Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— И часто этот любитель красоты тут летает?
— Последнее время раз в три дня в одно и то же время — хоть часы по нему проверяй. Это все ихний орднунг.
Что такое "орднунг" я знала — это на немецком "порядок". Значит самолет немецкий! Тут я прикусила язык, вспомнив поговорку из какого-то рекламного ролика: "Иногда лучше молчать, чем говорить". Но нужно было выкручиваться из неловкой ситуации, поэтому, захлопав по традиции глазками (ну дура я, сами видите), спросила.
— А в чем тут дело? Что с этим самолетом не так?
— Все не так, — ответил Вася. — Это не наш, а немецкий самолет-разведчик Хеншель Нs.126. И он не любуется природой, а ведет самую настоящую разведку.
— А мы при этом не имеем права стрелять, — с горечью добавил майор. — Категорически запрещено товарищем Павловым. Можем только составить акт и отправить его по инстанции.
— Значит, получается, что немцы все-все знают про вашу дивизию?
— Ну, не все, но многое. И нам всем во главе с товарищем Окуловым это очень не нравится.
Да, вот и первые ласточки. И как тут быть ума не приложу. Ладно — это генеральская головная боль. Тут ни Вася, ни майор Григорьев ничем помочь не смогут. А я уж тем более. С этими невеселыми размышлениями я и не заметила, как мы подошли к штабу.
— Подождите здесь, я о вас доложу. — С этими словами майор нырнул внутрь и через пару минут вышел.
— Заходите. Федор Савич вас ждет.
Мы зашли в дом. Оказалось, что кабинет генерала прямо на первом этаже. Дверь в кабинет была открыта и, завидев нас, генерал заулыбался и приглашающе махнул рукой. Вася шагнул вперед и четко доложил:
— Здравия желаю, товарищ генерал. Прибыли согласно договоренности.
— Вижу, что прибыли. Рад вас видеть, молодожены!
Ой, а ведь правда! Мы с Васей еще числимся молодоженами. А генерал, тем временем, продолжал.
— Сейчас вас разместят, потом Вася пойдет к коллегам, а тебя, Анюта, передадим в руки майору Ипполитову. Я, конечно, верю Валентину Петровичу, но хочу, чтобы Аркадий оценил твое мастерство. Его оценка будет самая точная и профессиональная. В 14–00 обед в общей столовой. Но вечером прошу ко мне домой — Екатерина Михайловна предупреждена и будет очень рада. А теперь извините, дел выше крыши и все сверхсрочные.
32
Уже знакомый майор отвел нас в дом для комсостава. Там показал солидных размеров комнату с простой, но очень удобной мебелью, включающей зеркальный шкаф, стол, четыре стула, кровать и даже две прикроватных тумбочки с небольшими настольными лампами. Хорошо живут командиры в дивизии Окулова. Я сразу прыгнула на кровать и убедилась, что сетка пружинит хорошо и не скрипит. Значит и с этим порядок. Вася плюхнулся рядом, и мы стали целоваться. От этого приятного занятия нас отвлек деликатный стук в дверь.
— Входите, — это уже я, вскочив и пересев на стул.
Вошли сразу двое.
— Капитан Максимов. Здравия желаю. По вашу душу, товарищ Северов.
— Майор Ипполитов, инструктор по рукопашному бою. К вам, Анна Петровна.
Вася, по-видимому, был хорошо знаком с Максимовым, и они быстро ушли, а Ипполитов стал меня разглядывать. Я тоже уставилась на него. Думаю, что мы быстро и относительно точно оценили друг друга.
— Ну что, товарищ майор. Идемте обмениваться опытом. Вы где проводите занятия?
— Через двадцать минут у меня занятия в разведроте. Не желаете присоединиться?
— Очень желаю. Подождите, пожалуйста, за дверью — я только переоденусь.
Мигом переоделась, и мы пошли в роту. По дороге майор стал выпытывать подробности моей стычки с бандитами. Причем попросил рассказывать с самого начала, то есть с того момента, когда мы прокололи колесо. Я конспективно все ему рассказала. Хотя мы уже подошли к роте, но он, приказав подбежавшему сержанту начать разминку, продолжал уточнять детали. В конце концов, он кивнул и сказал.
— Так примерно я все и представлял. Главное, было интересно, как, Анна Петровна, вы сумели расставить их под тройной удар. Должен отметить вашу находчивость. А теперь прошу в строй. Или вы хотите посмотреть со стороны?
— Нет, нет. Для начала лучше я со всеми.
Я присоединилась к бойцам и включилась в процесс разминки, которая продолжалась минут двадцать. Видно было, что ребята уже подготовленные и все разминочные упражнения выполняют как надо. Значит, понимают важность разминки. После стандартного начала на суставы пошли кувырки, прыжки и растяжки. Тут я показала, на что способна. Майор даже притормозил сержанта и попросил меня дополнительно показать переходы. Спасибо гимнастике — для меня это не составило никакого труда.
Затем пошли броски, захваты и тому подобные приемы. Майор, внимательно за мной наблюдавший, одобрительно кивал, но вдруг прервал.
— Стоп, стоп, стоп! Вот этот прием конвоирования вы, товарищ Северова, проводите неточно.
— Как это неточно? — обиделась я. — Вот захватываю руку, перекидываю свою и беру противника на излом. Теперь ему никуда не деться.
— Да? Тогда вот вам моя рука, попробуйте сломать.
Майор протянул мне руку. Я захватила ее и стандартным движением перевела руку на излом. Слегка нажала — никакого результата. Нажала посильнее — то же самое. Изо всех сил — опять ничего. Отпустила майорскую руку и захлопала глазами, ничуть в этот раз не притворяясь. Первый раз со мной такое. Правда, я все больше по ударам и броскам, но этот-то прием помню отлично.
— А теперь давайте я покажу, как надо. Смотрите. Я беру вашу руку и давить буду даже не всей рукой, а только двумя пальцами.
С этими словами майор слегка нажал на мою руку, и я вдруг почувствовала, как рука стала очень хрупкой и вот-вот сломается.1)
— Ай-ай-ай. Достаточно!
Майор тут же отпустил и стоял довольный.
— Ну, поняли в чем секрет?
А ведь действительно поняла!
— Нужно еще немного доворачивать руку.
— Именно. Тогда все будет правильно.
Вот, ткнули тебя, Анна Петровна, носом в грязь, и поделом. Не зазнавайся. Но за мной должок — надо на чем-то отыграться, чтобы этот майор слишком много о себе не возомнил.
Дальше пошли удары. Тут проще. Что руками, что ногами — без проблем. Кстати, в этой роте оказались вполне приличные манекены, причем даже с пометками нужных точек. Только и делать, что бить.
Потом какой-то боец притащил несколько оструганных палок, и майор показал, как ребром ладони можно перерубить палку, положенную на опоры. Тут у некоторых бойцов начались проблемы. Меньше половины справились с заданием.
— А как вы, Анна Петровна, сумеете сломать палку?
Это еще кто? Майор подскочил к подошедшему и доложил:
— Товарищ комиссар. Рота проводит тренировку, согласно плана.
Комиссар махнул рукой и повторил свой вопрос.
— Так как, Анна Петровна?
Ну, комиссар, погоди!
— Пожалуйста, товарищ комиссар.
Я положила палку на опоры и, резко взмахнув рукой, сломала ее.
— Но разрешите немного усложнить задание?
— Это каким образом? — заинтересовался комиссар.
— Для этого мне потребуются ножницы и лист старой газеты.
— Да, тогда подождите пару минут.
По кивку комиссара какой-то боец моментально исчез и почти тут же вернулся с ножницами и бумагой. Я вырезала из бумаги два кольца, дала эти кольца двум бойцам и продела палку между кольцами так, что она свободно на них повисла. После этого примерилась и резко взмахнула рукой. Палку перерубила точно посередине между оставшихся целыми кольцами. Трюк на самом деле несложный, но без определенной подготовки сделать его просто невозможно. И со стороны выглядит очень эффектно.
— Вот это класс! А ты, Аркадий, так сможешь?
— Нет, сразу сдаюсь, — Майор поднял обе руки. — Вижу, что и у Анны Петровны есть секреты, которыми она, надеюсь, поделится?
— Конечно, поделюсь! Мы ведь с мужем сюда приехали на несколько дней, так что время для обмена опытом будет достаточно.
—---
1) Автор сам был свидетелем подобного случая. Заслуженный мастер спорта Анатолий Харлампиев именно таким наглядным образом объяснял этот прием своему ученику — мастеру спорта по самбо.
33
Все перешли к стендам для метания ножей. Тут я полный ноль, поэтому стала в сторонке, чтобы не мешать. Через какое-то время заметила, что у одного бойца не ладятся броски, хотя он очень старается. Майор и так ему объяснял, и эдак. Но нож все равно, то летел просто мимо, то ударялся рукояткой. Я посмотрела, как боец движется, и возникла мысль.
— Товарищ комиссар. Прикажите, пожалуйста, этому бойцу попрыгать на одной ноге — три-четыре прыжка. Если спросит на какой, то скажите, что на той, на которой удобнее.
Комиссар очень удивился, но послушался. Посмотрев на прыжки, я попросила майора подойти и сказала.
— Товарищ майор. У этого бойца проблемы с метанием, потому что он тайный левша.
