Воин-Врач V (СИ) - Дмитриев Олег

— Брешут, — спокойно ответил великий князь, глядя, как одинаково закатили глаза́ на неуставной вопрос воевода с наставником. Три гла́за на двоих. — Он по зиме ещё в ледню с вами гонять будет. А вот килу́ летом пропустить ему придётся. Поможешь другу заново ходить-то выучиться, отрок? Не для того мы его у Мары-Марьяны из-под носу увели, чтоб над ним, хромым поначалу, потешались.

— Он друг мне, князь-батюшка. Над болью или увечьем друга насмехаться — срам! Так наставник Кузьма учит, — серьёзно, совсем не по-детски ответил мальчик.

— Верно учит. А ратника того, что сапоги натягивать не умеет, ты хорошо ли упомнил? — вернулся к допросу Всеслав.

— Вроде, да, — кивнул белой головой Игнатка.

— Чей он? Чьей сотни?

— А не наш, вроде, — задумавшись, выдал удивлённый мальчик. — Он по двору-то шёл, как дома у себя. А я вспоминаю вот — клейма-то твоего на голенище и не было! На сапог-то я точно глянул. А на морду он неприметный какой-то, тусклый, будто серый, вроде.

— Рост помнишь?

— Да… Аршин… да вершков… — он поднял пальцы и задумался, глядя на них, так, что аж вспотел. Но времени, мы с князем чуяли, для калькуляций не было вовсе.

— Гнат!

— Климов десяток! — рявкнул Рысь, так, что мальчонка аж подскочил.

Воевода вытянул руку в сторону, и в ряд за ней будто бы из воздуха возникли бойцы.

— Не труди ум, пальцем ткни в того, кто ростом схож, — велел Гнат уже почти нормальным голосом.

— Дядька Андрусь! Точно, тот такой же был! — просиял Игнатка, избежав арифметики, которую, видимо, взаимно недолюбливал.

Ратники слитно сделали шаг назад, оставив одного Андрея.

— А теперь, отрок Игнатка, ближе подойди ко мне, а на вопросы отвечай негромко, понял? — чуть тише велел Чародей. — Янко, очень, Очень внимательно пусть смотрят твои.

— Та-а-ак, кня-аже, — протянул латгал, выдав напряжение, невидимое внешне, параллельно делая над головой какие-то жесты, два или три. И с крыш донеслись щелчки взводимых самострелов.

— Гарась, ну-ка прими отрока на коленки-то! Иначе не видать его за столом будет, — хрипло, но как-то по-доброму, как мудрый дедушка, велел Ставр великану-древлянину.

— Не робей, малец, иди сюда, — прогудел тот, повернувшись на лавке вполоборота.

Побледневший Игнатка растерянно обернулся на Кузьму. Тот кивнул. И мальчик шагнул к косматому медведю, только что не зажмурившись, как в огонь. Гарасим подхватил его лапищей одним движением, которое отрок вряд ли успел и разглядеть, и умостил к себе на колени. Устроив вокруг могучие руки. А справа тут же уселся Рысь. И глаза у всех троих, Ставра, Гната и Гарасима, не на миг не останавливаясь, сканировали всё пространство вокруг. Малец замер, как суслик у норы, оторопело глядя на страшного Чародея прямо перед собой.

Мы же с Крутом склонились через стол ближе, оказавшись с оробевшим хуже прежнего отроком почти лицом к лицу.

— Ну во-о-от, — улыбнулся дружелюбно Всеслав, — продолжаем разговор.

И сказано это было с интонацией шведского пожирателя варенья, мультфильмы про которого так любил в детстве мой старший сын.

— Потом хвалиться станешь: сызмальства с князьями да воеводами за столом сиживал, — с улыбкой сказал морской демон, оглаживая длинные усы. — Ты на Гуньку моего похож очень. Если доведётся тебе у нас побывать — познакомлю вас.

— Попей морсу, Игнатка. А потом скажи, к какой дружинной избе пошёл тот, в сапоге без клейма? — вроде бы легко спросил Всеслав.

— Благодарствую за хлеб-соль да за слова ласковые, батюшка великий князь, — выдув полкружки и отдышавшись, сообщил мальчонка, явно копируя кого-то из взрослых. Даже рукой провёл по несуществующим усам, сгоняя пену от пива, которого тоже не было. Смотрелось это очень комично, но никто не смеялся. Ситуация не располагала ничуть.

— А зашёл тот ратник в избу, где руяне гостят, — степенно закончил отрок.

В вязкой тишине над столом, кажется, было слышно, как колотится у него сердце. Или не у него. Но смотрели все неотрывно только на правый указательный палец Всеслава, который один приподнялся, оторвавшись от столешницы, и замер, будто нацелившись на Игнатку.

— На местах сидим, на него смотрим и улыбаемся, — чуть слышно произнёс Чародей.

Трое убийц, что сидели напротив, один из которых держал на коленях наш маленький источник бесценной информации, разом ощерились. Продолжая водить глазами по сторонам, как спецназовцы в каком-то сериале, виденном мной в давным-давно прошедшем будущем. Только там спецы тогда ещё и танцевали, делая вид, что в кино снимались, или что-то вроде того.

— Яробой, сколь среди княжьих людей будет ростом с Андруся? — очень тихо спросил Всеслав. Продолжая улыбаться открывшему рот Игнатке и покачивая головой, будто что-то рассказывал отроку.

— С десяток будет, поди, — чуть хрипло, низко, на пределе слышимости отозвался чужой воевода. И, кажется, я различил растерянность в его тоне.

— Ты баба что ли на сносях⁈ — Крут как-то ухитрился зло рявкнуть шёпотом. — Что за «поди»? Отвечать великому князю, как потребно!

— Прости, княже, не в обиду я, — судя по глазам, он что-то очень спешно анализировал, потому и не ответил сразу.

— Боги простят, Яробой. Мне же нужно, чтоб из здесь сидящих каждый с ними как можно позже встретился, да не по глупой удали или недомыслию, — не снимая улыбки, что, похоже, начала тревожить не только Игнатку, ответил Всеслав. Тихо, почти не шевеля губами.

— Дюжина ровно, — уверенно ответил руянский воевода, дождавшись окончания Чародеевой фразы. И кивнул благодарно. Отроку, на которого и смотрел.

— Кто из них позже всех в дружину попал? — сбить волка со следа почти невозможно. Полоцкий оборотень свой след взял.

— Ты что ж, княже, никак думаешь… — начал было Крут, но вновь поднявшийся палец оборвал и его.

— Что я там никак думаю — вообще не важно, брат. Важно, что где-то среди нас во тьме таится гадина из тех, что Олега Вещего сгубили. И на ней кровь двух моих людей. Я, коли надо будет, весь город заставлю нагишом хороводы водить и песни орать во всю глотку, если это поможет найти ту тварь. Пока ниточка у нас одна, вдоль неё и идём. А надо бы уже бежать, чую. Ну? — последнее относилось к Яробою, и он это понял.

— Из той дюжины Йонас Палёный четыре зимы с нами. Карл — семь. Остальных с детства знаю, их или своего.

— Как попали к вам?

— Йона с лодьи сгоревшей взяли. Бился хорошо. Латгал он, но на мечах не хуже наших.

— Янко, видал ли земляка среди гостей? — Всеслав поднял взгляд на старшего стрелка. Потому что чувствовал, видел, что младший отрок от его пристального внимания того и гляди сознание потеряет.

— Не он то-о. Шра-а-ам. Ожо-ог, — сразу отозвался протяжно Ян.

Тьфу, пропустил! Точно, палёный же. Приметил бы Игнатка шрам.

— Карл? — это снова к чужому воеводе.

— Этот с земель англов. Мы туда в гости заходили тогда. Захотел пристать к ватаге «Рёрега», три поединка с нашими выстоял, честь по чести, — начал Яробой уверенно. Но к концу фразы я заметил, что уши к затылку прижались не только у нас со Всеславом.

Милое дело: пришёл добрый воин, побил троих, место заслужил — сага, а не история!

— А из себя каков он?

— Спокойный, молчун, рта зазря не откроет. На цевнице играть любит, — пока в защиту неизвестного Карла фактов не было.

— На чём? — переспросил Рысь. На лице которого улыбка смотрелась уже откровенно лишней.

— Ну, дудки такие бузинные, несколько в ряд. Их ещё кугиклами у вас зовут, а у ромеев — сири́нгами, — удивил широтой кругозора его коллега. А Ставр, услышав об этом, прошептал, судя по тому, как вскинулся и уставился на него Игнатка, что-то совсем не для детских ушей предназначавшееся.

— Лицо, во́лос? — вернулся к теме Всеслав.

— Да обычный он. Неприметный только какой-то, тусклый… — и Яробой осёкся.