Воин-Врач V (СИ) - Дмитриев Олег

— Серый, вроде, — хором завершили мы с Крутом описание словами ахнувшего тихо Игнатки.

— В каком ряду стоит — помнишь? Не смотреть только никому! — спросил Чародей чужого воеводу, а предупредил всех сразу.

— Пятым справа в третьем ряду, — сразу ответил руянин.

— Положить тех, кто рядом с ним, сможешь? — влез Рысь, продолжая щериться.

— Как это «положить»? — напрягся ещё сильнее Крут.

— Ну, по крику сокола там, сойки, да хоть по стуку дятла ваши падать приучены? — пояснил Гнат.

— Только все разом, когда стрелы летят тучей, — нахмурился морской демон.

— Бывает сподручно по десяткам или сотням укладывать их прежде, чем ворог уложит, — начал было поучительным тоном Ставр, но тут же замолчал под взглядом Всеслава. Поняв, что сейчас вообще не до теории.

— Янко, своим знак сможешь подать какой? И Гнатовым тоже. Чтоб поняли, какого брать? — спросил великий князь старшину стрелков. Тот продолжал стоять за спинами сидевших напротив, и, пожалуй, мог бы попробовать, не привлекая внимания ядовитой гадины, таившейся в толпе позади нас.

— Вре-емени на-адо. Уда-ара три, — лаконично ответил латгал.

— А чего мудрить-то? Развернёмся, да я вроде как успокою своих, велю, чтоб расходились спать? — предложил Крут.

— Ага. А когда мы все его глазами найдём — он и поймёт, — оседлал любимую скептически настроенную лошадку Ставр. — Или когда начнём отводить их нарочно, ра́зом, кто в землю, кто в небо чёрное…

— Верно. А он в свои дудочки дунет — и мы все тут рядом в струнку вытянемся, как Стёпка в голубятне да Гришка с Ванькой на берегу,— согласился с безногим Чародей. — Нет уж, мне он живой нужен. Очень.

— Зачем это? — профессионально насторожился Гнат.

— А я ему глаз на жопу натяну, — неожиданно даже, пожалуй, сам для себя ответил Всеслав. Или я. Опять звучали два голоса разом.

— А это-то зачем? — оторопел Крут.

— А чтоб, когда от боли в подвале орать начнёт дурниной, в рот ему заглянуть. Да в ту подзорную трубу увидать того, кто послал его, паскуду…

Руянский князь поступил неожиданно. Но очень удачно. Он мигнул Яну-Стрелку, и сразу же после этого закатился громким хохотом, с подвывом, хлопая Чародея по спине.

— Ну ты и сказанул, друже, ай да сказанул! Клянусь Богами — запомню и эту присказку, да всем своим передам! Такого не у всякого лирника или гусляра услышать доведётся!

Народ за столом собрался не из тугодумов: хохотали в голос уже все, хлопая по столешнице так, что посуда подпрыгивала. Размахивая руками, создавая много лишних, отвлекающих внимание, движений. То, что и было нужно Яну. Смеялся, громко и высоко, и отрок Игнатка. Но по его бледному лицу и крупным слезам, нависавшим над ресницами, было видно, как трудно ему это давалось.

Отхохотавшись и утерев для виду совершенно сухие глаза, советники, князья и воеводы будто вернулись обратно к какому-то негромкому разговору.

— Не иволга хоть заорёт, Ян? — спросил латгала Чародей.

— Нет, кня-аже. Та — днём. Козодо-ой, — немногословность ему не изменила и сейчас.

— Лады. Как козодой задребезжит — вы все на́ спины ва́литесь, а мы с Крутом и его воеводой на вас стол кувыркаем и сами через него сигаем. Так что отползите там, им откатитесь как-нибудь. Не хватало друг о дружку изуродоваться. Все ли поняли, что делать? — голос Всеслава был деловит, сух и спокоен. Кивнули все.

— Яробой, есть ли у ваших знак какой, чтоб суеты не поднялось лишней? Я так думаю, пока мы через тот стол лететь будем, Карлу стрелы в плечи и локти воткнут, а Гнатовы ребятки хомутать его, сердягу, кинутся. Тоже б не побились.

— Есть, княже. Свистну «всем замереть», — кивнул ещё раз руянский воевода.

И в это самое время затрещали козодои.

Глава 14

Изменения планов

И сразу же, секунды не прошло, завыли волки, зло, звонко, отовсюду, кажется, снаружи и изнутри. Вой, слитный, единый, был похож на тот, каким взорвался берег Почайны, когда увидела Всеславова стая, как вышибали бронебойные стрелы щепки со стен насада, на котором спешили к мужу и отцу княгиня и маленький княжич. Но если тогда слышались в нём ярость и отчаяние, то сейчас только ярость. И, пожалуй, охотничий азарт.

Сидевших напротив как за шивороты кто рванул — улетели вместе с лавкой. Я было удивился, летя через вставший набок стол, но увидел следы каблуков Гарасима. Великан один оттолкнулся за троих, взрыв землю, потому и смело́ их с Игнаткой и Ставром, будто ветром сдуло. Соседняя лавка с волхвом и священником по дистанции проигрывала.

Резкий свист, пусть и не шедший ни в какое сравнение с бенефисом патриарха, дал понять, что прикрывавший и в полёте спину князю Яробой про обещаный сигнал в запале не позабыл. Ухо снова различило давешние контрабасные струнные звуки тетив, а следом — будто неторопливый топор мясника по туше шлёпнул, раза три. Земля с сидевшими за упавшим столом советниками и перепуганным насмерть Игнаткой приближалась лениво, будто нехотя. А потом картинка снова рванулась нагонять сама себя. И вслед за оборвавшимся волчьим воем полетели крики.

— Всем в сторону от него! Не трогать! Куда руку⁈ Пасть, пасть не дай закрыть ему! — и всё это разом.

— Мальца не помял ли? — спросил Всеслав у Гарасима, когда из-за стола донеслись «Взяли!» и «Чисто, Рысь!».

— Да чего ему сделается, — прогудел древлянин и, кажется, икнул. А я посмотрел на него княжьими глазами очень пристально, но вспомнить, откуда мне были знакомы обе эти фразы, так и не смог. Память успокоила только тем, что там, вроде бы, тоже всё хорошо закончилось, мирно. И волк, кажется, тоже был. Но больше деталей не выдала. Перехвалил я её, видимо, в тот раз.

— Взяли, княже! — донёсся из-за столешницы голос Гната. Который, вроде бы, вот только что тут сидел, рядом.

Князья, великий и руянский, лесной и морской демоны, встали одним движением, доступным умелым и тренированным воинам. И так же одновременно сжали зубы, отчего лица их стали выглядеть и вправду похожими, как у братьев. Двух очень злых братьев.

Среди разошедшихся уже в стороны руян лежал в окружении нетопырей один воин. На ногах его сидело по двое наших. Руки не трогали: судя по торчавшим в них стрелам, он ими не то, что ложку — птичье пёрышко уже никогда не поднял бы.

А рядом, вытянувшись приметно, памятно, лежали четверо из Крутовой дружины. И один из них был старшиной, судя по длинному чубу.

— Эх, Ярун-Ярун, — вздохнул князь руянский, опускаясь рядом с могучим крепким мужиком сильно за полтинник. Мёртвым. — Не уберёг я тебя, дядька. Кто ж знал, что с такой мразотой встретимся? Но ты не бои́сь. Он за ваши сме́рти мне ответит. Отболит за каждого. Хозяин тутошний, говорят, слово заветное знает, чтоб от мук за кромку убегать не выходило у врагов его…

— Знаю, друже. И не одно. Руками только не трогай пока никого, — произнёс Всеслав, присев рядом. И тут же увидев малую иголочку возле седой бороды. Почти незаметную, ушедшую под кожу практически полностью.

— Сюда глядите! Вот жало змеиное. В остальных троих такие же найти, но руками не хватать! Сейчас клещи найдут. Дудка где его?

Яробой подвинул двоих ратников, застывших статуями, и кивнул на кугиклы-цевницу, чудом не затоптанную в суете. Видимо, при ударе стрелы в локоть, её выбило из рук. Но на один залп всё-таки хватило. Стволов-дудочек в ней было семь.

— Тем, кто рядом стоял, вот по этому направлению: осмотреть себя и товарищей рядом. Внимательно, пристально. Огня сюда больше! Найти ещё три таких же жала. Глазами смотреть, руками не трогать! Кто нашёл — голос пусть подаст. Яд лютый: пальцем тронул — рядом лёг! — очень доходчиво объяснил Чародей, кивнув на лежавших.