Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— Тоже мне открытие! — Не удержался Окулов. — Я и сам все это прекрасно знаю. Только не дают мне радиосвязь. Я запросил двадцать пять радиостанций, к июню, а мне пообещали только две и к ноябрю.
— Вопрос с радиостанциями, хотя и не в таком количестве, я попробую помочь решить по своим каналам, — сказал майор. — А пока ты хотя бы дополнительные линии проложи, да не поверху, а закопай их в землю.
— Понял. Это реально и можно будет проделать быстро. — Окулов сделал пометку у себя в блокноте.
Я поняла, что можно продолжать.
— Теперь перейдем к снимкам. Вот то, что сейчас лежит перед немецкими генералами. Посмотрите — вся дивизия, как на ладони. Вот полки, вот штаб, вот полигон, а вот артиллерийские склады (это мне Вася растолковал заранее). При первой же бомбежке все будет уничтожено.
— А наши истребители на что? — Опять прервал меня Окулов. — Они не должны этого допустить.
— Скажи-ка Федя, — вмешался майор. — На каком расстоянии от границы находится твоя дивизия?
— Двадцать километров.
— А где находятся ближайшие немецкие аэродромы?
— Если верить разведке, то на расстоянии пяти километров от границы.
— Так, займемся арифметикой. Сколько времени потребуется самолетам противника, летящим со скоростью, скажем, 250 километров в час, чтобы пролететь это расстояние?
— Одна десятая часа, то есть шесть минут.
— На самом деле времени у нас будет еще меньше, потому что, пока самолеты будут над чужой территорией, наши самолеты никто в воздух не поднимет. Так что пока пройдет тревога, пока самолеты взлетят и пока они до тебя долетят, оборонять будет уже нечего.
— Да, — задумался генерал. — Это действительно проблема. И какие у тебя предложения?
— Первое — маскировка, второе — создание ложных целей, третье — частичная передислокация.
— Предложения понятные, но быстро их не решить. Представляешь, сколько придется потратить сил?
— Представляю, только никуда от этого не деться. Ладно. У Ани вроде бы все, — я кивнула, — пусть теперь докладывает Северов.
38
— За время пребывания в вашей дивизии, Федор Савич, — начал Вася, — я посетил два стрелковых батальона и артиллерийский полк. Сначала о стрелковых батальонах. Создалось такое впечатление, что многие командиры младшего звена очень плохо знают Полевой устав РККА. То при выполнении приказа об атаке поднимают бойцов во весь рост и идут в цепи, зная, что дистанция до противника более двухсот метров. Их ведь из двух пулеметов спокойно можно всех уложить. То при выполнении приказа "занять оборону" выбирают самые невыгодные с точки зрения тактики позиции — один лейтенант вообще ухитрился пулемет установить в овраге.
— На вопросы о стрельбе по низколетящим целям никто ни из командиров, ни из солдат не смог сказать, какое упреждение следует выбирать для парашютиста, какое — для самолета. При стрельбе из винтовки по ростовым мишеням на дистанции свыше ста метров только два лейтенанта и три солдата из всего батальона сумели поразить цель.
— А что прикажешь делать, — не выдержал Окулов. — Начало поступать пополнение, в котором четверть бойцов полностью неграмотные. И младший комсостав неизвестно где обучался, если вообще обучался. Я только-только начал с этим разбираться.
— Понимаю вас, товарищ генерал. Но от этого не легче. Противник нам на это скидку не сделает, а наоборот сильно обрадуется. И по нашим сведениям некоторая информация о подобном положении дел, причем не только в вашей дивизии, к немцам уже ушла. Абвер, будь он неладен, работает серьезно. Если вас это утешит, скажу, что по данным, поступающим из других дивизий, там дела еще хуже, чем у вас.
— Теперь об артиллерии. Как ваши бойцы стреляют — не знаю. При мне стрельб не было, но вот расположение артиллерийских складов. Они удалены от полка на два километра, расположены на открытой местности, численность охраны, на мой взгляд, недостаточна. И как вы планируете доставлять снаряды к орудиям? Грузовиков мало, гужевого транспорта тоже. Дорога одна. Правда грунтовка хорошая, но пара — тройка бомб на эту грунтовку и снаряды уже на позиции не попадут. Рокадные дороги1) я не осматривал, но, кажется, их число явно недостаточное.
— Про связь Аня уже все сказала — я только присоединюсь и отмечу, что артиллерийская стрельба без корректировщиков, имеющих надежную связь с командованием, ничего не даст, кроме бессмысленной траты боеприпасов.
Вася прекратил доклад и посмотрел сначала на генерала, а потом на майора.
— Да, Василий Петрович, — запыхтел Окулов. — Озадачили меня твои ребята. Можно сказать, мордой в грязь окунули.
— Окунули, Федор Савич. Честно говоря, я сам не ожидал, что у тебя столько проблем. Есть еще одна проблема, про которую, ты, возможно, не вполне знаешь, а они вообще не в курсе. Наверху уверены, что наша армия находится в полной боевой готовности и в любой момент может ударить так, что от противника мокрое место останется. А твой командующий округом изо всех сил эту уверенность поддерживает. Представляешь, во что все это может вылиться, если наверху нет достоверной информации о том, что творится внизу. Как они смогут командовать? Так что давай, товарищ генерал-майор, сделаем так: два дня тебе на составление плана по устранению замеченных недостатков. Копию этого плана присылаешь мне, и я прилагаю его к своему докладу по второму варианту. И еще. Подтверди, что на моих ребят ты больше не обижаешься, а то вон Анюта совсем погрустнела.
Генерал посмотрел на нас с Васей, потом посмотрел на майора и неожиданно сказал.
— Не буду обижаться, если Аня еще пару недель с моими разведчиками потренируется.
— Сейчас не могу обещать, — ответил майор, — так как тут появились серьезные дела, но вот в самом начале июня попробую ее снова к тебе откомандировать.
Окулов, наконец, улыбнулся, и вышел.
Интересно, а какие такие дела требуют моего присутствия здесь?
—---
1) Рокадная дорога (иногда просто рокада) — дорога, идущая параллельно линии фронта.
39
Знаешь, Анюта, — сказал мне Вася за ужином. — Обстановка в городе и во всем районе становится все тревожнее. Сведения о крупных бандах к нам больше не поступают, но о мелких группах слышим почти каждый день. То в одном месте налет на правление колхоза, то в другом — в секретаря партячейки стреляли. И создается впечатление, что действия этих групп кто-то координирует — назначает день, а может быть и час. И планирует так, чтобы нам приходилось постоянно мотаться из одного края района в другой. Мы тут с майором помыслили и пришли к выводу, что координатор сидит, скорее всего, у нас в городе. Как паук в паутине — дергает то за одну паутинку, то за другую. А в самом городе запрещает теракты проводить, чтобы тут случайно его эмиссаров не прихватили в какой-нибудь облаве.
Я поскребла ложкой по тарелке, подбирая остатки каши, и спросила.
— А почему бы вам не провести пару — тройку облав просто так, для профилактики.
— Так ничего не даст. Если бы где-то стреляли, что-то взрывали, то был бы хороший предлог для массовых задержаний и серьезных обысков. А так — что можно сделать. Без оснований устроить массовое прочесывание города? Немедленно нажалуются в область, что беспричинными облавами и обысками настраиваем против Советской Власти мирное население. А секретарь райкома может и поддержать — ему и так очень тяжело, а мы усугубляем. Конечно, у НКГБ большие полномочия и серьезных оргвыводов не будет, но по рукам могут дать. Скажут, что вы недавно уже выслали всех подозрительных, так почему никак не успокоитесь. Пустой город никому не нужен. И тогда уже придется в дальнейшем действовать все время с оглядкой. Оно нам надо?
— Нет, не надо. А есть ли у вас с майором кто-нибудь на подозрении?
— Даже не на подозрении. Уже есть серьезные показания на местного ксендза. Недавно пограничники передали нам нарушителя, который оказался агентом Абвера, направленным именно к ксендзу. Нас с майором, правда, это удивило, так как мы предполагали, что ксендз работает на англичан — именно с ними всегда дружили поляки, да и польское правительство в изгнании сейчас в Англии. А вот ксендз оказался агентом Абвера.
— Подожди, подожди. А что такое Абвер? Я уже третий раз слышу это слово.
— Абвер — это немецкая военная разведка.
— Так получается, что поляк работает на немцев, захвативших его страну?
— Получается так. Видимо ненависть к москалям перевешивает ненависть к немцам. А, может быть, он и в Польше был агентом Абвера. Но просто так, без видимых причин, провести полный обыск в костеле и арестовать этого чертового ксендза мы не можем!
Последние Васины слова вызвали у меня какие-то смутные ассоциации. Я решила кое-что уточнить.
