Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны
- Сто четырнадцатый, я двести девятый, тебе не надоело ползать по кустам и искать сделан для тебя снаряд? - Мельник узнал голос командира истребительного полка. - Время уходить.
- Надоело, двести девятый. Только нужно. Потерпи еще немного.
- Потерплю. Только учти, на трех тысячах шестерка "новых крыс {5}" ходит. Подойдут еще две-три звена, и тогда нас отсюда не выпустят.
От бронетранспортеров потянулись к запирающей пары вертолетов красные шнуры трасс. Промах. Но сейчас пулеметчики скорректируют огонь и пули "браунинг" разнесут тонкую броню на куски. Мельник дал ногу {6} ", машина пошла боком, загоняя БТР-ЗУ {7} в" лузу {8} ". Два "ересь {9}", которые Мельник оставил именно на такой случай, короткое вой ракетного залпа и к нему вдруг пришло ощущение, что он сам, и летчик-оператор, и машина - одно целое, слились нераздельно. И еще - мысль, как вспышка: "Своими бы осколками себя не достать ..." Вертолет качнулся, огненные стрелы реактивных снарядов ввиткнулися в серую броню бронетранспортера, фонтаны огня и земного праха расплывшихся на ней, запахивая стальной гроб дымно-сизой тучей, и отворачивая, Мельник видел, как летели из этого облака куски железа и человеческих тел.
- "Полосатые", заканчиваем работу. Разворот на солнце. - Мельник посмотрел ли цели. Все.
- Давай лучше к земле. - Отозвался двести девятый. - Я с четверкой останусь сверху, с тобой Гера низом пойдет. "Маленькие", пошли вверх. Смотреть за Германом.
Три пары истребителей, сверкнув небесной синью, за полминуты превратились в маленькие крестики высоко вверху. С вертолетами оставалась звено старшего лейтенанта Германа Острожского.
Мельник решил сдержать командира истребительного полка. Характер у того был горячий и "драчливый", капитан хотел подсказать ему, чтобы не вмешивался в ненужную уже драку.
- Двести девятый, когда "комм {10}" появятся, не связывайся с ними. Дело-то уже сделано.
- Не бойся, чкурнемо, если кэбы хватит. И когда они нам позволят.
Но уже в следующее мгновение насмешливость в голосе майора пропала.
- Две звена "крыс" сверху! На нас падают! Разворот веером! - Голос "плыл", перегрузки оттесняла ларингофоны от горла. - Герман, одну пару стал выше себя. А мы этих придержим ...
Мельник понял, что за хвостом началась новая схватка. Прибавив, сколько мог, прижимая вертолеты к земле. Торопился домой, прятал свои машины в земной разнообразия Лесков и рощ, смотрел вокруг напряженно. На войне в бою тяжело. Любой бой, найпереможниший, для кого-то может стать последним. А когда твой маневр, твою безопасность прикрывает своей жизнью кто-то другой, бремя может стать непомерным.
... "Кобры" вышли на свою территорию. Мельник еще раз осмотрелся вокруг. Все вроде хорошо. Все его машины на месте. Противника в воздухе не видно.
- Гера, мы дальше сами пойдем. Если есть еще топливо, иди к двести девятый ...
- Ага! - Радостно отозвался тот в ответ. Где только его недавняя степенность и линькуватисть подевались. - Спасибо, Паша! Мы обратно!
Истребители молодецким разворотом растаяли в синеве неба, пошли обратно в огонь защищать не свои, а другие человеческие жизни и судьбы ...
... Утро занялся советской артиллерийской канонадой. Вслед за огневыми налетами около восьмисот танков, пытаясь снарядом, огнеметом, гусеницей разорвать канаты окопов и траншей, хлынули вперед. Когда рассвело, на помощь танкам пришли пеленги, клинья и колонны самолетов с красными звездами на плоскостях крыльев. Но в небе они оказались не одни - самолетов с желтым трезубцем на голубом щите было не меньше. Натужное вой авиационных двигателей, истребителей, которые носились друг за другом, гул бомбардировщиков и штурмовиков, стрекотание "ШВАК {11}" и "кабеесив" {12}, стук крупнокалиберных пулеметов, заливисто стрельба зенитных автоматов, длинные, громоподобные раскаты серий бомб, взрывались, снова и снова вплетались звуковой мозаикой в бой, который то затухал, то разгорался с новой силой.
Опять человек против человека, люди против людей. Только одни защищали свой дом, другие пытались ограбить его. Одни хотели жить в своем доме с "вишневым садом", где "хрущи над вишнями гудят", а другие пытались загнать их в "мировую коммуну" "свободного труда". Свободной от результатов этого труда.
Августовский наступление советских войск ожидали и готовились. Сорок третий год обе армии, стоявшие друг против друга, встречали почти на тех же рубежах, на которых началась эта война. После зимнего наступления бои на Сумском, Купянском и Донецком направлениях стали затихать. Советские фронты постепенно прекращали попытки прорвать оборону украинский армий. А в начале весны наступила общая глубокая и длительная пауза, которая означала начало подготовки к новому наступлению. Это было понятно по обе стороны от линии фронта. Летом одни ждали с неизбежным отречением, которые будут снова наступать и надеялись, что новое наступление будет удачным, другие были уверены, что врагу и на этот раз не удастся сдвинуть их с места.
... Первое экспериментальное подтверждение довоенной теории "глубокой операции", разработанной за толстыми стенами Генерального Штаба РККА и НКО, прошло в степях и полупустынях далекой Монголии, где войска 57 особого корпуса комдива Георгия Жукова (вскоре развернутого в 1-ю армейскую группу, а Жукова получил звание комкора) провели первую в двадцатом веке "молниеносную войну". 20 августа советско-монгольские войска нанесли удар по вражеским дивизиям и 23 августа замкнули кольцо окружения вокруг 6-й японской армии. Главным героем этой битвы стал танк, главная ударная сила Сухопутных войск.
Танк, порождение "позиционного тупика" Первой Мировой войны, впервые громко заявил о себе как о основной аргумент, который склонит чашу весов в военном противоборстве. И "мирная родина мирового пролетариата" энергично взялись за закачку бронированных кулаков. Созданные в Советском Союзе за идеями танкового гения Вальтера Кристи и непонятной помощи государственного департамента США танки БТ и советскую версию британского "Виккерса-6 тонн", опережало следующее поколение "сухопутных броненосцев", уже самостоятельно разработанное советскими конструкторами - танки Т-34 и КВ. После Хасане и Халхин-Гола в Украине уже ни кого не возникало сомнений, где в следующий раз на практике применят теорию "глубокой операции" сталинские полководцы. Нужна была действенная противовес "танковой бабы".
В конце тридцатых годов в Украинском Главном Штабе и Министерстве обороны шли горячие дискуссии о способах нейтрализации "бронированного кулака Страны Советов". Тогда же, неожиданно для всех, на сцену вырвались вертолеты, новый класс летательных аппаратов. Разработанные фирмой Игоря Сикорского - он ради давней мечты оставил все перспективные проекты своих летающих лодок и передал дела самолетостроительной фирмы своему сыну, - они сделали в прямом смысле слова переворот в транспортировке и высадке войск. Особый успех они имели во время Ближневосточного конфликта вокруг Суэцкого канала, когда за считанные часы перевезли из транспортов, которые шли полным ходом, на необорудованных берег крайне необходимы подкрепления. Четыре пехотные батальоны тогда решили судьбу целой страны. Только боевые генералы, воспитанные на сражениях минувшей войны, не хотели видеть в каких медленных, слабозащищенных летающих каракатица с пропеллером на макушке (когда были в зените славы стремительные истребители с зализанной аэродинамикой!) Новое средство вооруженной борьбы, который придавал войскам принципиально другие, невиданные доселе возможности.
Впрочем, во время тех событий вертолеты только заявили о себе и перспективы их существования были еще довольно туманны. Но впечатление на некоторых украинских военных они сделали. Одним таким генералом и был Евграф Николаевич Крутень, давний друг Сикорского. Еще во время Великой войны по техническим требованиям известного русского аса-истребителя разработал Игорь Иванович Сикорский свой самолет для воздушного боя.
В сороковом году Главный Штаб ВВС Украины заказал фирме "Сикорский вертолет" полсотни новых летательных аппаратов С-34 с недавно разработанной для будущих истребителей мощной - 1400 лошадиных сил! - Чотирнадцятицилиндровою "звездой", лицензионного немецкого двигателя. И в конце года из 36 вертолетов был высажен десант пехоты с артиллерией и автомобилями. В следующем году провели еще несколько опытных учений по высадке в тыл противника вертолетных десантов масштабом от роты до полка.
На основе этих учений были доработаны требования для перспективного военного вертолета и началось создание новых - аэромобильных или воздушно-штурмовых войск. Справедливости ради нужно сказать, что идея воздушных десантов, как переброска воинских формирований в тыл противника воздухом, возникла, вероятно, вместе с самими военными формированиями. Но до двадцатого века она была идеей фантастической и лишь в годы Первой Мировой войны смогла получить материальный базис в виде воздушного транспортного средства - самолета-аэроплана. И, хотя она носила сначала исключительно разведывательно-диверсионный характер, однако вскоре бурный развитие авиации явил миру надежные и вместительные воздушные суда, что привело к митчеловськои идеи высадки в тылу германских войск сначала дивизии, а потом даже целой "воздушно-десантной армии". И если бы война продолжилась еще год или два, можно было бы полагать, был бы реализован этот "прожект" или нет. Во всяком случае, после окончания войны идея не получила серьезного материального воплощения, но продолжала ерничать головы. "Позиционный кошмар" Западного фронта был еще на памяти и многие теоретики, которые имели склонность к новаторству (или считали себя таковыми), упорно искали инновационные пути, которые были бы способны предупредить такую ситуацию в будущем. Идея "вертикального охвата" нашла своих адептов в Генеральный штаб многих стран и создание нового рода войск - воздушно-десантных - шло полным ходом. А в Советском Союзе бушевал настоящий парашютный психоз, вместе с авиационно-планерным. Развивались воздушно-десантные войска и в Украину. Поэтому мало кто понимал, зачем нужны еще какие-то части, которые будут высаживаться в тыл врага с новых причудливых аппаратов.
