Физрук: на своей волне 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Он сказал это с таким видом, будто сейчас делился какой-то тайной, известной только «своим». Ну понятно, пацанам до жути интересно, почему я не стал писать заявление. Почему всё пошло не «как в кино».

— Гена, а Гена… — протянул я. — Ты мне тут заканчивай в блатной романтике упражняться.

Я легонько ткнул его пальцем в грудь. Гена машинально опустил глаза, следя за моим пальцем. И в этот же миг я ловко ухватил его за нос.

— Ты меня понял, романтик, блин приблатненный? — хмыкнул я.

— Да, Владимир Петрович, понял… — тут же выпалил пацан.

Он заметно смутился и разозлился на самого себя за то, что так глупо попался на мою уловку. Я отпустил его и усмехнулся.

— Ну, раз всем всё понятно и лишних вопросов больше не имеем, — сказал я громче, теперь обращаясь ко всем сразу, — тогда всё, молодёжь. Шагом марш и идём помогать нашему вахтёру.

Возражать никто не стал. Пацаны развернулись и потянулись в сторону школы следом за вахтёром.

Я остался один возле своего пострадавшего джипа. Набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, будто выметая из головы лишнее и собирая разрозненные мысли в одну ровную, плотную линию.

Я сунул руки в карманы джинсов и, посвистывая сквозь зубы, несколько раз качнулся с пятки на носок и обратно. Медленно, почти лениво. Со стороны могло показаться, что я просто без дела разглядываю двор после всей этой неразберихи.

На самом же деле я внимательно осматривал каждый метр вокруг. Оценивал тот бардак, который здесь устроили хулиганы. Битое стекло, тёмные мокрые пятна на асфальте… Школьный двор словно сам рассказывал, как всё происходило.

Я на секунду достал из кармана сложенную вчетверо записку. Ту самую, с суммой, которую утром требовал от меня адвокат Али — за так называемое «примирение». Пробежал по цифрам взглядом и убрал бумажку обратно в карман.

Нет. Как бы там ни было, провалиться сквозь землю третий хулиган не мог. Либо пацаны мои в суматохе что-то упустили… Либо всё было куда интереснее.

Я снова перевёл взгляд вниз и заметил на сырой земле чуть поодаль едва различимый след. Грубая подошва прошлась по влажному грунту, оставив смазанный, но всё ещё читаемый отпечаток. Его точно оставили во время бегства. Это никаких сомнений не вызывало.

Вот только вел этот след совсем не туда, куда следовало по логике. Он уходил не к дороге и совсем не к тому месту, где стояла красная «шестёрка», на которой двое хулиганов уехали. След тянулся в противоположную сторону.

Я поднял голову и внимательно посмотрел туда, куда указывала эта тонкая, почти незаметная линия. У дальней стены школы, немного в стороне от основного двора, стояла старая трансформаторная будка. Приземистая, облупленная, с ржавыми следами на металлических дверцах.

Я ещё несколько секунд просто смотрел на неё, не двигаясь. А потом медленно двинулся в её сторону.

Теперь для меня было уже абсолютно ясно, что третий хулиган никуда не убежал. И уж точно ни в какую землю он не провалился.

Направление его «исчезновения» было для меня теперь более чем очевидно. Оставалось лишь проверить — прав ли я в своих выводах или где-то всё-таки ошибся.

И откладывать это в долгий ящик я не собирался.

Я всё так же шёл с невозмутимым видом, тихо посвистывая под нос нехитрую мелодию, будто бы мне и дела ни до чего не было. Подошёл прямо к трансформаторной будке. И уже там заметил ещё одну важную деталь, которая окончательно сложила картину.

Проволочка, которая вместо замка удерживала железную дверь, была снята.

Она сиротливо валялась на асфальте, чуть в стороне, будто её просто отбросили впопыхах.

Я подошёл ближе, остановился. Свист оборвался сам собой. Я наклонился к двери и негромко, почти ласково постучал костяшками пальцев по железу.

— Открывай, сова… — протянул я дружелюбно. — К тебе в гости медведь пришёл.

С той стороны была лишь тишина. Ну оно и понятно…

Я легко представил, что там сейчас творится внутри этой будки. Как у того, кто прячется за железной дверью, душа ушла в пятки. Сейчас хулиган лихорадочно соображает, что делать дальше и куда деваться, когда выхода вроде бы и нет.

Я решил чуть-чуть добавить драмы в происходящее. Подкрутить момент.

— Ну, раз совы у нас пока дома нет… — произнёс я как бы между прочим, — тогда поступим по-другому.

Я сделал вид, что оглядываюсь по сторонам, прикидывая что-то в уме.

— Сейчас возьму да и повешу на эту дверь замочек, — сказал я спокойно. — Чтоб уже наверняка. По-хозяйски…

Я нарочно произнёс это медленно и отчётливо, чтобы каждое слово дошло туда, за холодное железо двери.

Этого оказалось более чем достаточно. Перспектива оказаться запертым в трансформаторной будке с тяжёлой железной дверью, которую изнутри не выломаешь даже при всём желании, сыграла свою решающую роль.

Не прошло и трёх секунд.

Железная дверь распахнулась с такой силой, что если бы я стоял хоть на полшага ближе, меня бы этой дверью снесло. Именно на это, собственно, и был расчёт.

Но я заранее понимал, что произойдёт дальше. Поэтому в последний момент сделал короткий шаг назад — ровно настолько, чтобы лишить хулигана единственного возможного преимущества.

Я, разумеется, не знал, кто именно сидел за этой дверью. И отлично понимал, что внутри он мог быть чем угодно вооружён: битой, ножом, да хоть травматом.

И всё же, как только дверь распахнулась, я среагировал мгновенно. Рука сама дернулась и я схватил вылетевшего из будки хулигана за шкирку. Он попытался рвануться, воспользоваться секундой неожиданности, проскочить мимо, вырваться и уйти в бег.

Не получилось только ни черта.

Но попытка была засчитана — соображалка у типа явно работала. Но на этом всё.

— Ну, здорово, жучара… — хмыкнул я, крепко удерживая его на месте.

Парень, кем бы он ни оказался, был крепким. Так просто сдаваться он не собирался и тут же рванулся ко мне в ноги, делая резкий, борцовский проход. Приём был неподготовленным, но в этом рывке чувствовалась школа. Парнишка был явно обученным по этой части.

Однако я в своё время поборолся достаточно, чтобы такие проходы больше не становились для меня неожиданностью. Я успел сместить корпус и сконтрил. Хулиган, кажется, ещё не успел до конца осознать, что его атака захлебнулась. То что уровень сопротивления оказался совсем не тем, на который он рассчитывал, он понял лишь тогда, когда я сам пошёл в контратаку.

Подсечка вышла чистой — из репертуара дзюдо, отработанная до автоматизма. Я ловко выбил ему опору, и парень с глухим стуком полетел на асфальт. Там он распластался на спине раскинув беспомощно руки.

— Куда собрался дружок… — прошипел я, фиксируя его на земле, и не давая даже попытки для нового рывка.

На лице хулигана всё ещё была медицинская маска. Я резким движением сорвал её — без лишних церемоний…

Теперь я видел его лицо. И, надо сказать, ничуть не удивился тому, кто оказался под этой маской. Лёжа на спине, тяжело дыша, на меня зло, исподлобья смотрел не кто иной, как мой «любимый» ученик — Борзый.

Вот же пакостник, блин…

— Ну здравствуй, Борзый, — хмыкнул я, глядя на него сверху вниз.

От автора:

Бывалый офицер в отставке гибнет и попадает в СССР 80х. Чтобы спасти брата, а потом и свою заставу, он должен стать пограничником на Афганской границе.

На все книги серии скидки до 50%: https://author.today/work/393429

Глава 17

Оправдываться Борзый даже не попытался. Внутри него сидела упрямая, несгибаемая гордость. Пацан был ещё совсем молодой, неопытный, поэтому он не понимал, что такая гордость обычно ломает судьбы куда быстрее любых врагов.

К тому же, Борзый явно уже давно записал меня в личные враги. Наверняка в самые первые строки этого своего внутреннего списка. И еще обвел мое имя там жирным фломастером.

Впрочем, ни возможные оправдания, ни тем более извинения Борзого мне были не нужны вовсе. Они были мне до лампочки — от слова «совсем». Проживу как-нибудь и без его извинений.