Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём

— В беде мы тебя не бросим, — проговорил Сергей, не отрывая взгляда от хулиганов во дворе мельницы. — Надо этим козлам показать, как со штангистами связываться. Быстро отстанут.

— Я… Ну… — Замялся Саня. — Как же это я один уйду?

— Автобус ходит каждые тридцать минут, — сказал я. — До семи. Если хочешь, иди. Штангетки я тебе принесу на следующую тренировку.

— Если щас пойдешь, успеешь на ближайший, — глянул на свои часы «Юность», Артемий. — Как раз десять минут до остановки.

— А я против, чтобы он уходил, — нахмурил брови Матвей. — Мы за его штангетки, может, кровь будем проливать. А он что? Отсидится? Если уж идти в атаку, так всем вместе!

— Тихо, — шепнул я остальным, и все приникли к траве.

Один из мальчишек, лет пятнадцати, отделился от группы. Покуривая папироску, пошел к забору, наверное, по малой нужде.

— Значит так. Тут нужно по-умному, — сказал я. — Скажите, кто-нибудь бывал уже на мельнице?

Мальчишки, все как один, уставились на меня.

— Да кто ж там не бывал-то? — Хмыкнул Матвей.

— Я, вот, бывал, — пожал плечами Артемий. — Летом часто там гулял.

— А я там, в прошлом году, даже ногу сломал! — Похвалился Матвей.

— И я был, — кивнул Сережа. — Мы там, за мельницей, костры жгли летом.

— Ну.

— Было дело!

— Выходит, я один там не был, — улыбнулся я.

— Я тоже не был! — Пискнул со дня канавы Саня.

— Что там, на мельнице есть? — Спросил я. — Может, как-то сзади можно зайти, или сбоку?

— Ну… Там вообще много добра, — задумался Сергей. — Спереди старые стропила сложенные лежат. С той стороны, что за мельницей — куча мусора.

— Сзади пустырь, — добавил свои пять копеек Матвей. — Там забор совсем завалился. А за ним кушири, да дальше поле.

— Вот там, — Артемий приподнялся на локтях и указал пальцем. — Справа куча гравия. Старого такого. Мы на ней любили бороться, кто на верхушке удержится.

— Гравия, говоришь, — задумался я.

Я тоже привстал. Заметил, что за наваленными бревнами бывшего забора, и правда развалилась большая куча гравия, которой, видимо, когда-то собирались застелить двор, но руки так и не дошли. Притоптанная, но все еще высокая, она доходила чуть не до самой пологой крыши мельницы.

— А отсюда до нее можно по каналу добраться?

— Можно, — кивнул Сережа. — Там как раз пролезть от нас немного вправо, и в бузине будет тропинка.

— Хорошо, — я кивнул. — Есть у меня кое-какой план. Но сразу говорю, будет непросто. Придется попотеть.

Мальчишки переглянулись.

— Излагай, товарищ командир, — ухмыльнулся Артемий.

— Да, мы уже вызвались. Так чего ж отступать? — Пожал плечами Сергей.

— Давай, рассказывай, мне уже не терпится кулаки почесать! — Матвей даже подлез ко мне поближе.

— Саша? — Я глянул вниз. — Ты что думаешь? С нами, или домой?

Все мальчики застыли, ожидая, чего ж он скажет. Саша же, водя по всем нам каким-то виноватым взглядом, наконец пробормотал несмело:

— С вами я.

— Как арестовали? — Испугался Рыков.

— Так, — директор Алексей Владимирович пожал плечами, сидя за своим столом. — Час назад милиция увела. Гришковца обвиняют во взяточничестве. Покрайней мере, в попытке эту взятку, собственно, взять. Родственник он твой. Вот я и решил тебе рассказать.

Директор застал Рыкова в его кабинете. Тот, как раз заканчивал работу с тренировочными программами, когда Алексей Владимирович попросил его зайти на пару слов.

— И… И что? А что со мной будет? — Вырвалось у Рыкова, но он тот сразу замолчал.

Рыков понял, что задал совсем неуместный вопрос. Такой, будто он и сам как-то причастен к делу Гришковца.

— Это хорошо, что ты спросил, — немного недоуменно свел брови к переносице директор. — Потому как и по тебе есть новости. Мне председатель машиностроителя звонил. Сказал, что нужно донести до твоего сведения следующее: отстраняют тебя, Вадим. Отстраняют на полтора месяца, до дисциплинарного совета. Приказ придет завтра утром. Тогда и получишь под подпись.

— Отстраняют?.. — спросил он тихо. — Дисциплинарный совет?..

— Угу, — директор вздохнул. — Подробностей и я сам пока не знаю. Но приказ есть приказ. Тренировки тебе вести пока что запрещается. Потому группу передам Косте.

Из кабинета директора Рыков вышел злой как никогда. Досада и страх переплелись в его душе так плотно, что вылилось это все в жуткую злость, все сильнее закипающую с каждой минутой.

Рыков просто не находил себе места. Минут десять он ходил в своем кабинете, словно волк в клетке, не зная, что ж ему делать дальше.

«А если Гришковец и меня сдаст? Если все расскажет? Тогда эти глупые таблетки самой последней проблемой у меня станут» — думал он.

Когда от волнения Рыков почувствовал страшную головную боль, он просто решил уехать из школы. Да и рабочий день уже час, как закончился.

По пути к дому, Вадим заехал в аптеку. Он решил успокоить чем-нибудь нервы. Постараться на здоровую голову придумать, что же ему делать дальше.

— Вам как обычно? — спросила уже знакомая ему фармацевт Света. — Метандростенолон?

— Нет, от головы что-нибудь, — угрюмо бросил тренер.

Когда большая деревянная дверь на пружине со скрипом открылась, и в аптеку зашла полноватенькая женщина в плотном красном платьице, Рыкову показалось, что он ее где-то видел.

— Здрасте, теть Зин! — Поздоровалась молодая и пухленькая фармацевт.

— Привет, Светочка.

Когда женщина встретилась с Рыковым взглядами, тот кивнул и немного неразборчиво буркнул:

— Здрасьте.

— Здравствуйте, — дежурным тоном ответила она.

— Вы… Проходите. Я подожду.

— Пропускаете? — Удивилась женщина.

— Ага. У меня тут просто много…

Странная мысль о том, что женщина казалась ему страшно знакомой, не покидала головы Рыкова. Когда женщина расстегнула свою красненькую сумочку, то достала и положила на прилавок аптечный рецепт, Рыков успел прочитать на нем фамилию, написанную все еще разборчивым почерком молодого, должно быть, врача.

«Медведь» — Подумал он.

— Извините, гражданка, — деликатно обратился он к женщине. — А вы, случайно, не мама Вовы Медведя?

Женщина, искавшая в сумке кошелек, будто бы даже вздрогнула. Подняла на Рыкова свои удивленные глаза.

Забравшись на высокую кучу гравия, я встал в полный рост. А потом, положив мизинцы к губам, свистнул что есть мочи.

Парни, сидевшие на старых стропилах, аж повскакивали. Уставились на меня. Большинства из ребят я не знал. Из знакомых были там парень в кепочке, Коваль, что приезжал на мопеде, да его дружок по имени Тима. Их мы с Джульбарсом тогда с пустыря и разгоняли.

— Э! — Крикнул я, — шпана! На разговор!

Ребята, переглядываясь, приблизились. Было их и правда где-то восемь человек. Все расхлябанные, неряшливые. Точно хулиганы.

— А ты кто будешь⁈ — Выступил вперед парень в кепке.

— Так это же Медведь! — Удивился Коваль. — Только худой!

— Ну! Он самый! — Поддакнул Тима. — Медведь! Ты что? Сдулся?

— Значь так, — пропустил я мимо ушей его вопрос. — Вы у моего друга сперли штангетки. Да еще и стекло в спортзале разбили! Короче, возвращайте штангетки немедленно. Иначе я вам щас такую свистопляску устрою, что долго еще не забудете!

Хулиганы снова переглянулись. Кто-то хохотнул. Кто-то стал ругаться по матушке.

— Это, что ли, Медведь? — Удивился парень в кепке-пирожке. — Пацаны, а вы говорили, он толстый!

— Был толстый, — нахмурил брови Коваль. — А теперь вот… Нетолстый.

— Он это! Он! Я его по наглой харе узнал! — Крикнул Тима.

— Если не замолчишь, я тебе твою харю разукрашу! — Ответил я. — А вы, остолопы, даже не те штангетки забрали! Не мои!

— Ты чужие, что ли, взял? — Спросил у Кепки Коваль.

— Да черт их, этих пухлых разберет! — Попытался оправдаться Кепка. — Вы мне сказали, у пухлого взять! Я и взял!

— Второй раз я повторять не буду! — снова крикнул я. — Считаю до трех!