Андрей Посняков - Принц воров
– А почему бы не выставить столы наружу? – удивляясь, завел разговор кулинар. – Ведь здесь так чудесно, думаю, и люди бы оценили, зашли.
– Ха! – кабатчик Сильвестр хмыкнул. – Ты знаешь, сколько налогов нужно будет заплатить за каждый стол? Нет, не выгодно.
– А там, внутри, в зале – ты тоже платишь за каждый стол?
– Внутри – другое дело. Это считается – в таверне.
– А если поставить меж этими деревьями ограду и установить легкую крышу? Это будет считаться таверной?
– Хм… ну, по всем законам – да.
– А вон там, за платанами – женщины с маленькими детьми, это кто, няньки?
– Да, няньки из богатых домов.
– А почему бы им не заглянуть к нам в таверну? Вместе с детьми – их мы можем привлечь сладостями и пирожками.
Вот в таком плане Александр с кабатчиком и беседовал, и все эти разговоры не пропадали даром – Сильвестр оказался парнем не промах, делал так, как советовал новый повар. И сладкое стали подавать, и слухи о новых яствах по всей округе пустили – ради этого в таверне специально кормили бесплатными обедами местных беспризорников.
Не прошло и недели, как в «Глас моря» потянулся народ: те же няньки, а потом, глядя на них – и служанки из зажиточных семейств, и слуги…
Саша, дабы не упустить никого из виду, даже завел картотеку – записывал на тростниковой бумаге нужных людей.
«Пульхерий, слуга из семейства Лондиев. Лондий Марцеллин – мастер портовых сооружений.
Сальвиан, лодочник – любит красное вино, часто ошивается на торговой пристани – завсегдатай.
Прокл – оптовый поставщик рыбы, скряга, «косит» под бедного.
Вальдиния, служанка в доме Сергия Валента. Валент – крупный торговец, имеет три скафы и склады на виа Лонга. Младший сын купца – Валентин – семи лет, любит сдобные булочки.
Седьдикха – торговка ракушками…
Аврелия – служанка в богатом доме…
Сикстий – краснодеревщик…
Каринтий – хороший знакомый Вителия Хромоножки, садовника Эмилия Варга, скотопромышленника и торговца мясом.
Лания, Аграфена, Софья – девчонки из ближайшего лупанария, довольно дорогого».
Вот примерно такой список получился. Все – нужные люди, те, через которых Александр надеялся выйти в конце концов на корабль-город и пришельцев из будущего. А потому иногда и сам выходил к гостям – приносил на серебряном блюде только что приготовленные яства, степенно кланялся, с достоинством выслушивая хвалебные отзывы посетителей, улыбался.
И все бы хорошо, да вот зараза Летиция! Еще называется – замужем, и с маленькими детьми! А так приставала – прямо внаглую, видать, пришелся-таки ей новый шеф-повар по сердцу. Нет, оно конечно, Летиция – дама весьма симпатичная и очень даже не дура… И тем не менее Саше пока было не до любовных утех, много чего нужно было еще сделать, многого добиться, да и, честно говоря, укоры совести тоже не нужно уж совсем-то сбрасывать со счетов – все ж таки Александр был человеком женатым, причем – по любви.
Что же касается Летиции, то, при всем к ней уважении, Саша не раз уже замечал, как ветреная морячка флиртовала то с одним посетителем, то с другим, а потом куда-то исчезала, правда, не надолго – действовала осторожно и на рожон не лезла. Вот только с поваром… ох, видно было – не могла с собой сладить!
Хорошо хоть напарница Летиции Фиорина – дама незамужняя и тоже весьма свободных нравов – явно крутила роман с краснодеревшиком Сикстием, молодым вдовцом с домом, садом и вполне востребованной профессией, короче – с человеком весьма и весьма перспективным, к тому же ревнивцем, косо посматривающим на любого, удостоенного от Фиорины даже веселого взгляда. На любого, кроме Саши – тот, как жена Цезаря, казался вне подозрений, тем более, как подозревал молодой человек, Летиция как раз и снабжала ревнивого воздыхателя своей сестры всей информацией о последней. Хотя и не только о ней, впрочем.
Поначалу-то, как потом выяснилось, краснодеревщик едва не зарезал ничего не подозревающего Алексея, парень просто дал Фиорине постирать тунику… точнее, она сама на том настояла, и даже погладила подростка по голове… что и вызвало нехорошие толки и слухи, довольно быстро, однако, улегшиеся – во многом благодаря все той же Летиции. Чем уж расплачивался с ней Сикстий – бог весть…
Все вроде бы складывалось вполне удачно – и у Саши, и у Лешки, только вот как-то раз юноша явился с большим синяком под левым глазом. Поспорил с кем-то по пути, зацепился языком… вот и результат. Ладно, чего уж – бывает, тем более – в его-то возрасте, Александр даже и внимания не обратил на синяки, пока через пару дней «племянник» не явился, прихрамывая.
– Понимаешь, дядя Саша, камни со стенки упали… и прямо мне на ногу – едва отскочил.
А еще через день была черепица с крыши, едва не угодившая в голову… и попавшая в предплечье, потом – буквально назавтра – Алексея едва не покусала собака, хорошо, парень отбился камнями, причем очень быстро: то ли собака оказалась трусливой, то ли – науськавший ее хозяин.
Все это стало активно не нравиться Александру: случившиеся с парнишкой несчастья уже никак нельзя было считать простым совпадением, тут чувствовалась чья-то рука. Алексей явно перешел кому-то дорогу… и не надо было долго гадать – кому.
Саша как-то прямо с утра заглянул в каморку Лешки:
– На работу собрался?
– Ну да. В один дом, здесь рядом. А завтра с утра – вновь в церковь Святой Перпетуи, сегодня вечером плотники там поставят леса.
– Леса? – молодой человек сразу насторожился. – А тебе они зачем?
– Ну, как же! Я же под самым куполом мозаику класть буду!
– Удачи, господин мастер! Смотри, на кулак не нарвись или, там, на злую собаку.
– Не нарвусь, я теперь осторожный.
Смеясь, парнишка махнул рукой и быстро спустился с лестницы. Проводив «племянника», Саша озабоченно покачал головой и подозвал попавшихся на глаза сестричек:
– Эй, Фиорина, Летиция, вечером за меня поработаете? Там разогреть кое-что да соус приготовить. Сладите?
– А сам ты что же?
– Да хочу до церкви пройтись. Вечерню отстоять, помолиться.
– Ишь ты! Хорошее дело. Нет, в самом деле – хорошее. Ты не думай, мы тоже каждое воскресенье в Божий храм ходим, чай, не язычницы.
– Я знаю.
Молодой человек отправился по своим делам сразу после полудня – сказал, что хочет еще заглянуть на рынок. Правда, до рынка не дошел, свернул к церкви и, на развалинах цирка, нос к ному столкнулся с обожателем пухленьких прелестей госпожи Фиорины краснодеревщиком Сикстием.
– Сальве, Александр! – краснодеревщик и повар друг друга уважали, так ведь и было за что, оба – в своем деле профессионалы.
– Сальве, Сикстий, сальве. Ты случайно не от храма Перпетуи идешь, дружище?
– Нет, а что?
– Да там плотники должны леса ставить, вот я и подумал…
– Так я ж, друг Александр, не плотник!
– Понимаю. Извини, если обидел. Просто подумал – вдруг ты видал, ставят уже там леса или нет? Хотел потом сторговать пару досок – заказать у тебя же шкатулку.
– Шкатулка – хорошее дело. Только доски от лесов не бери, я тебе лучше сам выберу.
– Вот славно!
– Да и леса плотники еще не поставили – попались по пути, бедолаги, как раз доски несли.
Сикстий усмехнулся – к плотникам он относился примерно так же, как дальнобойщик с большим стажем к только что купившей права типичной блондинке.
– А, так, значит, ставят еще… Ты что такой озабоченный? С Фиориной поругался?
– Да нет, не поругался, сегодня еще не успел. Просто мы уже о свадьбе подумываем…
– О! Тоже хорошее дело! – Александр хлопнул краснодеревщика по плечу, да с такой силой, что тот, хоть и был мужчиной молодым, коренастым и, в общем, не слабым, аж присел.
– Ну и тебя и удар, дружище!
– Просто рад за тебя, – ухмыльнулся Саша. – Так что ж ты такой хмурый-то?
– Будешь тут хмурым, – Сикстий махнул рукой. – Свадьба это ж, брат, не такое простое дело.
– Ну, ясно – не простое.
– Я к тому, что на поминки… тьфу ты – на свадебный пир – серебришка уйдет в достатке. Ладно, с вином договорюсь, есть у меня знакомый виноторговец, а вот с мясом… прямо не знаю, как и быть, хочется ведь взять подешевле.
– А ты у того рыжего парня спроси… у-у-у… Ну, в нашу таверну все время заходит, снулый такой…
– А-а-а! Каринтий.
– Ну да, так, кажется. У него какой-то приятель – помощник крупного торговца мясом.
– Да-да-да! Я слышал, Каринтий не раз хвастался. Прямо вот сейчас к нему и загляну – он ведь башмачник, чинит башмаки на углу Портовой и виа Лонга. Спасибо, друг, что напомнил!
Просияв лицом, краснодеревщик быстро зашагал в сторону торговой гавани.
– Не за что, – уже вслед ему выкрикнул Саша.
И задумался: по всему выходило, что к церкви Святой Перпетуи идти было рановато. А куда не рановато? В лупанарий, что ли? В смысле – в термы.
