Картограф (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

Да бог бы, чай, с ней, с Уфой! А если всё «вычерчено» настолько криво, что именно в тех местах и располагаются степи татаро-монголов? Или ещё хуже: вдруг там не степи, а сами татаро-монголы?

Стоп!

А с чего я решил, что если татаро-монголы размещаются там, то это для нас хуже? Для нас это как раз лучше, потому что возвращаться к себе они будут чётко-чётко назад. То есть к нам они при этом будут не боком или полубоком, а вот прямо самой что ни на есть спиной.

Но существует и другой вариант. Он не просто плохой, он безумно хреновый. Если те, кто напал на обоз – это всего лишь передовой отряд большого войска, идущего в поход на Самару.

Тогда будет совершенно не важно, является этот поход завоевательным, или это всего лишь грабительский набег. Красный Яр они возьмут очень быстро. Где-нибудь за день. Мы им вообще минут на десять. Что ж у меня патронов-то нет? Обоймы бы две-три, а лучше четыре. Я бы их тогда ещё на полчаса задержал. Или даже на час. Нет. На час без пулемёта… На вряд ли… Край, минут на сорок.

– И что теперь? – с излишним, на мой взгляд, пренебрежением к общей хреновости ситуации вопросил Раков. – Ну, пришли они с пустых земель, и что с того?

Если бы я знал, о каких таких пустых землях он сейчас говорит, может быть, что-нибудь бы и понял. Может быть, что-нибудь бы сказал. Может быть, что-нибудь даже предпринял бы. Но я понятия обо всём этом не имел. Поэтому устремил свой молчаливый взгляд на поручика, в конце концов, Раковский вопрос адресован именно ему.

Елизарыч пожал плечами:

– Пограбят, пограбят, да и разбегутся кто куда. А могут и не успеть разбежаться. Вот пришлёт Его высокобродие полковник Ватулин два-три взвода своих драгунов, переловят они всех этих лихоимцев, да обратно на рудники и свезут. А если кого из них и перебьют мимоходом, так тоже не велика потеря.

Так. Что же это у нас такое получается? Это не татаро-монгольские захватчики, а беглые каторжники что ли?

Не помню ни про один рудник в Самарской области. Разве что Ширяевские штольни? Так ведь они на другом берегу... Хотя, а в области, может, и не было рудников, а вот в уезде… в Самарском уезде… в смысле триста лет назад, может быть, таковые и наличествовали, но со временем закрылись. Истощились там, или по какой другой причине… Да плевать!

Если напали на обоз с недружественными мне колхозниками беглые каторжники, то как они себя поведут дальше? Попытаются сколотить шайку побольше и пробиться на Дон, с которого выдачи нет? Или укрупняться не станут, а постараются «затеряться в толпе»?

Наши бы, отбежав от лагеря чуть подальше, сразу бы начали разбредаться, типа дальше каждый сам за себя. За большой толпой и погоня большая. Как поступят местные зэки, я мог только догадываться. Да и, сказать по правде, запросто могу и не угадать.

Если их, как говорит Данилыч, полсотни человек, то пытаться переправиться через Волгу в районе Самары, в которой на секундочку базируется целый драгунский полк, это чистейшее самоубийство. По всему выходит: на нас они попереть не должны. Даже если их не пятьдесят человек, а сто. Даже если двести. Ведь не факт, что они всей бандой там напали на одинокий обоз.

Я, конечно, могу заблуждаться на предмет численности драгунских полков, но мнится мне там никак не меньше тысячи вооружённых и обученных бойцов. Но это только если полк полностью укомплектованный по штатам, а не кадрированный какой-нибудь.

Блин! А чего я гадаю?

– Парни, а у полковника в Самаре много народу под ружьём? Сотен пять наберётся?

Заурядные землемеры уставились на меня как на дурака. Нет, ну, если я чего-то на самом деле не знаю, это же ещё не значит, что дебил? Геодезисты переглянулись, и Старинов решил-таки меня просветить:

– Сотен пять вряд ли, а вот пара тысяч – это наверное. А ты будто не знаешь?

Откуда бы знать-то такое? Полки, они ведь тоже разные бывают. В мотострелковом, например, две с половиной тысячи. Это если по штату. А если полк кадрированный, то и ста человек может не набраться. Драгуны – они, по сути своей, как бы тоже мотострелки, только без бронетехники. Получается, и у них мог случиться недобор. Или какие-то другие мероприятия.

– Да это я так, на всякий случай, а то мало ли. Вдруг в поход какой умотали, а тут такое… Вы же сейчас из Самары? Значит, должны знать точно. Вот и спрашиваю.

Поручик усмехнулся:

– Нет, не умотали.

Уже хорошо. Но на главный вопрос ответа пока всё равно нет:

– А вот скажи мне, Рома, если это те самые люди, про которых ты думаешь, то есть беглые с рудников, куда они двинутся дальше? Будут пробиваться на Дон, или, может быть, ещё куда-то?

Рома ответил с чисто военной уверенностью:

– Откуда я знаю? Может, будут пробиваться, может, не будут. Может, на Дон, а может, и к степнякам.

Отлично! Елизарыч не знает. Хоть какая-то определённость. Ладно, зайдём с другого края:

– Алексей, а ты как думаешь? Что наши заклятые друзья предпримут?

Тот пожал плечами:

– Да пёс их знает, лиходеев-то этих. Чего только в дурную башку не придёт?! Может, на Дон, а может, на Пермь пойдут. А то и впрямь, к степнякам подадутся.

– Да как они на Пермь-то пойдут? – взвился поручик. – Им же вона какой крюк-то давать надо. И через Каму переплывать. Да и что им там делать в Перми-то в этой?

– А им хоть, Каму, хоть Волгу, всё одно переплывать что-то надо. А волга, она ещё и пошире Камы выйдет.

Тут он прав, но что в итоге? Кто они, и куда пойдут дальше?

Чёрт меня подери! У нас же Данилыч есть. Он же с гонцом разговаривал, наверняка тот ему что-то сказал.

– А что, господа офицеры, – обратился я к господам офицерам. – А не послать ли нам за Прокоповым?

И я напомнил обоим заурядствам про утреннюю встречу ихнего же сержанта с посланцем к полковнику за помощью в борьбе… защитой… ну и, так далее…

– По всему выходит, Данилыч сейчас среди нас самый осведомлённый человек. Имеет смысл поинтересоваться и его мнением. Не находите?

Поручик кивнул подпоручику, и тот, ни слова не говоря, отбыл. Надо полагать, на поиски сержанта. Когда за Раковым закрылась дверь, Елизарыч спросил у меня:

– Андрей, а зачем тебе понадобилось знать, кто они и куда дальше пойдут? Разве всё это так важно?

– Рома, оттого кто они, зависит, какие действия они предпримут дальше. Куда и зачем пойдут. А уже от этого – что нам самим дальше делать? Тут сидеть, или идти по своим делам. А мы, кстати, куда сейчас направляться должны?

Поручик повернул к себе карту и, быстренько глянув на неё, ткнул пальцем в один из немногих населённых пунктов, имевших честь быть отображёнными на «чертеже».

Я наклонился посмотреть, как называется то место, в которое мы должны проследовать. Нурлатынский острог. Точно! Именно про него Рома первым делом и спросил вчера.

Нурлатынский, так Нурлатынский. Острог, так острог. Вот только одно мне не нравилось: если я всё правильно понял, то добираться туда нам предстоит как раз через те места, в которых сейчас орудовала банда мятежных шахтёров с неизвестных мне рудников.

Хреново. Может быть, тогда не ходить мне с ними? Страшно, не страшно – это другой вопрос. Воевать мне с рудознатцами нечем, вот это проблема, так проблема.

Хозяйка принесла нам с поручиком по миске щей. Карте на столе места оставалось уже не так много, и я предложил Елизарычу её временно убрать. В принципе, всё что на ней можно было увидеть, я уже увидел.

Вернулся Раков. Вслед за ним пришёл и Прокопов. Хозяйка принесла три деревянные ложки и плошку с кусками ржаного хлеба, ойкнула и убежала. Алёшка уселся за стол, а сержант остался стоять. Видимо, садиться за один стол с господами офицерами ему не позволяла субординация. Или нечто подобное ей.

Я решил начать и встал, а то как-то нехорошо получается: я сижу, как барин, а Прокопов стоит, как провинившийся школьник.

– Скажи, Данилыч, ты вот сегодня утром с гонцом разговаривал, он что сказал? Кто напал на обоз на этот? Разбойники или другой кто-то?