Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим

Неожиданно к нам подошел председатель райисполкома Сухоруков в сопровождении человека в кожаном пальто:

— Товарищ Краснов, после вчерашнего донесения о бандитах… В общем, начальник угрозыска настоятельно рекомендует принять меры.

Сотрудник угрозыска, представившийся Смироновым, раскрыл объемистый сверток:

— Вот, получите под расписку. Три нагана, два карабина, патроны. И разрешение на провоз оружия до Вологды. Там вам выдадут другое оружие. Это все, что есть, пока что. На всякий случай.

— И нам тоже выдали, — кивнул подошедший Джонсон, показывая револьвер. Он говорил через переводчика.

Каждый экипаж получил оружие и краткий инструктаж. Марелли особенно обрадовался карабину:

— Como nella guerra! Как на войне! — и начал демонстрировать неплохие навыки обращения с оружием.

К восьми утра колонна была готова к выходу. Прохорова с сопровождающим оставили долечиваться в больнице — им предстояло догонять нас поездом.

— До Вологды теперь прямая дорога, — объяснял Сухоруков. — Тракт получше будет, райком за ним следит. Но все равно поглядывайте по сторонам.

Варвара, проверяя приборы, впервые с начала пути была довольна показаниями:

— Давление масла четыре атмосферы, температура стабильная.

Колонна медленно двинулась по утренним улицам. Грязовец провожал нас звоном колоколов Воскресенской церкви.

Дорога и правда оказалась лучше. Местами даже попадались участки с щебеночной подсыпкой. Скорость возросла до тридцати верст в час.

— Смотрите! — вдруг воскликнула Варвара. — Вологда!

Впереди, в морозной дымке, показались золотые купола Софийского собора. Древний город раскинулся по берегам одноименной реки, и даже издали впечатлял монументальностью.

У заставы нас встречала делегация — представители городских властей, журналисты, члены автомобильного клуба. Оркестр наяривал бравурный марш.

— От имени городского совета, — начал председатель Вологодского исполкома Прохоров, — позвольте приветствовать участников героического автопробега!

Нас разместили в бывших номерах купца Самарина на Златоустинской улице. Машины загнали в теплые гаражи местного автоклуба.

Вечером в зале городской думы состоялось официальное подведение итогов этапа. Я смотрел на усталые, но довольные лица товарищей, и думал — мы справились. Преодолели бандитов, морозы, болота. Сработались, несмотря на языковые барьеры и разницу менталитетов.

Впереди новый этап — дорога до Архангельска.

— А все-таки здорово, что нам выдали оружие, — ухмыльнулся Руднев, когда мы остались одни. — Как-то спокойнее теперь.

Я молча кивнул. За окном опускались зимние сумерки, и огни старинного города уже начинали зажигаться в морозной мгле.

Глава 14

К Архангельску

В управлении вологодской милиции было тепло натоплено. Массивные чугунные батареи мерно погромыхивали, распространяя уютное тепло по кабинету начальника. За окном кружил легкий снежок, укрывая белым покрывалом старинные купеческие особняки.

— Вот, получите новое вооружение, — начальник милиции Воронихин, грузный мужчина с пышными седыми усами, выложил на стол внушительный арсенал. — Три винтовки Мосина, четыре нагана, патроны, ракетницы для подачи сигналов. И самое главное — разрешение на провоз оружия до самого Архангельска.

Я внимательно осмотрел оружие. Все новое, недавно смазанное, в идеальном состоянии.

— По нашим данным, — продолжил Воронихин, разглаживая усы, — в районе Сухоны действует банда Кривого Митьки. Уже три обоза пограбили. Так что будьте начеку.

— А что с нашими пленными бандитами? — поинтересовался я.

— Уже колются помаленьку. Оказалось, у них связи аж до Архангельска тянутся. Но это уже наша забота.

В дверь постучали. Вошел Джонсон со своим переводчиком, следом появился взъерошенный Марелли.

— Signor capitano, — итальянец картинно поклонился начальнику милиции. — Мы тоже хотеть получать… как это… fucile… ружье!

Воронихин добродушно усмехнулся:

— Всем хватит, не беспокойтесь. Вот документы на получение, распишитесь.

Из управления я направился прямиком в гараж автоклуба. В просторном помещении царила деловая суета. Велегжанинов, закатав рукава, колдовал над двигателем, напевая арию. Его длинные пальцы уверенно регулировали клапаны.

— Леонид Иванович! — окликнула меня Варвара. — Смотрите, что местные умельцы придумали.

Она показала на самодельные снегоочистители, закрепленные перед радиаторами машин. Хитрая конструкция из досок и металлических пластин должна была раздвигать снежные заносы.

Бережной, как всегда, обходил «Полет-Д» против часовой стрелки, бормоча какие-то заговоры. На поясе у него уже поблескивал новенький наган.

— А это вам, Степан Макарович, — я протянул ему винтовку.

— Добрая вещь, — одобрительно кивнул он, любовно оглаживая приклад. — В Гражданскую я с такой полгода отходил.

Звонарев, уже оправившийся от ранения, помогал Рудневу укреплять цепи на колесах. Работа спорилась под мерное гудение печки-буржуйки.

— К вечеру будем готовы, — доложил Велегжанинов, вытирая руки ветошью. — Только вот с топливом может быть проблема. На таком морозе обычная солярка не годится.

— Уже решается, — успокоил я его. — Местный завод обещал поставить специальную зимнюю смесь.

К вечеру все машины были подготовлены к дальнему броску. Завтра нам предстояло выйти на последний, самый трудный этап пути до Архангельска.

Варвара, сверяясь с картой, прокладывала маршрут:

— От Вологды до Архангельска около пятисот верст. Если повезет с погодой, за четыре дня должны дойти.

Я смотрел на падающий за окном снег и думал — какие еще испытания готовит нам северная дорога?

Вечером в зале городской управы собрали всех участников пробега. Седой старик в потертом морском кителе, представившийся штурманом Северного морского пути Костроминым, развесил на стене огромную карту.

— Значит так, господа-товарищи, — начал он, постукивая указкой. — Путь до Архангельска непростой. Первые сто верст идете по старому Архангельскому тракту, там дорога набитая. А вот после Кадникова начинается самое интересное.

Его узловатый палец прочертил извилистую линию:

— Здесь придется пробиваться через сугробы. Снег глубокий, местами в рост человека. Потом выйдете к Сухоне. Там держитесь правого берега, левый подмывает течением.

Джонсон через переводчика задал вопрос о температуре. Костромин усмехнулся:

— Ниже тридцати градусов мороза. А к Архангельску и все сорок может быть. Так что готовьтесь.

Марелли нервно теребил повязку на голове:

— Madonna Santa! Quaranta gradi sotto zero! — и начал яростно жестикулировать.

— После Тотьмы, — продолжал штурман, — начинается самый опасный участок. Там заснеженная тайга, дорога петляет между болотами. Связи никакой, жилья мало. Каждый час нужно проверять масло и топливо.

К нам подсел инженер местного автоклуба Зыбин, худощавый человек с внимательным взглядом:

— У меня есть несколько технических рекомендаций. Во-первых, необходимо утеплить картеры двигателей войлоком. Во-вторых, между рессорами проложить берестяные прокладки — иначе на морозе станут хрупкими.

Велегжанинов быстро записывал в блокнот, время от времени задавая уточняющие вопросы. Руднев и Звонарев внимательно изучали чертеж самодельного обогревателя топливной системы.

После инструктажа мы отправились на городские склады. Завхоз Нечипоренко, маленький суетливый человек в круглых очках, метался между штабелями ящиков:

— Вот, получите по накладной: мука, крупы, солонина, сухари. Чай, сахар, спички. На десять дней пути с запасом хватит.

Варвара тщательно проверяла каждый ящик:

— А где теплые одеяла? В списке значились.

— Сейчас-сейчас, — засуетился Нечипоренко. — Откладывал специально. И тулупы есть, и валенки.

На нефтебазе нас встретил заведующий Перфильев, бывший путиловский мастер. Его широкое лицо с окладистой бородой светилось деловитостью: