Роман Смеклоф - Тридцать один
Обзор книги Роман Смеклоф - Тридцать один
Роман Смеклоф
Тридцать один
Вступление
Каждый раз, когда дежурство совпадало с полнолунием, молодому защитнику становилось не по себе. Сияющий диск, поднимаясь из-за горной цепи, медленно надвигался на заставу, и, казалось, тянул за собой опоры разрушенного моста. Когда-то, виадук соединял пограничные земли, но пролеты обвалились и навсегда исчезли в бездонной пропасти между мирами. Хотя, единственный путь пропал, по слухам, поглотители прорывались. Он не верил страшилкам, но в собственных глазах сомневаться не мог.
Громадные рога тьмой вспороли полный диск красной луны, загораживая входную арку моста.
— Не может быть! — прошептал молодой защитник, хватаясь за оберег.
Длинный кривой клык оборотня, едва помещался в ладони. Но наставник говорил, что он защитит от чудовищ из закрытого мира, и сейчас, мертвый кусок кости придал неопытному чародею уверенности. Он толкнул бородатого напарника и тот, вздрогнув, проснулся.
— Руки чешутся, салага? — проворчал старый колдун. — Завтра будешь весь день песчинки в алмазы превращать.
— Смотри!
Младший маг, вытянул свободную руку, указывая на перевал.
— И что? — передразнил, его взволнованный голос, бородач. — Чудища полезли?
Он щелкнул пальцами, освещая магическим огнем предгорье. Искры заскакали по камням, разбрасывая меркнущие сполохи пламени. Лениво приставил ко лбу ладонь, и скучающим взглядом окинул серые скалы. Скривившись, посмотрел на младшего коллегу.
— Что тут? Каменные големы спрятались?
— Поглотитель. — таращась на перевал, пробормотал младший чародей.
— Что? Пугалищ наслушался? — разозлился бородатый волшебник. — Архимаг меня развоплоти, за что мне это? Запомни, раз и навсегда. Граница закрыта. Мост разрушен. Они никогда не выберутся из того проклятого мира! Что это? Зуб? Давай сюда!
Он бесцеремонно вырвал талисман из рук молодого колдуна, и щелкнул его по носу.
— За что? — завопил младший маг, неловко размахивая руками.
Его попытки сбить заклятье не возымели успеха. Он слишком долго выбирал, защищаться, нейтрализовать чары или контратаковать. Нос опух, став лиловым. Из глаз, так некстати, хлынули слезы.
— Я скажу коменданту… — срывающимся голосом вскрикнул он.
— Давай! — усмехнулся старший волшебник. — Я тебе еще перегара наколдую, для убедительности.
Юный защитник поджал дрожащую губу и побежал к казарме, на ходу раздробив несколько крупных валунов воздушными молотами.
— Дилетанты. — скривился бородатый маг и облокотился о поручень сторожевой башни. — Ничего не умеют. Думают все можно грубой силой разрешить. — причитал он. — Все бы им громить. Кругом враги мерещатся. Выдумщики!
Он с отвращением посмотрел на каменистую долину, обрывающуюся бездонной пропастью. Из нее торчали искореженные опоры сломанного моста, а за ними начинался эфемерный перевал. Полупрозрачный проход в земли поглотителей.
— Если оттуда припрется хоть одна рогатая туша… — начал старый волшебник, и подбросил на ладони клык оборотня. — Хватит даже зуба!
Он размахнулся и бросил оберег. Движение получилось неловким, и мышцы скрутило судорогой. Бородатый маг согнулся, тряся сведенной рукой. На миг даже потемнело в глазах. Зажмурившись, он досчитал до десяти, распрямился, пытаясь разглядеть разрушенный акведук.
Тьма не рассеялась. Огромная тень загородила не только луну. Гигантские рога проткнули темные небеса. От едва слышимого рыка трепетал помутневший воздух.
Чародей не успел подумать, а непроизвольно сложенное заклятье ударило во врага. Весь спектр, от красного до фиолетового, скрутился в яркий луч.
Тень не рассеялась и не дрогнула.
У колдуна сжались внутренности. Магия не промахивается, никогда! Теряя сознание, он с ужасом признал. Салага прав, поглотители прорвались.
Глава 1
От судьбы не уйдешь
Директор академии волшебства любил кататься на коньках. Эта страсть соперничала в нем с увлечением загадками и тайнами. Коллекционированием древних рукописей по некромантии и старых колпаков, известных в прошлом колдунов. Еще, он собирал вкусовые ощущения и много чего другого редкого и необъяснимого. Поэтому, катанию на коньках директор мог посвятить лишь вечер воскресенья. На большее у него не хватало времени.
В это воскресенье задний двор заморозил лично декан стихийного факультета, сделав потрясающий каток. Гладкий и настолько блестящий, что в нем можно разглядеть собственное отражение.
Директор катался ровно десять минут. Потом у него свело ногу, и он ушел.
Я скалывал лед почти всю ночь.
Для мерзких чародеев убрать за собой каток раз плюнуть, но нет, они никогда не опустятся до такого. Тяжелым трудом, наподобие долбления льда, должен заниматься дворник. То есть, я.
К утру я так устал, что присел отдохнуть у старой вишни, окруженной маленьким газончиком. Она украшала собой пустынный двор и росла здесь со дня основания академии. По крайней мере, так гласила местная легенда.
Древний, скрюченный ствол показался мне теплым. Солнце еще не встало, и я решил, что могу минут десять отдохнуть.
Двор обступали двухэтажные постройки для проведения занятий. Серо-зеленые, обросшие мхом и вьюном, они выглядели по-домашнему уютно. Создавали ощущение покоя, как в том дворе, где я провел детство. Трава на газоне обволакивала мягкой периной…
Когда я проснулся, студиозусы уже шли на занятия. Скользили по остаткам льда и весело смеялись. Конечно, сил у них хоть отбавляй, вместе с воскресеньем, праздник урожая растянулся на целых три дня. Все это время академия пустовала, кроме меня и старого привратника, в древних стенах не обреталось ни одной живой души. Оставили бы хоть одну. Пусть даже неживую, лишь бы она умела готовить или обладала ключами от продовольственного склада, хотя бы от столовой. Там, при желании, можно найти много вкусного. Только гнусным магам плевать на несчастного дворника. Поэтому в академии за три дня ни живых, ни мертвых душ, ни ключей, ни еды не оставляли.
Я не ел все праздники. Голод сводил меня с ума, а скалывание льда на протяжении ночи не особо прибавляло хорошего настроения. Зачем они так со мной, ведь у меня специфическая конституция. Мне противопоказан голод.
Проклиная директора, декана стихийного факультета и всех студиозусов вместе взятых, я побрел к себе в каморку. Одно грело мой пустой желудок. Скоро будет завтрак, и я, наконец, смогу набить свое брюхо и успокоиться. Расслабиться и немного отдохнуть. Днем я не работаю, слишком много снующих туда-сюда академиков, ни двор подмести, ни мусор выбросить.
Я медленно перебирал ногами, поглощенный мыслями о еде. Я почти чувствовал вкус зерновой каши, которую давали по утрам в понедельник. А после праздника урожая, наверняка, подадут свежий салат с овощами. Может, после академиков останется кофе с тростниковым сахаром, а если сильно повезет еще и немного сливок.
Я так размечтался, что не сразу обратил внимания на громкий хохот, смахнувший весь налет приятных вкусовых фантазий. Обернувшись, я увидел столпившихся у вишни студиозусов. Они весело хохотали, пока в небо не ударили разноцветные искры. Самых непонятливых прочь погнали деканы при помощи магических оплеух, воздушных шлепков и прочих чудодейственных элементов воспитания. Когда толпа рассеялась, я увидел лежащего на спине директора. Он поскользнулся на не сколотом мною льду.
В то утро, поэтично хмурое и по-осеннему тоскливое, меня выгнали с работы. Со мной это происходило постоянно. Как говорили мои предыдущие коллеги, я страдал скверным неуживчивым характером, неуместно дополненным бестолковостью, нерешительностью и ленью.
Я с такими рекомендациями не согласен, но мое мнение никого не волнует.
Старый привратник, сидящий у ворот, хмуро пожал мне руку. По его, сморщенному от времени, лицу чистосердечность не определялась, но пожелание звучало искренне.
— Найди свой путь, хотя бы в одном из тридцати миров. — сказал он.
— Тебе-то хорошо. — пробормотал я, удаляясь от забора академии. — Будь во мне хоть толика волшебной силы, я бы не нанимался мести дворы и таскать тяжести.
Справедливости ради стоило отметить, что привратник в области магии особыми способностями не впечатлял, из-за этого и провел большую часть своей длинной жизни в воротах академии. Его волшебных сил хватало лишь на поджигание одежды у навязчивых зевак, да на пропускные магические метки гостям академии.
Подавив желание обернуться, я побрел вверх по улице. Была бы во мне хоть чуточка магии, я бы и ногами не шевелил. Щелкнул пальцами, и брусчатка понесла меня в нужном направлении. А когда нет чародейства, сколько не щелкай, лишь мозоли набьешь.
Из таверн и ресторанов соблазнительно пахло разнообразными вкусностями, но в моих карманах не звякала даже самая ничтожная мелочь, а во всех отношениях привлекательный завтрак академии стал более для меня недоступен.
