Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
Комиссар очень удивился, но послушался. Посмотрев на прыжки, я попросила майора подойти и сказала.
— Товарищ майор. У этого бойца проблемы с метанием, потому что он тайный левша.
Ой, кажется, я опять что-то не то сказала. В этом времени на некоторые слова люди реагируют по-особенному. Услышав мои слова, комиссар нахмурился, положил руку на кобуру и спросил:
— А как это вы его так быстро разоблачили?
Нужно было срочно исправлять ситуацию.
— Товарищ комиссар, товарищ майор. Это не разоблачение. Это такой спортивный термин. Просто этот боец левша, а его учат кидать нож правой рукой.
— Вообще-то мы учим кидать любой рукой, но начинаем всегда с правой, — заговорил майор. — А как вы, Анна Петровна, определили, что он левша, да еще тайный?
— Мне это рассказал лет десять назад один старенький тренер по теннису. Так уж природа устроила, что у большинства людей одна рука сильнее другой. Люди с одинаковыми руками встречаются очень редко. Но если человек правша, то для компенсации у него сильнее левая нога и наоборот. Как бы некоторое равновесие. Но многие родители не понимают, что их ребенок левша, и перекладывают ему ложку из левой руки в правую, потом карандаш или ручку из левой в правую и т. д. В результате у человека левая рука сильная, но необученная, а правая обученная, но не сильная. Вот вам и тайный левша. Такой человек никогда не станет чемпионом в спорте, где важны хорошо развитые руки. И вот некоторые тренеры разработали методику определения левша человек или правша. Для этого надо посмотреть, на какой ноге человеку удобнее прыгать. Если прыгает на правой, значит левша. А явный или тайный зависит от воспитания.
— Очень интересно. В боксе левши не редкость, но как их выявляют, я никогда не интересовался, — сказал Ипполитов.
— А вам могли и не сказать. Многие тренеры подобные открытия держат в секрете. Просто тому старичку некому было передать этот секрет — вот он мне и рассказал.
— А вам не жалко делиться таким секретом? — Улыбнулся комиссар.
— Для хороших людей не жалко.
— Ладно, попробую этого бойца переориентировать на левую руку, а к правой вернемся потом. — Майор пошел к тренирующимся.
А потом я еще раз оконфузилась. Майор подвел меня к отдельно стоящему манекену, вручил нож и сказал:
— Ну-ка, Анна Петровна, покажите, как вы владеете ножом. Я спокойно ткнула ножом манекен в область почек и вдруг из отверстия на меня брызнула кровь. Мне сразу поплохело, голова закружилась и только сильная пощечина привела меня в чувство.
— Извините, Анна Петровна. Я предполагал нечто подобное, но никак не ожидал, что вам станет так плохо.
— Да уж, — проворчала я. — Устроили тренировку. А что теперь я скажу мужу, когда он увидит, что у меня одна щека заметно краснее другой?
— Я перед ним извинюсь. Надеюсь, что он меня поймет.
— Нет уж. Лучше я сама. Найду способ. Но на сегодня чувствую, что с физкультурой все. Пора обедать.
И мы двинулись в столовую. А по дороге я, окончательно придя в себя, построила план успокоения супруга.
34
В командирской столовой было уже довольно много народа, но обедать еще не начинали. Наверное, ждали генерала. Вася, увидев мое лицо, покраснел сразу на обе щеки и надулся. Я быстренько подскочила к нему, ухватила за руку и затараторила.
— Все в порядке, Васенька. Это я просто удар пропустила.
— Да? Ты опять забыла, где я работаю! Что я, не могу отличить последствия удара по лицу от пощечины?
— Ну, пощечина, так ведь за дело.
— За какое такое дело?
— Мне во время тренировки дурно стало, вот товарищ майор и привел меня в чувство.
Тут в нашу беседу вмешался Ипполитов.
— К сожалению, у Анны Петровны есть один существенный недостаток — она не переносит вида крови. Ей сразу становится плохо, и в такие моменты она полностью беззащитна. Если вы хотите, чтобы она и дальше продолжала свои тренировки, то эту проблему нужно устранить, как первоочередную.
Вася, после моего небольшого тычка, пришел в норму и даже поблагодарил майора. Тут вошел генерал, и все уселись обедать. Я обратила внимание, что все блюда были доставлены из общей кухни. Где-то я читала, что подобные традиции действуют на флоте — там капитан ест то же самое, что и экипаж — разница лишь в том, что командирам подают в тарелках, а остальные едят из мисок. Видно Федор Савич ввел в дивизии такие же правила. Мысленно я поставила ему за это большой плюс.
После обеда я решительно перехватила генерала прямо на выходе из столовой.
— Товарищ генерал! А можно я сейчас пойду на стрельбище к вашему инструктору по стрельбе.
— А, помню, как же. Значит, все-таки хочешь тут тренироваться, а не у мужа. Ладно, майор Ипполитов тебя проводит. — Он кивнул майору.
Я решила, что сейчас самое время, пока генерал сытый и добрый.
— Только видите ли, Федор Савич, у меня нет второго пистолета. А тут нужен Вальтер ППК. У вас нет лишнего?
— Ну, хитрюга. Дяденька, дай попить, а то так есть хочется, что переночевать негде! Хорошо, Аркадий, скажи, чтобы ей выдали Вальтер. Но смотри. Если будешь плохо стрелять, отберу.
— Большое спасибо. Постараюсь стрелять так, чтобы не отобрали.
Генерал усмехнулся, махнул рукой и пошел в штаб. А майор Ипполитов повел меня на стрельбище.
Надо сказать, что стрельбище в дивизии заметно отличалось от стрельбища в роте НКВД. Просто на нескольких дистанциях: от 25 до 100 метров, — были установлены стационарные ростовые мишени, прижатые к насыпному валу из песка и глины. Перед мишенями вырыт ров, Каждая дистанция от соседней была отделена небольшим барьерчиком и все! Получалось, что стрельба в движении, а также стрельба по движущемуся противнику здесь не отрабатывалась, а, может быть, не отрабатывалась и вообще. Выясним, а пока запишем минус.
Ипполитов сдал меня с рук на руки инструктору — как я поняла по нашивкам, младшему лейтенанту, — передал распоряжение генерала по поводу Вальтера и ушел. Младший лейтенант быстренько сбегал куда-то за угол и вернулся с Вальтером ППК. Но мне не дал — только показал.
— Сначала, товарищ…
— Товарищ Северова, — ответила я.
— Сначала, товарищ Северова, я должен проверить, как вы вообще стреляете. С какой дистанции начнем?
— Давайте по порядку, товарищ младший лейтенант. С 25 метров.
Я достала свой любимый парабеллум и стала к черте. По команде "Огонь" быстро расстреляла всю обойму и подняла пистолет дулом вверх — все строго по инструкции. Инструктор подошел к мишени, поменял ее и вернулся к линии огня.
— Хорошо, теперь 50 метров.
Я перешла на новый рубеж и повторила серию. Инструктор снова проверил мишень, опять поменял ее и предложил вернуться на 25 метров. Там он взял у меня парабеллум, дал Вальтер в правую руку, и я снова отстреляла обойму.
— Теперь этим же Вальтером, но левой рукой.
Я повторила серию. Инструктор принес пробитую мишень и показал мне.
— Левой рукой вы немного дергаете — видите разброс, а одна пуля вообще только зацепила черный круг. Эта рука у вас еще не поставлена, поэтому, хотя результаты и неплохие, но для одновременной стрельбы двумя пистолетами не годится. Но все не так плохо. Сегодня и завтра поработаем поочередно, причем для левой — упор на кучность. А послезавтра перейдем к двум пистолетам.
После этого я еще раз, уже только на 25 метров, отстреляла правой из Вальтера, а перед стрельбой левой инструктор подошел ко мне с какой-то тряпкой.
— Так, внимание. Прицельтесь, но не стреляйте — держите руку.
Я прицелилась. Он взял тряпку и завязал мне глаза.
— Теперь, огонь!
Закончив стрельбу, я нетерпеливо сорвала повязку. Инструктор принес мишень.
— Видите, с повязкой вы думали не столько о попадании, сколько о кучности. И вот результат — в силуэт не попали, зато все пули рядышком. Значит не безнадежны, — тут он хитро усмехнулся. — перерыв десять минут.
После перерыва тренировка продолжилась с переменным успехом. Правой даже вслепую я попадала нормально. Левой с завязанными глазами научилась только цеплять силуэт. Но и то хорошо. Есть подвижки. Через полтора часа инструктор закончил занятия и взял Вальтер, чтобы унести. Я вцепилась в пистолет.
— Товарищ генерал сказал, что он мой.
— Не знаю, не знаю. Я получил приказ только выдать его вам для тренировок, а не в личное пользование. И обязан вернуть на склад. Будет письменный приказ — выдам насовсем, а пока извините. Но, так и быть, разрешаю вам его почистить.
Во, дает! Издевается просто. Но ничего не поделать — младший лейтенант был абсолютно прав. Так что пока облом. Зря только губу раскатала. Ладно, еще раз поговорю с генералом. Никуда он не денется. А пока под придирчивым взглядом инструктора тщательно вычистила Вальтер, потом точно так же мой парабеллум. Видимо все сделала правильно, так как удостоилась одобрительного кивка, после чего Вальтер приветливо так мне улыбнулся.
