Японская война 1904. Книга шестая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич
— Ваше величество, — голос Анны дрогнул, однако она сжала кулачки и нашла в себе силы возразить. — Но мы столько сил потратили на разработку новых броневиков! Их ждет генерал Макаров, мы также должны поставить их по контракту с Военным министерством…
— Ваши обязательства просто будут переданы другому заводу, никаких последствий, — Николай отмахнулся. — Вы же сможете пустить деньги именно на расширение моторной линии.
— А генерал Макаров? — напомнила Вера.
— Война пока закончена, — Николай повернулся к девушке. — И он получит свои броневики. Просто с другого завода.
— Он ждет не просто броневики, — Анна от нервов чуть не лишилась голоса, но все равно продолжала. — Он ждет именно нашего воплощения своих идей. А еще мы работаем над перспективной машиной, которая перевернет ситуацию на любом поле боя.
— Если вы беспокоитесь о вложенных деньгах, — подал голос Плеве, — то можно же оформить привилегии на все, что вы придумали. И затраты, учитывая объемы вложений в броневики, вернутся очень быстро. Если что, я мог бы помочь со своей стороны…
— Дело не в деньгах! — повысила голос Анна, словно на мгновение забыв, что она не на производстве, где порой чуть ли не ночевала, а в Зимнем.
— А в чем? — почти ласково спросил министр внутренних дел.
— В том, что мы хотим помочь армии. В том, что мы можем это сделать. Черт побери! — девушка покраснела, но все равно продолжила. — Раньше я долгие годы была не больше чем придатком к семье, к славному имени Путиловского завода, но теперь… Когда я слышу о победах на востоке России, то знаю, что они стали возможны в том числе и благодаря мне! Когда читаю отчеты офицеров об использовании наших машин, когда смотрю приложенные цифры, сколько жизней спасли те или иные придумки и качество, которое мы отслеживаем на каждом этапе — я чувствую себя живой!
Вера с удивлением посмотрела на подругу. Раньше она не знала, можно ли Анну так называть. Они много говорили, много времени проводили вместе, но вместе с тем Вере казалось, что молодой заводчице интересны только деньги и сталь. А оказывается, нет: даже она мечтает о чем-то большем. Жаль, что все это не будет иметь смысла… Царь, министр финансов — вряд ли они собрались просто чтобы согласиться с чужой мечтой. Пусть пока им спускают некоторые вольности, но всему есть границы.
— Кажется, я понимаю вас, — неожиданно сказал Николай, и Вера чуть не закашлялась.
— Понимаете? — выдохнула Анна и удивленно расширила глаза.
— Да, и поэтому не буду приказывать, а просто расскажу, почему я прошу вас принять именно такое решение.
В воздухе повисло напряженное молчание, а Вера неожиданно осознала, что это ей напоминает. Разговор отца и детей: когда одни мечтают, а второй вынужден зарабатывать на дом и на еду и как злобный тиран ограничивает свободу и полет фантазии.
— Почему? — Анна вскинула голову.
— Мир меняется, и многие это понимают, — тихо заговорил царь. — Не будем трогать то, что творится в людских душах, но есть и то, что проще, что можно увидеть своими глазами. Изобретения, техника, машины — можно называть как угодно — их становится все больше. Тот, кто первым зайдет в эту нишу, уже через пять-десять лет будет править экономикой империи…
Вера сжала кулаки. Вот же оно, то, что она чуть не упустила. Царь увидел, что может потерять часть власти, и делает все, чтобы этого не произошло.
— Вы считаете, что если я… если Путиловский завод заберет себе слишком много, нас уничтожат? — Анна поняла слова царя по-своему. Не царь, другие хищники, поменьше.
— Вас уже атакуют, — ответил Николай. — Пишут жалобы мне, доносы Вячеславу Константиновичу. Мы не дадим им хода, но это только начало. Россия — это страна законов, и вашим конкурентам хватит опыта, чтобы фактически заморозить деятельность завода проверками, исками… А вам не хватит опыта, сил и влияния, чтобы себя отстоять.
— А вы? — жалобно спросил Анна. — Вы же и есть закон.
— Времена деспотии прошли, — Николай неискренне улыбнулся. — Я только направляю Россию, помогаю решать системные противоречия, но я не могу защитить каждого отдельного человека. Вы же понимаете?
— Или не хотите? — снова вмешалась в разговор Вера.
— В данном конкретном случае, вы правы, еще и не хочу, — неожиданно согласился с ней Николай. — Потому что я считаю, что Россия будет сильнее, если новые машины начнут делать сразу несколько заводов. Если новые моторы, которые вы освоите, получит не только армия, но и промышленность, сельское хозяйство, в конце концов, обычные люди, которым тоже хочется прикоснуться и стать частью будущего.
— Сколько? — последняя речь царя словно отрезвила Анну. — Сколько моторов нужно России?
— К концу года нужно выйти на пятьсот штук в месяц, — вместо царя ответил Плеве. — Сможете?
— Смогу, — кивнула Анна. — И если выполню это обещание, то разрешите ли вы после этого вернуться к новой машине для армии? Помимо моторов.
Вера чуть не хмыкнула. Все-таки Нератова — торгашка: даже встречу с царем умудрилась превратить в обсуждение цены. И пусть тут платят не деньгами, но суть-то та же.
— В конце года мы пересчитаем потребности страны в моторах. Если вы и дальше будете справляться, то получите мое разрешение, — Николай принял условия сделки.
Довольно обтекаемо: так-то можно хоть несколько десятилетий говорить, что моторов не хватает, но… Вере не была уверена, но ей показалось, что Николай Александрович из тех людей, что хотели бы держать слово. Тем временем разговор подошел к концу, их вывели на улицу и почти у самых ворот снова посадили в неприметный экипаж, тут же развернувшийся в сторону Екатерингофки.
— Я вся мокрая, — честно призналась подруге Вера. — Не думала, что разговор с царем сможет так вымотать.
— А я не думала, что ты дочь князя.
— Того князя уже давно нет в России, да и княжеского в той семье, поверь, осталось немного. Отец с матерью даже не женились нормально, только договор подписали на три года и с тех пор раз за разом его продлевают.
— Словно аренда квартиры в доходном доме, только тут не жилая площадь, а семья, — в голове Анны мелькнула жалость.
— Не все так плохо, — сразу же возразила Вера. — Отец с матерью на самом деле любят друг друга, иначе давно бы разбежались, но… Я вот пытаюсь представить себя на их месте, и не могу. Если и жить с кем-то, если делить дом, ночи, мечты и саму жизнь, то по-настоящему. Семья в аренду — это не мое.
— Только честная покупка, — поняла Анна и кивнула.
— А знаешь, что я еще поняла? — Вера не заметила, как после семьи ее мысли скользнули в неожиданном направлении, но что было, то было.
— Что?
— Я поняла, почему царь задержал Макарова на востоке, хотя 2-я Сибирская где-то в районе Варшавы или Вильно уже одним своим присутствием навела бы шороху.
— Думаешь, — Анна тоже сложила два и два, — как царь по-своему прикрыл нас от интриг, так и с Макаровым? Боится, что тут его сожрут, и даже протекция Романовых ничего не сможет изменить?
— Да, мне кажется, он на самом деле по-своему пытается быть заботливым. Неумело, неуклюже, но пытается… И это правильно, — Вера широко улыбнулась. — Пусть Макаров там, на востоке, еще наберется опыта. Научится выживать и в мирное время, а уж потом приедет сюда и задаст всем перцу.
— Вот опять ты свои словечки из дешевых газет вставляешь, — поморщилась Анна. — Если «задать перцу» пишут про забастовщиков на Обуховском, то это вовсе на значит, что приличным дамам стоит такое повторять.
Анна важно закончила, назидательно потрясая указательным пальцем, а потом не выдержала и прыснула от смеха. Вера через мгновение присоединилась к ней. Смех сотрясал тело и выгонял остатки страха и стресса после коридоров Зимнего. А в голове девушки раз за разом продолжали крутиться ее же собственные слова.
Макаров станет сильнее, он еще приедет в столицу, а они… она будет его ждать.
Барон фон Винклер искренне не понимал, почему генерал Макаров отклонил столь выгодное предложение по совместной разработке Маньчжурии. О, сколько бы отдали любые другие мелкие военачальники за то, чтобы установить даже подобие таких связей с Берлином. А он отказался! И хуже всего в этом то, что именно ему, фон Винклеру, и прилетело за этот отказ.
