Кулачник 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Через пару минут мы уже стояли возле чёрного крузака. Видимо, здешние друзья Игната устроились здесь неплохо, раз такие тачки могли давать «на попользоваться».

Мы сели в салон. Я завалился на сиденье, прикрыл глаза. Навигатор показывал, что больница рядом, но дорога всё равно казалась длинной.

Игнат нажал на газ, мотор зарычал, и машина мягко, но стремительно рванула вперёд.

— Скажу честно, Саня, — сказал он, глядя на дорогу. — Я восхищаюсь тобой. Ты сделал то, что мало кто смог бы. Не только выиграл, а выдержал, показал характер.

Я слушал его вполуха. Адреналин уже ушёл, а вместе с ним пришла усталость. Веки тяжелели, тело расслаблялось. Каждая клетка просила только одного — сна.

Игнат говорил ещё что-то. Про бой, про пацанов в зале… но я проваливался в полудрёму и слышал только обрывки его слов.

Очнулся я от звука коротких сигналов. Игнат несколько раз нажал на клаксон, требуя, чтобы подняли шлагбаум. Машина остановилась у ворот больницы, и охранник в будке лениво вышел навстречу.

— Сюда нельзя, — сказал он хмуро. — Только «Скорым».

Игнат достал купюры, сунул ему в руку. Мужик посмотрел по сторонам, вздохнул и махнул рукой.

— Ладно, только быстро. Тут стоять нельзя.

Шлагбаум поднялся, и мы въехали во двор.

— Вымогатели, блин, — хмыкнул Игнат.

Он притормозил у двери приёмного отделения, куда обычно привозят «скорые». Выскочил из машины первым, оставив мотор работать.

— Сиди здесь, — бросил он. — Я сейчас.

Я кивнул и откинулся на сиденье, чувствуя, как снова наваливается усталость. Но долго ждать не пришлось. Минуты не прошло, как Игнат вернулся — вместе с ним шли двое врачей в белых халатах. Он явно сумел их убедить, что ждать нельзя.

Один из них катил каталку. Увидев, что её пододвигают прямо к дверце машины, я мотнул головой.

— Не надо. Я сам. На ногах дойду.

— Вам лучше лечь, — попытался возразить врач.

— Я пройду, — отрезал я и, опершись о дверцу, выбрался наружу.

Ноги дрожали, но держали. В этот момент к приёмному подъехала «скорая». Двери распахнулись, и оттуда, шатаясь, вышел… Феномен. Его поддерживали санитары. Он выглядел разбитым, полотенце всё ещё было на голове.

Мы встретились взглядами. Но теперь это был не тот взгляд, каким он сверлил меня на ринге. Глаза его скользнули по мне — и он тут же отвернулся.

— Я пока переставлю машину, — сказал Игнат. — А ты, Саня, слушайся врачей. Они скажут, что делать. У меня с ними уже всё договорено.

Я кивнул. Врачи подхватили меня под руки.

— Пойдёмте, — сказали они.

Я пошёл. Медленно, но сам. За спиной хлопнула дверь «скорой», и Феномена начали укладывать на носилки. Он, кстати, не особо сопротивлялся. Идти сам мой теперь уже бывший соперник не мог.

Меня повели по коридору к травмпункту. Я старался не смотреть по сторонам. Терпеть ненавидел больницы и всё с ними связанное. А мы проходили через приёмник, и здесь было полно тех людей, которым было куда хуже, чем мне.

Что до травмпункта, то я готовился к привычной картине — очереди из людей с переломами, порезами и сотрясениями.

Но к моему немалому удивлению, коридор оказался пуст. У дверей травмпункта не было ни одного человека. Для меня это было странно. В девяностых в подобных местах всегда было столько людей, что хоть чёрт ногу сломит…

Один из врачей, которых привёл Игнат, кивнул мне на ряд пластиковых стульев.

— Подождите здесь, я предупрежу доктора.

Он зашёл в кабинет, дверь закрылась. Минуту спустя он вернулся.

— Сейчас доктор досмотрит пациента и пригласит вас.

Меня усадили на пластиковый стул прямо у двери. Я откинулся назад, прикрыл глаза.

И тут в коридоре послышались шаги. Я поднял голову — привели Феномена. Его вели двое санитаров. Он всё-таки шёл сам, но пошатывался. Лицо его было бледным, губы сухими, в корочке засохшей крови. Он выглядел не лучше меня.

Феномен дошёл до двери и опустился на стул. Теперь мы сидели плечо к плечу, оба разбитые, оставившие часть здоровья в ринге.

Я посмотрел на него боковым зрением. Он не встретил мой взгляд — смотрел в пол.

Странное чувство.

Всего час назад мы пытались друг друга убить, а теперь сидели рядом у двери травмпункта.

Никакого негатива внутри не было — ни злости, ни желания что-то доказать. Да, он в бою пошёл на грязь, использовал мазь, пытался выиграть нечестно. Но сейчас это уже не имело значения. Мы оба прошли через ад, и я видел рядом не врага, а такого же измотанного бойца.

Санитары, которые его привели, ушли.

В коридоре теперь стояла тишина, лишь лампа над дверью жужжала, и слышно было наше дыхание.

Феномен медленно поднял голову, потом опёрся ладонями о колени и встал. Его шатнуло, но он сделал шаг ко мне.

Я напрягся, готовясь к чему угодно. На секунду мне даже показалось, что он решил устроить драку прямо здесь, в больнице. Но он остановился передо мной, помолчал и… протянул руку.

— Я был неправ, — прошептал он. Голос его дрогнул, и в нём не было ни капли прежнего пафоса. — Прости меня за то поведение.

Я поднял взгляд. Наши глаза встретились. Пожалуй, впервые за всё время я увидел в глазах Феномена не злость и не самоуверенность, а усталость и… признание. Он больше не был «Феноменом», он был просто человеком, который понял, что зашёл слишком далеко.

Я молчал секунду, потом пожал его руку.

— Ладно, — ответил я. — Вопрос закрыт.

Мы с Феноменом ещё держали друг друга за руки, когда в коридоре послышались быстрые шаги. Я обернулся и увидел Игната. Он возвращался после того, как перепарковал машину.

Игнат замер, увидев наше рукопожатие, и расплылся в улыбке.

— Ни фига себе Санта-Барбара! — протянул он. — Ну правильно, мужики, что помирились.

Феномен отпустил мою ладонь и снова опустил взгляд в пол, но Игнат не дал ему спрятаться.

— После боя всегда нужно жать руку, — продолжил он. — Так было всегда и так должно быть.

Я усмехнулся, глядя на него.

— Ты вовремя, как обычно, — сказал я.

— А то, — ответил Игнат. — Ладно, Саня, теперь вижу, что у тебя всё под контролем.

В его голосе звучало облегчение, и я понял, что он и правда волновался за то, чтобы мы с Феноменом не сцепились. Видимо, успел нафантазировать в голове, пока бегал с парковкой, а вернувшись, увидел совсем другую картину.

Феномен помолчал, сидя на стуле у стены, будто собирался с силами. Потом неожиданно достал телефон, включил камеру и посмотрел на меня.

— Ну что, — сказал он. — Обещал ведь.

Феномен поднял телефон, выбрал формат кружка — короткое видео. Несколько секунд он молча смотрел в объектив, собираясь с духом, потом заговорил:

— Всем привет. Я — Феномен. Сегодня я проиграл. Проиграл Саше Файтеру. Это была честная победа, и я признаю своё поражение.

Он сделал паузу, вдохнул глубже.

— Как я обещал, я приеду в его зал, к его пацанам, и проведу мастер-класс в «Боевых перчатках». Держите слово — значит, держите до конца.

Он остановил запись, сохранил её и показал мне экран.

— Устроит?

Я протянул руку. Он пожал её второй раз за вечер. Рукопожатие было крепким.

— Устроит, — сказал я. — Я буду ждать тебя в «Боевых перчатках». Пацанам понравится, что с ними поработает такой боец. Боец ты хороший, а вот как человек… я думаю, ты всё понимаешь.

Я выдержал паузу и добавил:

— А дерьмо случается. Главное — это цели, ради которых ты идёшь дальше. Подкорректируй их. И тогда у тебя всё получится. Поднимешься не раз.

Феномен слушал молча, но в его глазах что-то дрогнуло. Я видел, как мои слова дошли до него. Неплохо будет, если он поймёт, что сила не в том, чтобы ломать, а в том, чтобы подниматься и снова идти.

Феномен кивнул, медленно, тяжело. Но это был честный кивок.

Дверь травматологии наконец распахнулась, и из неё, хромая, вышел мужик. На ноге у него был свежий гипс, под мышкой костыль. Видно сразу, что перелом. Он прошёл мимо, бормоча что-то себе под нос, и исчез в коридоре.