Физрук: на своей волне 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Вот теперь всё стало абсолютно ясно.
Этот мутный персонаж поверил в себя, почувствовал безнаказанность. Вот и решил действовать уже более решительно. Он, видимо, искренне считал, что перед ним всего лишь обычный школьный физрук. Учитель, который обязан это проглотить, не запивая и не задавая лишних вопросов.
Ну-ну.
С этим товарищем я изначально собирался разобраться немного позже, по мере освобождения времени и сил. Но раз уж Али сам решил форсировать события, если он так спешит… Ну что ж, кто я такой, чтобы мешать этим его стремлениям.
Значит, его вопрос я просто подниму в своём личном списке приоритетов задач чуть выше.
И займусь им раньше, чем планировал.
— Ещё есть что добавить? — спросил я у пацанов, переводя взгляд с одного на другого. — Вы видели, куда именно эти трое побежали?
На этот раз первым заговорил Гена, почти пришедший в себя после дозы из перцового баллончика.
— Владимир Петрович, двое вон туда рванули, — сказал он и указал рукой в сторону дороги, уходящей за школьный двор. — Прямо к проезжей части.
— Там они сели в какую-то красную машину, — тут же добавил Кирилл. — Старую.
— В шестёрку, — уточнил Гена. — Причём без номеров.
— В красную шестёрку без номеров, да-да, — подтвердил Кирилл ещё раз.
Я молча кивнул. Деталь была более чем показательная.
— А вот ещё один… — Кирилл замялся, подбирая слова. — С ним странно вышло. Он как будто сквозь землю провалился. Ни я, ни кто-то из пацанов не видел, куда именно он побежал. Бежал вроде так же, как и остальные… а потом — раз, и нет его.
— Я его ещё попытался за жопу взять, Владимир Петрович, но он меня из баллончика — херак… и куда этот урод делся, я не знаю, — Гена раздосадовано развёл руками.
Интересная картина начинала вырисовываться. Красную «шестёрку» без номеров я уже видел раньше. Кстати, именно на той самой стоянке, которая принадлежала Али. Совпадение было слишком уж удобное, чтобы оставаться просто совпадением.
Но ещё более показательной была другая деталь. Беспредельщики действовали на редкость неосторожно.
Всё-таки прямо на крыльце нашей школы висела видеокамера… Та самая, которая фиксировала каждый чих, происходящий во дворе.
А значит, всё это «народное творчество» вокруг моего автомобиля сейчас записано на жёстком диске у вахтёра. И посмотреть запись можно безо всяких проблем.
Ну а заодно так же спокойно можно будет опознать тех самых «умельцев», кто решил поиграть со мной в такие игры.
От тяжёлых мыслей меня отвлёк короткий, резкий сигнал клаксона. Я обернулся как раз в тот момент, когда к школе с включёнными проблесковыми маячками подкатывал полицейский «бобик». Не сомневаюсь, что вызов сделал именно вахтёр. Мужик заметил по камерам, что во дворе творится что-то нехорошее, и не стал тянуть.
Машина остановилась у самого крыльца. Дверцы распахнулись, и двое сотрудников, поправляя висящие на груди автоматы, уверенной, отработанной походкой направились в нашу сторону.
— Здравствуйте. Лейтенант Сидоров, — представился один из них, действуя строго по инструкции.
Одновременно уже профессиональным взглядом полицейский осматривал мой автомобиль.
— Это я вас вызывал, — раздался вдруг голос со ступенек школы.
На пороге появился вахтёр, слегка взволнованный, но явно довольный тем, что всё сделал правильно. Собственно, именно так я и предполагал — полиция была вызвана по его инициативе.
— Автомобиль чей? — сухо уточнил полицейский, снова бросив взгляд на побитые стёкла и спущенные колёса.
— Мой, — ответил я.
— Тогда давайте прямо сейчас оформим заявление, — деловито сказал он и тут же повернулся к вахтёру: — Камеры у вас работают? Запись посмотреть можно?
Лейтенант и сам уже успел заметить видеокамеру, висевшую над крыльцом. Он прекрасно понимал, что именно с неё сейчас будет самый ценный материал.
— Пишут всё, как положено, — подтвердил вахтёр. — Всё сохранилось.
— Ну вот и отлично, — коротко кивнул лейтенант и уже, обращаясь ко мне, деловито предложил: — Тогда давайте пройдём внутрь школы. Уже там спокойно всё оформим. В тепле удобнее писать, а то пока возиться будем — все здесь продрогнем.
Мент зябко поёжился, на улице действительно было холодно, хоть и не мороз.
— Пойдёмте, — повторил он и уже сделал шаг в сторону школьного крыльца.
Я, однако, не двинулся с места. Медленно покачал головой и сказал:
— Нет, товарищ лейтенант. Никакого заявления я писать не буду.
Сидоров остановился не сразу. Он будто не до конца расслышал сказанное. Сделал ещё полшага, потом замер, приподнял бровь и неторопливо повернулся ко мне.
— Не понял… — переспросил мент. — Почему вы не хотите писать заявление?
Вопрос прозвучал с профессиональным удивлением. Я же для себя уже всё решил. Заявление мне сейчас было попросту ни к чему.
Во-первых, у Али, как я уже знал, имелся адвокат. А значит, любое разбирательство в правовой плоскости превратилось бы в долгую, вязкую, затратную историю. С походами в отделы, ожиданиями, судами и бесконечными бумажками.
Во-вторых, своего адвоката у меня не было, искать его, тратить деньги и время на всю эту возню я не собирался. Совершенно ненадёжно, чрезмерно долго и абсолютно не в моих интересах.
Я собирался закрывать этот вопрос другим способом.
И, наконец, в-третьих, как бы парадоксально это ни звучало, заявление в полицию в моём случае могло, наоборот, избавить от ответственности тех, кто стоял за всем этим. Не самих исполнителей, а именно тех, кто их направил. А этого я допустить совершенно не хотел — слишком легко тогда всё бы для них закончилось.
Именно по этой причине мне пришлось разыграть небольшой спектакль перед этим лейтенантом. Для него ситуация была очевидной: разбита машина — значит, обязаны писать заявление. В его картине мира иначе и быть не могло.
— На секундочку, товарищ лейтенант, — негромко сказал я. — Если позволите, у меня к вам разговор. Уделите мне пару минут.
— Давайте поговорим, — без лишних вопросов согласился мент. — Если это действительно нужно.
Мы отошли на такое расстояние от остальных, чтобы наш разговор никто не слышал. Я остановился напротив него, встретился взглядом, позволил себе едва заметную, спокойную улыбку. Только потом начал говорить.
— Товарищ полицейский, вы же понимаете, — начал я издалека, — что это школа, я здесь работаю учителем… и, естественно, не всем нравится, что именно я здесь работаю. Молодёжь у нас, сами знаете, бывает разная, строит всякие козни, самоутверждается как умеет…
Глава 16
— Допустим, — наконец протянул лейтенант, — это естественно.
Мент сказал это без особой уверенности, скорее по инерции, чем из внутреннего согласия. И тут же слегка кивнул — тоже почти машинально.
Я видел, что мент внимательно слушает, но пока ещё не до конца понимает, куда именно я клоню. Взгляд у лейтенанта был настороженный, даже изучающий. Он примерял мои слова к своей внутренней шкале «можно — нельзя».
Я не стал давать паузе затянуться.
— Пойми, — продолжил я, — конфликты в школе случаются постоянно. Как ни крути, это живые пацаны, эмоции у всех разные, у каждого свой характер. От этого, к сожалению, никуда не деться.
Лейтенант не перебивал. Я видел, как у него в глазах медленно складывается картина, но она всё ещё была неполной.
— Но ты же сам прекрасно понимаешь, — добавил я чуть тише, — если дать этому делу полный ход, то ничего хорошего ребятам не светит. Тем самым, которые всё это и натворили.
Говоря последние слова, я кивнул на свой джип. Мент по прежнему молчал.
— Я даже не знаю, по какой статье они у тебя пойдут. И понятия не имею, чем это для них закончится — условкой или реальным сроком, — я пожал плечами. — Но мне, как учителю, который отвечает за пацанов и за то, какими людьми они вырастут, это совершенно не нужно. Ломать им жизнь из-за одной дурости… — я покачал головой. — Я привык ребятам шанс давать, а не отбирать его собственными руками.
