Лед (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич
Однако главным врагом оказался не голод, а усталость и лютый мороз. Каждый день одинаков: идти, падать, снова идти. Те, кто ослаб сильнее, постепенно отставали. Сначала обещали подождать, потом уже не могли — иначе замёрзли бы все. Тех, кто не мог больше идти, оставляли в снежной яме, накрывав брезентом. Двое из рассказчиков открыто плакали, вспоминая, как уходили от товарищей. В темноте полярной ночи, отдельные группы выживших теряли друг друга, чтобы потом больше никогда не встретиться, вперед продвигались только небольшие партии, имеющие во главе опытных морских офицеров, умевших ориентироваться по звездам. Вот эти счастливчики, если их можно так назвать, оказались как раз в команде второго штурмана «Полярной звезды». Сам штурман не дошел, но благодаря ему, эти трое смогли продолжить путь.
Когда они увидели первые снежные пирамиды с нашими флажками, которые мы ставили во время охоты на тюленей чтобы не потеряться, они были уже на грани. По их словам, тогда стало ясно: кто-то живой рядом, и есть куда дойти. На этом они и держались последние дни — через Китовую бухту они шли к берегу трое суток!
— Мы шли на свет фонаря, — закончил один. — Иначе бы легли там.
— А что с князем и наследником? — Задал главный вопрос Арсений — Где они?
— Где-то там — С трудом кивнул головой один из матросов в сторону бухты — Последний раз мы видели их несколько недель назад.
Глава 19
— Надо идти и попытаться спасти выживших, если хоть кто-то ещё уцелел. И самое главное, надо найти князя и цесаревича! — Я и ассистировавший мне Галицкий только закончили последнюю операцию и вышли в предбанник перекурить, как передо мной уже выстроилась целая делегация из членов экспедиции. — Выходить нужно срочно, сейчас же!
— Хорошо — Не стал спорить я, чего-то подобного я ожидал и успел за время операции подумать — Идти нужно, я с этим согласен, только давайте вначале решим несколько вопросов. Первое — кто пойдет, второе — куда пойдем, и третье — как мы будем искать выживших в полной темноте. У нас нет координат места крушения, среди спасенных не было ни одного офицера, способного показать его на карте. Эти парни, всего лишь палубные матросы, и в навигации не разбираются. Пойти с нами и показать место лично они тоже не смогут, все они теперь инвалиды, и не известно, выживут ли вообще.
— У нас восемь нарт, значит идти должны как минимум восемь человек, чтобы спасти больше пострадавших — собравшиеся переглянулись, а потом заговорил Игорь Паншин — Пойдём по следам этих троих, пока их будет видно, если их вел опытный штурман, то он наверняка выбрал самый прямой путь, а значит зная расстояние до места катастрофы и направление движения мы примерно сможем его определить. Освещать себе путь будем керосиновыми лампами. Можно пойти веером, чтобы охватить как можно большую территорию. Да в конце концов у нас есть собаки, они могут пойти по следу!
— Чарли, что там по прогнозам погоды? — Ничего не ответив Игорю, я повернулся к нашему главному метеорологу.
— Давление низкое, температура воздуха минус сорок семь градусов по Цельсию, ветер усиливается, да и до этого всю неделю сильно мело — тут же ответил Чарли — Проследить следы этих троих мы сможем только в Китовой бухте, она более-менее закрыта от ветра, а вот на открытом льду это будет проблематично, скорее всего следов там уже нет.
— Хорошо — Остановил я доклад ученного — С погодой и видимым следом понятно, смотрим дальше. Восемь человек и восемь нарт, которые идут веером, ты говоришь, то есть каждому придётся идти со своей упряжкой в одиночку. Каждому придётся везти груз: теплую одежду, медикаменты, еду для каюра, собак и выживших, палатки, примусы, топливо. Нарты будут чертовски тяжелыми, и, если попадут в торосы, в одиночку их преодолеть будет очень сложно, если вообще возможно. Каждый из вас ходил по льду и знает, что я прав. Я уверен, что из этих восьми большая часть собьется с маршрута и не сможет самостоятельно вернуться назад. Теперь по определению направления движения. Я разговаривал со всеми тремя матросами, они утверждают, что до входа в бухту шли на юго-восток, и уже в бухте повернули к берегу. Мы знаем направление только очень приблизительно, так как по прямой они не шли. По лампам я скажу вам так, мы только себе под ноги этими керосинками будем светить, если они вообще гореть будут. Если ещё немного температура воздуха упадет, керосин без предварительного разогрева спиртовками в желе превратиться. Собаки… Да, теоретически след собаки может быть возьмут и при сильном морозе и метели, но это будет сложнее, чем в обычных условиях. Метель может запутать или уничтожить запаховый след, а низкие температуры могут негативно повлиять на состояние собаки, приводя к переохлаждению и ухудшению обоняния. Тем более, что шли они несколько недель. К тому же у нас все собаки ездовые, и по следу ходить не обучены. Я ветеринар, и как профессионал я вам говорю, что на собак мы можем не рассчитывать в движении по старому следу по льду в такую погоду.
— И что теперь нам делать? — По мере того как я говорил, лица собравшихся мрачнели всё больше и больше — Сидеть на месте сложа руки⁈ А если они ещё живы, если им помощь нужна⁈
— Нет, сидеть на месте нельзя, — я поднял руку, чтобы остановить гул голосов. — Но, если идти без плана, мы просто похороним ещё восемь человек. Поэтому делаем так. Во-первых, разделимся на две группы. Первая — поисковая: четверо нарт, четыре человека, они пойдут налегке, равномерно распределив груз по саням. С собой возьмем только самое необходимое, чтобы не терять скорость. Их задача — найти и как можно быстрее дойти до предполагаемого места крушения и выяснить, есть ли там выжившие. Вторая группа остаётся в зимовье: готовит госпиталь и всё необходимое для оказания помощи пострадавшим. Если мы действительно найдём князя и цесаревича или других уцелевших, они могут оказаться в крайне тяжёлом состоянии, и тогда важнее всего будет как можно быстрее вернутся в теплое зимовье и оказать им необходимую медицинскую помощь. Делать операции и бороться с обморожениями в палатке на льду, всё равно, что костер керосином тушить, больным потом потребуется покой и трогать их будет нельзя, а значит мы застряне6м там на долго. Во-вторых, чтобы не потеряться в темноте и метели, поисковая группа будет идти не веером, а «ёлочкой»: две упряжки чуть впереди, две — сзади и в стороны. Каждые нарты будут привязаны к другим тросами, чтобы никто не потерялся. Если впереди будет торос или трещина, все вместе вытянут или перетащат нарты. Для ориентирования будем использовать только компас, естественный свет луны и звезд, глаза быстро привыкнут к темноте. Керосиновые лампы будем зажигать не для освещения дороги, а как сигнальные огни при остановках. Идти будем короткими переходами, оставляя заметные снежные пирамиды и флажки, чтобы самим же потом не потеряться на обратном пути. И наконец, последнее. Если мы действительно дойдём до места катастрофы и обнаружим выживших, их нужно будет немедленно согреть, однако столько теплой одежды у нас нет, да и везти большой запас мы не сможем. Я предлагаю брать с собой только шерстяные одеяла, запас спирта для растираний, и большой котёл — кипяток в таких условиях может решить больше, чем лекарства. Вот такой план. Если согласны — тогда начинаем сборы прямо сейчас.
— Согласны, — первым ответил Куницкий, и остальные согласно закивали. — Деление на две группы разумно. Мы рассчитываем на тебя командир и полностью тебе доверяем, если кто и сможет их спасти если они ещё живы, то это ты.
— Хватит мне дифирамбы петь! — Я зло отмахнулся от Фрола — Тут не только от меня или вас с вами всё зависит. Прошли уже недели, и если уцелевшие не нашли способ выжить, то мы им ничем не поможем. Приступаем к сборам, каждая минута на счету!
Мы тут же перешли к распределению обязанностей. Из двух врачей один должен был идти, а второй остаться. Я принял решение, что группу возглавлю лично я, а значит Галицкий оставался в зимовье — он был менее опытным полярником, и его опыт хирурга здесь мог пригодиться куда больше, чем навыки управления собачей упряжкой и хождения на лыжах. С собой я так же решил взять Игоря Паншина — как самого лучшего среди нас навигатора, Ричарда Гросса и Тупуна. На последних двух я мог положится в любой ситуации как на самого себя. Что американец, что инуит способны выжить где угодно, и самое главное выносливости и силы им не занимать. Остальным добровольцам, а такими были все кроме инуитов, я категорически отказал.
