродромами. Так называемая «ночная свободная охота».

Целевой и Сопин одновременно закивали, а Юрий Борисович слегка обалдел.

— Сам догадался? — спросил генерал.

— С командиром полка это дело обсуждали, — ответил я.

Веленов чуть не пролил на себя чай. В Шахджое не так много лётчиков, готовых к свободной охоте ночью. Как ни крути, в Кандагаре есть более опытные. Они будут не против поработать после заката. А значит, надо чтобы и Юрий Борисович поддержал эту идею. Как минимум, чтобы был поставлен перед фактом и уже не возмущался.

— Борисович, а чего раньше не предлагал? Идея ведь хорошая. Клюковкин с Сопиным ещё четыре года назад по ночам летали и выявляли караваны. А почему мы сейчас не делаем? — спросил Целевой.

— Надобности не было. Война ведь закончилась, — ответил Веленов.

Генерал достал из кармана расчёску и причесал седые волосы.

— А что у тебя с лётчиками, Клюковкин? Все готовы?

— Не все. Не так много тех, кто имеет достаточный опыт боевого применения и полётов ночью в горах. Мне нужно ещё время на их подготовку.

— С майором согласен, но я готов выделить в 6-ю эскадрилью пару экипажей с должным уровнем подготовки, — добавил Веленов.

— Сделайте, Юрий Борисович. И сами планируйте полёты ночью. Если у вашего полка получится, то поставим такие полёты на поток. Соответствующее указание от командующего ВВС 40-й армии вы получите. На этом, предлагаю закончить, — сказал Целевой и начал собираться вместе с Сопиным.

Я открыл портфель и вспомнил о наградных документах. Пока не ушёл генерал, нужно как-то случайно их засветить. Раз на уровне полка не выходит добиться желаемого результата, то надо идти выше.

Целевой начал пожимать руку Веленову, когда я случайно опрокинул портфель и на стол выпали документы.

— Загрузился бумагами, Клюковкин. Куда столько? — спросил Рэм Иванович.

— Людей, участвовавших в эвакуации группы надо поощрить. Вот привёз командиру полка на подпись.

Взгляд Юрия Борисовича говорил о многом. Он уже мысленно меня если не расстрелял, то задушил точно.

— Ну-ка дай почитаю, — взял у меня стопку бумаг Целевой, надел очки и быстро просмотрел.

Всё это время командир полка сверлил меня взглядом. Он ведь сам мне сказал, обращаться куда угодно.

— Да, парни молодцы. И написано так всё красиво. Юрий Борисович, ты давай подписывай, а я подожду. Поощрить людей и правда нужно. Дам этим документам пинка, чтоб они побыстрее пошли.

В течение нескольких минут всё было готово, и Рэм Иванович вышел из кабинета вместе с Сопиным. Веленов оставил меня и Пяткина на разговор.

Командир вернулся через несколько минут, чтобы закончить с нами. В кабинете атмосфера уже не была столь рабочей. Юрий Борисович достал пачку сигарет с верблюдом. Первая сигарета была скурена быстро и молча. И только затушив её, Веленов вернулся к нам.

— Не помню, чтобы я с тобой обсуждал ночные вылеты и дал согласие на награждение, — сказал Юрий Борисович.

— «Обращайтесь куда хотите» — это были ваши слова, товарищ полковник, — ответил я.

— Без тебя помню, что и когда говорил! Ты слишком много берёшь на себя, товарищ майор. Я тебе говорил, что твои идеи до добра не доведут? Вот теперь мы получили приказ на вылеты ночью, а это риски. Забыл, что один из ключевых факторов выживания на войне — не быть мишенью? — возмутился Веленов.

— Помню, товарищ полковник.

— Растудыть в качель! А почему тогда ты решил себя Суворовым возомнить?

— Потому что кто удивил, тот победил. Или я не прав? — ответил я, процитировав великого полководца.

Веленов встал из-за стола и подошёл ко мне вплотную. Да так, что меня чуть не снесло его горячим дыханием. Мне кажется, что я видел, как поры на его вспотевшем лице расширились. Что он хотел этим действием сказать, понятия не имею. Ну не боюсь я его!

— Алексей, выйди. Сходи в стартовый домик. Там уже должны вас ожидать лётчики, которых я вам даю в подмогу, — сказал Веленов и Пяткин быстро вышел из кабинета.