Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
Но раз нельзя зажать пистолет, то можно набирать информацию.
— Скажите, товарищ младший лейтенант, это вот стрельбище для всех или только для командиров?
— Это для командиров и для разведроты. Бойцы стреляют только из винтовок на полковых стрельбищах.
— На полковых? А это тогда, какое?
— Это для тех, кто служит непосредственно при штабе. Здесь ведь только штаб, медсанбат, некоторые вспомогательные части и разведрота. А полки распределены по все нашей зоне ответственности.
— А где еще тренируются разведчики?
— У них есть свои полигоны, но это вам лучше выяснять у майора Ипполитова. Он их тренирует и за них отвечает.
— Понятно. Спасибо за сегодняшнюю тренировку. Когда к вам можно будет придти завтра?
— Давайте в это же время.
— Договорились. И заодно постараюсь принести бумагу от генерала.
— Желаю успеха, — усмехнулся младший лейтенант.
И я пошла к штабу.
35
Разговор, о котором мне стало известно несколько позже.
— Вызывали, товарищ генерал?
— Заходи, Аркадий, садись. Как тебе новая подопечная?
— Честно говоря, просто поражен. И откуда такие берутся?
— Откуда, откуда — от майора Григорьева. Так что, она действительно могла голыми руками скрутить трех бандитов?
— Без сомнения. У нее отличные природные данные и очень неплохая подготовка.
— Поясни.
— Когда мы сегодня с ней работали, я поймал себя на мысли, что, будь у меня такая гибкость и такая скорость движений, я бы не грамоты за призовые места привозил, а чемпионские кубки.
— Так что, она сильнее тебя в рукопашной?
— Нет, не сильнее, если иметь ввиду официальные соревнования. Тут она мне не противник. Да и огрехи в исполнении некоторых бросков присутствуют. Я все-таки мастер спорта, а она работает на уровне первой категории. Вот года полтора ее потренировать и на чемпионате РККА был бы еще один серьезный конкурент. Но это все про соревнования. А вот в реальном бою, в котором никаких правил и ограничений нет, я бы очень не хотел с ней встретиться. У нее необычная постановка ударов и, повторю, потрясающая резкость движений. А вообще, товарищ генерал, мне бы таких, как эта Анна Петровна, четыре — пять человек, и за ночь наша группа запросто могла бы ликвидировать вчистую целую роту.
— Не шутишь? Что-то уж слишком?
— Ни в коем разе. Снять часовых, зайти в казарму и в ножи или руками. Никто бы и не пикнул. У нее пока я выявил только один серьезный пробел. Боится крови до обморока. Я ее на Степе проверил.
— На каком еще Степе? Ты мне про него ничего не рассказывал.
— Виноват. Не успел. Просто, на последнем чемпионате я немного побеседовал с рукопашниками из других областей — обменялись опытом. Так вот один из них рассказал, как они приучают разведчиков не бояться крови. Делают манекен и внутрь заправляют несколько грелок с кровью — свиной, коровьей и т. п. Можно даже красной краской заполнить. Ударил ножом, и на тебя брызжет кровь. Вот я такой манекен по возвращении и сделал. А называют ребята такие манекены Степой. Почему именно Степой — не в курсе. Да по мне и все равно. Степа — так Степа.
— Так вот почему у нее щека такая красная была.
— Да, ударила ножом и чуть не потерла сознание — пришлось принимать срочные меры.
— Озадачил. Вижу, что хорошо бы ее к нам в разведку, да майор Григорьев не отдаст. И муж не отпустит. Ладно. Я тебя понял. Иди, тренируйся и тренируй. Секретов от нее не держи, но и от нее требуй того же самого. Если есть у тебя на примете пара — тройка перспективных парней, то подключи и их. Возможно, что скоро нам всем придется применять эти знания на практике. И неизвестно кто и с кем окажется в одном строю или в одном окопе.
— Что, товарищ генерал, все-таки будет?
— Очень не хотелось бы, но боюсь, что да. Иди, свободен.
36
На ужин генерал пригласил нас с Васей к себе домой. Собственно, проживал он прямо на территории дивизии — в отдельном небольшом домике. Его жена, Екатерина Михайловна, приготовила потрясающие котлеты, к которым прилагалась картошка, квашеная капуста и соленые хрустящие огурчики. А потом чай с вкуснющим пирогом и моим любимым клубничным вареньем. После чая я решила, что пора настала.
— Федор Савич. Я думала, что вы пистолет мне насовсем отдали, а инструктор его после стрельб сразу забрал. Сказал, что только по вашему письменному разрешению.
— Да, так и сказал? Молодец. Завтра объявлю ему благодарность. А бумагу напишу, как утром обещал.
— Только вы выпишите мне и разрешение на Вальтер, а то товарищ майор разрешение на парабеллум выписал, а на второй пистолет уже не может.
— Вот в чем дело. Хорошо, выпишу. Но чувствую, что это не все твои просьбы.
— Не все. Еще хотелось бы, если можно, потренироваться вместе с бойцами из разведроты, а то я только стрелять умею и рукопашный бой знаю. Но этого ведь очень мало.
— Согласен. Того, что ты знаешь, действительно мало. Я сам хотел тебе это предложить. С Ипполитовым я такую возможность уже обговорил — он тоже за. Только с одним условием — не жалуйся, что тяжело — поблажек не будет.
— Спасибо. Надеюсь, что поблажки не потребуются.
— И еще, Аркадий обещал для тебя спецпрограмму подготовить, чтобы больше в обмороки не падала.
— Постараюсь не падать. Просто очень неожиданно все поучилось.
— А в армии все неожиданно. Так, о делах закончили.
Я встала и пошла помогать Екатерине Михайловне убирать со стола и мыть посуду, а мужчины еще о чем-то вполголоса продолжали беседовать. Значит это уже о других делах, в которые мне лезть не следует.
Утром вместо традиционного стакана парного молока я получила "подъем по команде" и общую разминку с разведчиками. Эта разминка, начавшись обычной зарядкой, быстро перетекла в серьезные упражнения, включавшие бег по пересеченной местности, преодоление препятствий с подвохами (то яма с водой после забора, то бревна, которые не увидишь, пока не запрыгнешь на стенку, то еще какая-нибудь пакость). И на десерт, как положено, бег по полосе с МЗП. Единственная поблажка, которую мне позволили — бежать без нагрузки. Но Ипполитов предупредил, что это только на первый день. Честно сознаюсь, что лишь реакция и гимнастическое прошлое позволили пройти эту зарядку без травм. Но, даже налегке, я оказалась где-то в последней десятке. Правда два бойца получили травмы и были отправлены в медсанбат.
На завтрак отвели всего минут десять, и потом на занятия по минному делу. Тут я только хлопала глазами. Для разведчиков, в отличие от меня, это было далеко не первое занятие, поэтому я лишь сидела и смотрела, как ловко они готовят мины, а потом не менее ловко их обезвреживают. Затем стрельба. Тут я была на высоте. Правда, меня удивило то, что ни у кого не было снайперской винтовки. Оказалось, что на роту было заказано две снайперки, но ни одной пока не получено.
Перед рукопашным боем Ипполитов представил меня, как своего нового помощника. Он выделил мне трех бойцов и попросил поставить им удары. Я немного подумала и приказала одному из бойцов вырезать мне из орешника палку толщиной с палец и сантиметров семьдесят длиной. Через пять минут палка была у меня в руках. Бойцы с удивлением смотрели на меня, а я, вспомнив свои занятия карате, использовала японскую методику, заключавшуюся в том, что при неправильном ударе ногой или рукой палкой бьют по соответствующей конечности. Получив по паре ударов, бойцы быстро освоили нужные движения. Ипполитов, скептически смотревший на эту методу, в конце занятия приказал сделать ему такую же палку. Чтобы смягчить ситуацию, я в конце занятия сказала бойцам, что лучше на тренировке получить палкой по ноге или руке, чем потом получить от противника нож в ребро или лопатой по голове. Старая истина — кто жалеет солдат на тренировке, тот быстро их теряет в условиях реального боя.
В процессе отработки рукопашного боя я, кажется, поняла разницу между подготовкой разведчика и подготовкой бойца роты НКВД. Разведчик нацелен на поражение противника — пленные разведчику не нужны (язык не в счет), а сотрудник НКВД нацелен в первую очередь на задержание противника. Вот в зависимости от задачи и нужно подбирать группы приемов рукопашного боя. Обязательно учту, когда вернусь в роту.
Перешли к метанию ножей. Тут мне пришлось краснеть. Мой нож только один раз воткнулся в щит и совсем не в том месте, куда я метила. Ипполитов "успокоил" меня, сказав, что нужно просто каждый день метать нож не менее пятидесяти раз. Тогда всего через два месяца я стану мастером. Сам он с любой руки попадал ножом, штыком и еще какой-то железякой в любую заранее заказанную точку. Придется, видно, мне оборудовать дома стенд для отработки метания хотя бы ножа. А пока подошло время обеда.
