Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— Подожди, подожди. А что такое Абвер? Я уже третий раз слышу это слово.
— Абвер — это немецкая военная разведка.
— Так получается, что поляк работает на немцев, захвативших его страну?
— Получается так. Видимо ненависть к москалям перевешивает ненависть к немцам. А, может быть, он и в Польше был агентом Абвера. Но просто так, без видимых причин, провести полный обыск в костеле и арестовать этого чертового ксендза мы не можем!
Последние Васины слова вызвали у меня какие-то смутные ассоциации. Я решила кое-что уточнить.
— Васенька, а сколько входов в костел?
— Один парадный, через который входят все прихожане, один служебный, через который ходит прислуга, есть еще дверь в погреб, через которую затаскивают всякие грузы и засыпают уголь для отопления. Недавно мы узнали, что есть еще тайный ход — нашему человеку прежний служка как-то по пьяному делу проболтался. По этому ходу, кстати, довольно новому, одной из ночей мы дошли до двери в комнате внутри костела. Но ничего интересного в этой комнате не обнаружили, а по всему костелу лазать поостереглись. И вообще назначение этого хода совсем непонятно — ксендз ведь может свободно общаться с любым верующим наедине. Для этого достаточно только зайти в исповедальню. А за всеми прихожанами следить — сил не хватит. Мы пару недель дежурили у тайного хода — безрезультатно. Может быть этот ход нужен, как резервный, когда начнутся какие-то активные действия. Вполне возможно, что этот ход прорыли прямо перед приходом наших войск.
— А если бы вы просто ночью через какой-нибудь из входов проникли в костел и тихохонько ксендза захомутали, что тогда?
— Если ксендз ни с того, ни с сего исчезнет, то точно нас обвинят. Потому как, кроме нас, никому его исчезновение невыгодно.
Так. Куда ни кинь — всюду клин. И явно не арестуешь, и скрытно тоже плохо. И тут, наконец, ассоциации оформились в мысль, да такую, что я чуть было не поперхнулась чаем.
— Скажи-ка мне еще, Васенька. А что будет, если ксендза средь бела дня, да еще во время службы, утащат черти?
— Плохо будет. Нам не исчезнувший ксендз нужен, а живой — со всеми его сведениями и контактами.
— А народ как к этому отнесется? Будут органы обвинять?
— А причем тут органы — это ведь черти?
Тут Вася запнулся, уставился на меня — судя по всему, у него в голове вдруг прошел сброс системы, и началась перезагрузка, — и вдруг заскулил, как побитый щенок.
— О господи, и на ком же это я женился?
— А ты до сих пор не понял? Тебе же майор объяснял — на стерве. И не упоминай всуе имя Господа твоего. — Тут я важно подняла вверх указательный палец и покачала рукой. После чего продолжила.
— Значит так: с помощью Валентина Петровича в другом районе или даже в другой области находите в НКГБ трех — четырех мелких, шустрых и толковых сотрудников, подбираете в театре или на киностудии правильные костюмы, снабжаете несколькими кусками серы — что это за черти без серы, — а некоторые дополнительные химикаты по моему списку добываете по своим каналам. Химикаты не редкие и достать их в требуемых количествах будет несложно. Сценарий я разработаю, а инструктировать будете вы с майором.
— Неизвестно, как еще майор к твоей идее отнесется.
— С пониманием отнесется. Тем более, что на стерве женат не он, а ты. Поэтому больше об этом не думай, а давай лучше займемся делом.
На следующее утро я до поездки в роту увязалась за Васей в отдел. Ко мне уже привыкли, поэтому процесс проникновения к майору прошел, если можно так сказать, в штатном режиме. Я коротенько изложила Валентину Петровичу результат нашего вчерашнего семейного совещания. Он тоже схватился за голову, потом, по традиции с заминкой, обозвал меня выдумщицей, но идею все-таки воспринял. Дал мне два дня на разработку сценария, а сам за это время обещал подобрать "актерский состав" и необходимые аксессуары.
40
Сценарий я разработала, людей и химию майор обеспечил, а репетицию провели в роте НКВД подальше от посторонних глаз. Капитан Коротков очень развеселился, зато политрук встревожился.
— Вы так всю антирелигиозную пропаганду порушите.
— Так сейчас и без чертей почти все в городе верят в бога. Тут за один день все равно всех не сагитируешь. А нам очень важен результат. И потом не забудьте — черти утащат именно ксендза. Много после этого народа придет в католический храм? Скрепя сердце, политрук согласился, но было ясно, что по своей линии обязательно настучит.
Вот что произошло в костеле в следующее воскресенье. Во время утренней мессы, на которой, правда, было не очень много народа — около пятидесяти прихожан, — вдруг прямо в алтаре возник дым, запахло серой, послышался хлопок и появились три черта. Двое с ужимками подскочили к оторопевшему ксендзу и схватили его за руки. При этом один их них незаметно тюкнул ксендза в затылок так, что тот слегка поплыл и уже не мог трепыхаться. А третий черт подбежал к чаше со святой водой, плюнул в нее, после чего в чаше тоже раздался хлопок, и вода в ней загорелась1) — даже посыпались искры. Народ ломанулся к выходу, а черти — уже все трое — вместе с ксендзом исчезли в облаке дыма. Примерно через час к костелу подъехал автомобиль НКГБ, из которого вышел при всех своих регалиях майор госбезопасности в сопровождении двух оперативников. Майор остался снаружи, а оперативники прошли в костел. Через некоторое время они вышли и предъявили майору обгоревший сапожок ксендза.
— Больше ничего не удалось найти, — доложил майору один из оперативников.
— Опросите свидетелей, — приказал майор.
Оперативники направились к стоящей неподалеку группе женщин и мужиков. Женщины сразу заголосили и бросились прочь, мужики бросились за ними. Около оперативников остался только один пьяненький старичок. Он покачивался и бормотал.
— Все, забрали черти ксендза, забрали ксендза. Теперь он в аду сковородки лизать буде.
— Какие черти, какие сковородки, — спрашивали оперативники.
— Обычные черти, тильки дюже злобны. Огнем плюются. Теперь ксендз в аду сковородки лизать буде.
— Дались тебе эти сковородки! Что за черти, откуда?
— Из аду выскочили, ксендза забрали, святу воду зажгли и ускочили.
На этом расследование закончилось. Майор сел в машину, и все уехали.
Ксендз, наверное, будет страшно удивлен, увидев, что черти не захотели тащить его в ад, а ограничились доставкой в тюрьму НКГБ. Впрочем, уверена, что ему сразу объяснят, что ад — это не обязательно самый худший вариант. Уверена также, что он это быстро прочувствует и станет давать нужные показания.
Вася мне потом рассказал, что майор, вернувшись в отдел, лег на диван в своем кабинете и минут двадцать хохотал.
Забегая вперед, скажу, что был и побочный эффект. На вечерней службе в православной церкви не хватило места для всех пришедших. Батюшка провозгласил анафему еретикам и призвал всех усердно молиться. А секретарь райкома, как и предвидел политрук, провел специальное совещание по вопросу усиления антирелигиозной пропаганды. И попросил в области прислать в город для показа в клубах кинофильм "Праздник святого Иоргена"2). Кинофильм был немой, но очень смешной — мне понравился.
—--
1) Подобный трюк проделал знаменитый ученый-физик Роберт Вуд. Он шел через негритянский квартал и во время прогулки плюнул в лужу. При этом незаметно подбросил в воду кусочек чистого натрия. Тот, согласно всем законам химии, стал вытеснять из воды водород (для интересующихся приведу уравнение реакции: 2Na + 2H2O = 2NaOH + H2?), который из-за сильного нагрева загорелся (2H2 + O2 = 2H2O). Негры заорали, что по кварталу ходит черт и плюется огнем.
2) В этом фильме крупный жулик выдает себя за святого и для доказательства своей святости исцеляет другого (мелкого) жулика, которого замечательно сыграл тогда еще молодой Игорь Ильинский.
41
Утром в понедельник мы с Васей, как обычно, разъехались по своим работам: он в НКГБ, а я в роту. После обеда, когда я только собиралась на стрельбище, ко мне подошел капитан Коротков и с ехидцей в голосе сказал.
— Сегодня, Анна Петровна, мотоцикл придется оставить в роте.
— А как же я доберусь домой? Пешком?
— Ни в коем случае. Звонил ваш супруг и сказал, что заедет за вами после работы.
Так. Не иначе что-то случилось. И, судя по всему, завтра в роту я уже не попаду. Ну что же. Использую сегодняшний день по максимуму. Стреляла до тех пор, пока в ушах не зазвенело. А потом вволю поиздевалась над партнерами в спарринге.
Вечером за мной приехал Вася, усадил на мотоцикл и мы покатили домой. По дороге ни на один вопрос не ответил — тоже мне партизан! Только, когда мы зашли в дом и сели ужинать, соизволил заговорить.
— Анюта. Завтра с утра к нам в отдел. Будет беседа с Валентином Петровичем. А вечером мы с тобой выезжаем в командировку, в Москву.
