Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны
Обзор книги Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны
Филипп Станиславский.
Шёл четвёртый день войны.
Торопливо выдвинут в засаду на Таманском берегу, Леонид Ляховский отсыпался, приходил в себя после недели беспрерывных боев. Времени было достаточно - впереди был почти весь день и целая ночь.
Ближний фронт ухав, гремел и сверкал вспышками взрывов. Очумелые самолеты проносились на скорости, петляли по пойме, брижачы воду и гонячы волной тростник - всего этого лейтенант не слышал. "Поднимать только в случае команды по радио" Атака! "И на обед ..." - приказал он укладываясь под крылом своего "Грифона" на расстеленных техником чехлах. Леонид чувствовал себя на грани физических сил, ему казалось: все видят, как он опустошен последним боем с "яками" над Керченским проливом.
- Лень, не спи, - дергал его напарник по засаде, Амет-Хан Султан, беспокойно возился рядом, - Лень, я утром летал на Анапу ... Ты тоже туда летал. - Амет водил пальцем по карте. - Три минуты лету по прямой ...
- Четыре, - уточнил Ляховский, не открывая глаз.
- Пусть так, четыре минут. Сказали, здесь у "красных" аэродром истребителей. Отсюда они наши штурмовики бьют. Проверьте ... - Он поднял темные глаза на Леонида. - Ты самолеты там видел?
Лицо Амета по-восточному замкнутое, скрытное, с продолговатым разрезом глаз, припухшими веками и суровой линией рта. Но это только так кажется. Впечатление это пропадает, когда на него нисходит вдохновение общения. Случалось это не часто, но когда случалось, то показания были до дна. Тогда уже Амет освобождал душу от колебаний и тревог. Он уже изливал Ляховскому душу в обидах, заданных командиром морской авиагруппы {1 - Здесь и далее смотри примечания в конце текста} посвятил в неудачу своей ночной вылазки в станице, где в батальоне связи находилась бровастенька казачка Капа, Капитолина, - но главного он еще не сказал.
- А людей ты там видел? Технику, заправщики, пускатели?
- Нет. Ни людей, ни техники ...
Среди летчиков Амет-Хан - единственный, кому Ляховский мог довериться после Керченского пролива: какое у Амета чувств! "Амет, сзади" как "! "Как" на хвосте! "-" Промажет ", - коротко отвечал Амет, все видел и, главное, увидел в противнику торопливо нетерпеливця, не сумеет удержаться в хвосте. И весь дальнейший ход событий подтверждал правоту Амета: так и не открыв прицельного огня, "красный" отваливал переворотом, предпочитая не связываться с этим "хохлом". Кому, как не Амет открыться после непонятно-скрытого - на пустом месте, из ничего - возникновение над Керченским проливом "Какая-первого"? Ляховский тогда прозевал тот момент, предшествующий поединка, когда противник, готовый к бою, будто едва откроет себя, свою выучку, свой класс ... Этой дорогой секунды, которой так искусно пользуется Амет-Хан, Леонид не получил тот раз. Обожгла смертельная близость вдруг возникшего на хвосте противника и он почувствовал мгновенный паралич воли, когда летчик чувствует себя пойманным в прицел. Отказ на "какую" пушки или опустошены боем снарядные коробки - только это спасло Леонида. И дальше вообще происходило такое, что толкованию не подлежит. Как он вывернулся и потом сам поймал в прицел "как", Ляховский и сам толком не понимал. Спросить у кого было бессмысленно, но победный конец не должен закрывать собой просчетов и ошибок. Победитель должен их первым знать, потому недолго тогда ему ходить победителем ...
Амет, конечно, лучший советчик в этом случае.
... В авиагруппы ходили слухи о необычное задание. Кого-то куда должны отправить. На чью долю оно выпадет, того никто не знал. Как всегда, при появлении подобных слухов все целыми днями думали, думали, спорили. Когда утром во вторую эскадрилью пришел подполковник Климов, догадались - выпало им.
Без всякого вступления, выслушав рапорт командира эскадрильи, подполковник объявил:
- Две пары вашей эскадрильи завтра утром перебазируются на подскока. Работать с подскока будут лейтенанты Ляховский, Удовиченко и Амет-Хан, Левчук. Подготовиться к перелету на подскока сегодня же. Механикам до конца дня провести регламентные работы на машинах, инженеру проверить подготовку самолетов, чтобы ни дефекта ... Работа у вас будет напряженная, по особым заданием авиагруппы и штаба воздушной армии. Командиром подскока назначаю лейтенанта Ляховского. Вопросы есть?
На рассвете звено перелетела через пролив на Таманский берег и до восхода солнца была на новом аэродроме ...
... Керчь попала под артиллерийский обстрел с первой минуты войны. Конечно же, эвакуировали гражданское население заранее и береговые батареи подавили установлены на косе Чушка и мысе Тузла пушки русских, но угроза нового обстрела оставалась. А Керчь, как порт и промышленный центр, имела очень большое значение, чтобы можно было не считаться с этим. Поэтому уже через три недели боевых действий в Крым перебазировали воздушно-штурмовую бригаду для проведения десантной операции на Таманском полуострове. Поддержать действия десантников поручили фронтовой авиации Крымского ОК {2}: двум штурмовым и бомбардировочной авиационной бригады. Не считая собственной авиации десанта.
Район высадки находился в пределах досягаемости береговой артиллерии и успех операции определился именно своевременной и мощной поддержкой десантников. Аэромобильные подразделения, по сути, представляют из себя легкую пехоту и, соответственно, им присущ и основной недостаток таких формирований - относительно низкая огневая мощь. Этот недостаток требует какой-то компенсации. Поддержка дальнобойных артсистем позволила выполнить задачу с низкими потерями. Высаженные с вертолетов батальоны смогли под прикрытием мощного артиллерийского огня закрепиться на пятикилометровой перешейке между Кизилташский и Ахтанизовським лиманами. Пока в советских штабах поняли, что случилось, и попытались уничтожить десантников, они успели зарыться в землю и возвести в проходе между лиманами и на перешейке между Черным морем и Кизилташский лиманом и Азовским морем и Ахтанизовським лиманом траншеи. Сосредоточены на побережье Керченского пролива советские части не ожидали удара с тыла и оборону не готовили - очевидный просчет вышестоящих штабов. Одних только пушек А-19 {3} был взят полусотни. И полдюжины боекомплектов на каждую. Захваченные орудия немедленно развернули на сто восемьдесят градусов. А за полчаса корабли Азовской флотилий высадили морской эшелон десанта. К концу дня на плацдарме были оборудованы опорные пункты и количество артиллерийских стволов доведена до шестидесяти на каждый километр обороны. И никакая атака в лоб - а по другому ударить не было никакой возможности, фланги прикрыла артиллерия из Крыма, - стала страшна ...
... Аэродром подскока находился в двух километрах от передовой. На трескотню на передовой перестали считаться уже к концу первого дня. Взлет в сторону Азовского моря и набор высоты, только достаточно отойдя от аэродрома. Посадка также за один заход с бреющего. Это чтобы не засекли площадка по хвостам пыли и не накрыли артиллерией. Впрочем, саперы установили для истребителей легкие арочные перекрытия и теперь уничтожить самолет могло только прямое попадание в капонир. Сверху площадка выглядит как грунтовая дорога. Собственно, это и была дорога, ее просто разровняли танковыми бульдозерами и утрамбовали катками и устелили металлическими плитами взлетно-посадочную полосу, чтобы не демаскировать пылью. На голой земле столб пыли от истребителя при взлете поднимается на высоту трехэтажного дома. Серый песчаная пыль служил "якам" и "лагам" сигналом для нападения. Для охотников такой момент - раздолье, цель идет по прямой, ничего сделать не в состоянии. Бей на выбор!
Задача звене выпадали интересные. Поднимаясь позади советских разведчиков, которые летели в тыл, "Грифоны" отрезали им путь к отступлению, снимали корректировщики, помогали своим фронтовым бомбардировщикам и штурмовикам, которые возвращались с задания. Истребители появлялись с тыла и сначала советские летчики принимали их за своих. Поэтому даже подходили так, чтобы трудно было распознать силуэт самолета.
Пару дней выполняли работу без каких случаев. Правда, россияне винюхувалы подскока, и вечером над площадкой долго кружила пара "яков", а когда они полетели все тревожно ожидали обстрела - передовая, вот она, рядом! Но до самого утра все было спокойно. Разведчики подскока не заметили.
На следующий день вблизи линии фронта, над Кубанью, эскадрилья штурмовиков вела тяжелый бой с вражескими истребителями. Эскорт - первая эскадрилья морской истребительной авиагруппы подполковника Климова, - был связан боем с "яками". И здесь путь назад штурмовикам заступила группа "ЛаГГ" - шесть машин, которые неизвестно откуда выскочили. Звено Ляховского успела появиться вовремя и отразить нападение. За несколько часов история повторилась снова. Стало понятно, что эта шестерка - вражеский подскока ...
