Кулачник 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Ну что, пацаны, — крикнул Игнат, перекрывая шум зала, — подбрасываем чемпиона?

И прежде чем я успел возразить, они все вместе подхватили меня под руки и за ноги. Мир качнулся, и в следующую секунду я уже взлетал вверх над рингом. Я на миг завис под светом прожекторов, а потом рухнул обратно в их ладони. И снова вверх.

Я слышал, как они кричали:

— Молодец, Саня!

— Чемпион!

— Так держать!

Наконец я снова ощутил под ногами настил ринга. Ребята ещё раз обняли меня, хлопнули по плечам, и только тогда отпустили.

На ринге было уже полно народу — организаторы, ассистенты, журналисты, охрана. Ринг под прожекторами гудел, как улей. И среди этого хаоса я заметил, как Феномен сидит на табуретке в своём углу. Голова опущена, полотенце накинуто на макушку, руки безвольно лежат на коленях.

Он был разбит, уничтожен.

Больше не было того образа непобедимого зверя, с которым он входил сюда. Передо мной сидел человек, у которого рухнула легенда.

Я всегда считал себя представителем старой школы. А старая школа учила — какие бы конфликты ни были, после боя руку сопернику надо пожать. Так поступали мужчины, так сохранялось уважение к самому себе.

Я пошёл к нему через ринг. Охрана было метнулась ко мне, но я покачал головой, давая понять, что не собираюсь завязывать драку. Подошёл к табуретке соперника и остановился.

Феномен поднял глаза, усталые и мутные. Я наклонился ближе, к его уху и сказал так, чтобы нас точно никто не услышал.

— Несмотря ни на что, я пожму тебе руку. Но ты зря сделал с этой мазью.

Я протянул ему ладонь.

Феномен посмотрел на неё, потом на меня. Но руку так и не пожал.

Решаловы вышли в центр ринга, подняли руки и жестом позвали нас.

— Бойцы, к рефери! — сказал Лёша.

Я подошёл в центр ринга. Феномен тоже поднялся, но двигался медленно. Он снова накинул на голову полотенце, пряча глаза. Я понимал почему: ему было стыдно. Он просто стоял рядом, опустив плечи.

Рефери взял нас за запястья.

— В этом поединке… нокаутом… победу одерживает Саша Ф-ф-файтер! — объявил Паша Решалов.

Рефери резко вздёрнул мою руку вверх и пальцем свободной руки указал на меня.

— Победа!

Феномен даже после официального объявления победы не поднял глаз. Всё так же с полотенцем на голове, молча ушёл в свой угол.

Паша Решалов жестом подозвал меня к себе.

— Ну что, друзья! — сказал он. — Победитель с нами. Это был тяжёлый бой, действительно достойный финала реалити. Такой поединок наверняка войдёт в золотую коллекцию не только нашей лиги, но и всего мирового поп-ММА. У меня к тебе один вопрос, Саня, — обратился он уже лично ко мне. — Как вы это сделали?

Микрофон протянулся ко мне. Я взял его в руки.

— В первую очередь, — начал я, — я хочу поблагодарить тех людей, которые позволили мне дойти до финала и так выступить. Это Марик и Виталя. Это Настя. Это Саша. И вы, братья, — обратился я к Решаловым. — Вы, ребята, сделали так, что всё это стало возможным.

Решалов закивал, зааплодировал.

— А насчёт того, как мы это сделали… — я выдержал паузу. — Знаете, если у человека действительно есть цель, то он землю зубами прогрызёт, но дойдёт до конца. И у меня эта цель была. Эта цель — показать молодёжи, что грязь не нужна. Побеждать можно честно. И эта цель не закончится сегодня. Завтра, в моём зале в Москве, в «Боевых перчатках», будут тренироваться пацаны. И вот ради этого стоило драться…

Глава 18

— Отличные слова, очень достойные, — сказал Паша. — Давайте все вместе похлопаем нашему победителю!

Волна оваций прошла по павильону, и я на секунду закрыл глаза. Этот звук был громче любого гонга.

Когда шум стих, слово взял Лёша Решалов.

— А теперь мы хотим вручить то, что положено победителю нашего шоу.

На ринг вынесли огромный чек, почти в рост человека. Паша повернулся ко мне, поднял чек одной рукой.

— Вот деньги за победу в нашем реалити! Теперь у тебя будет возможность заняться развитием своего зала.

Я взял чек.

— И я уверен, — продолжил Лёша, — твой зал станет одним из лучших не только в Москве, но и во всей России!

Чек был тяжёлым. Это были не просто деньги, нет. Это был шанс. Возможность вернуть долг пацанам, которые верили в меня, возможность держать открытыми двери зала, куда будут приходить новые ученики — такие же, каким когда-то был я сам.

Я поднял чек над головой, будто чемпионский пояс.

— Далее… — продолжил уже Паша. — Нам очень бы хотелось услышать слова нашего второго финалиста — Феномена.

Феномен всё так же сидел, накрыв голову полотенцем, продолжая скрываться от всего мира.

Паша медленно подошёл к нему, наклонился, протягивая микрофон.

— Микрофон твой.

Феномен поднял голову на секунду, глаза блеснули из-под тени полотенца. Он едва заметно покачал головой. Раз, потом второй. Нет.

Паша опустил микрофон, наклонился к нему ближе и напомнил уже без него:

— По контракту ты обязан сказать слова после боя. Если не сделаешь, то будет штраф. Крупный.

Феномен всё равно качнул головой.

Паша задержался на миг, будто ждал чуда. Потом глубоко вдохнул, выпрямился, снова поднял микрофон.

— Феномен оставил все свои силы в бою и сейчас просто не может ничего сказать.

Я понимал, что он не просто не мог, а именно не хотел. Самое важное, когда ты проиграл, — сделать выводы по допущенным ошибкам и двигаться дальше. Но Феномену, похоже, было плевать на это «самое главное».

Нас собрали вместе: я, Игнат, Марик, Виталя, Настя, Саня Козлов, Антон — вся команда.

Мне снова сунули в руки огромный чек. Он был такой нелепо большой, что я едва удерживал его на дрожащих руках.

Фотографы начали работу.

— Сюда! Сюда, Саша!

— Улыбка! Руку выше!

Я пытался улыбаться, но получалось криво. Команда сгрудилась вокруг. Марик и Виталя держали меня за плечи, поднимали кулаки вверх. Игнат положил руку мне на спину. Настя сдерживала слёзы, в глазах её светилось счастье. Даже Саня Козлов улыбался.

Когда вспышки стихли, я опустил чек и протянул его Антону.

— На, брат. Присмотри за этим. Мне сейчас не до бумажек.

Менеджер ухмыльнулся, но взял чек.

— Не волнуйся, сохраню, — заверил он.

Я спустился с ринга. Ноги гудели, каждый шаг отзывался болью. Там меня уже ждал врач.

— Пойдёмте, — позвал он. — Надо осмотреть повреждения.

Я кивнул и пошёл за ним.

Врач осмотрел меня внимательно, водил фонариком перед глазами, щупал затылок и шею. Лоб и скулы он промял так, что я поморщился от боли. Наконец врач снял перчатки.

— Так, ну что, Александр, на этот раз не поехать в больницу у вас не получится, — последовало заключение.

Я поднял глаза.

— И почему же?

— Во-первых, надо зашивать сечку, — врач кивнул на рассечённую бровь. — Во-вторых, надо проверять голову. Вы побывали в двух нокдаунах, и последствия могут быть разные. Сотрясение, отёк, микронадрывы сосудов — всё это нельзя оставлять на самотёк.

Я молчал, понимал, что врач прав. Внутри хотелось поспорить, сказать, что я справлюсь, что всё нормально. Но в глубине души я понимал, что здоровье — это то единственное, что нельзя поставить на кон. Если потеряешь его — никакие победы уже не будут иметь значения.

— Если надо, то поеду, — заверил я.

Врач кивнул и записал что-то в карту.

— Надо, — подтвердил он.

Я провёл рукой по лицу, чувствуя липкую корку крови. Да, от больницы на этот раз было не отвертеться.

— Вы на скорой поедете? — уточнил врач.

— Братское сердце, скорая пусть пенсионерам на выезды ездит, — рядом со мной появился Игнат. — Мы сами домчим с ветерком!

Врач лишь безразлично пожал плечами.

— Пойдём, Сань, тебя пока оформят, пока туда-сюда, а я не хочу время терять.

— А на чём ехать? — уточнил я.

— Ну как на чём, я же тебе говорил, что меня в Екатеринбурге пацаны встретили, — ухмыльнулся Игнат. — И тачку от души подогнали.