Учитель. Назад в СССР 4 (СИ) - Буров Дмитрий

— А можно? — робко уточнил Голубев, глядя исключительно на фельдшерицу.

— Нужно, — заверила Гринёва — Товарищ директор, могу я поспросить у вас помощи?

— Конечно, Оксана Игоревна, — с готовностью отозвался Свиридов. — Что нужно? Сделаем все, что в наших силах.

— Можно мальчика отвезти домой на машине? — неуверенно поинтересовалась фельдшерица. — Я понимаю, что у школы нет транспорта… Но вот товарищ Григорян кажется… за мной приезжала какая-то машина… Можно на ней отвезти ребенка домой?

— Ну уж это ни в какие ворота! — возмутилась Зоя Аркадьевна.

— Думаю, это можно устроить, — перебил директор завуча. — Уверен, товарищ Григорян не откажет в такой малости.

— Спасибо большое, — улыбнулась фельдшерица и принялась протирать и убирать инструменты в свой саквояж. — Если можно, я поеду с мальчиком, объясню родителям, что делать и когда ко мне на прием.

— Конечно, конечно, сейчас все решим, -заверил Свиридов и покинул пионерскую комнату вместе с недовольным завучем.

— Юрий Илыч! Это возмутительно! Мы теперь что, хулиганов на государственных автомобилях будем по домам развозить? — вещала завуч, шагая за директором в приемную.

— Зоя Аркадьевна, ребенок ранен. Что же его, пешком через все село тащить? Да и одного не отпустишь! И доктору надо с родителями поговорить!

Дальнейший разговор мы не услышали, административные работники свернули за угол.

— Я к деду и бабушке сам доберусь, — пришел в себя Ленька и попытался отказаться от такой чести. — Чего тут идти, подумаешь!

— Сиди уже, самостоятельный ты наш. Отвезем тебя к деду с бабушкой, — проворчал завхоз, прекрасно осведомленный о семейной ситуации Голубева. — Вы не переживайте, Оксана Игоревна, директор все порешаете. Н у нас хороший мужик! — заверил фельдшерицу.

— Я не переживаю, — улыбнулась Гринева, защелкивая замочек саквояжа. — Где у вас модно руки помыть? — поинтересовалась в пространство.

— Позвольте, провожу, Оксана Игоревна, — предложил я.

— Спасибо, — кивнула девушка и пошла на выход.

Когда мы вернулись, директор вместе с Аделаидой Артуровной о чем-то расспрашивали парня.

— Леонид, скажи правду, кто вас надоумил устроить салют на День учителя, — строго спрашивала инспектор.

— Никто. Мы сами. Ну то ест я все придумалпацаны не при чем. Это все я, — защищла дрпуганов Голубев. — Все сам придумал, и сделал тоже сам.

— И поджег все сам, — хитро поинтересовался директор.

— Ну да, и поджег сам, — согласился Ленька, насупился, когда понял.ю что ешо подловили. — Ну, запускали мы вместе. ну а чего, пацаны тоже хотели попробвоат. А так я все сам.илобыл и сделал.

— Леонид, не ври мне. я же вижу, ты врешь. Ты ведь хнаешь, обманывать взросдых незоролшо. Не по-пионерски, — сурово вещала Аделаила Артуровна.

— Не вру я. Честно пионерское, сам я… один.ну пускали вместе, это да… а придумал все сам…

— Может кто-то из учителей подсказал? — уточнила инспектор.

— Нет, — замотал головой Ленька.

— Тогда откуда ты узнал, как делать эту штуку… этот… салют… — товарищ Григорян запуталась в определениях.

— Так деда рассказал, — бесхитростно выдал Ленька и тут же испуганно ойкнул. — Да сам я все сделал! чего вы ко мне пристали! — возмущенно выкрикнул Голубев. — Можно я домой, Юрий Ильич?

— Вот видите, Аделаида Артуровна, а я вам говорил: учителя тут не причем. Можно, Леня, сейчас доктор придет и поедете. Товарищ Григорян разрешила отвезти тебя на машине.

— Спасибо вам, товарищ Григорян! — воскликнула Оксана. — Леня, ты готов? Идти сам можешь?

— Да могу я, могу! — радостно вскакивая со стула, завопил Леонид. — До свидания!

— Товарищ Зверев, поручаю вам сопроводить Оксану Игоревну вместе с мальчиком. Леня. Передай дедушке, вечером к вам зайдет классный руководитель, — строго глядя на пацана, велел директор.

— Хорошо, Юрий Ильич, — весь запал Леньки моментально пропал. Герой дня понурил голову и пошаркал на выход.

— Что вы, товарищ директор, я обратно и сама дойду, — отказалась девушка. — Леня, подожди.

— Угу, — буркнул наш раненый.

— Нет-нет, Оксана Игоревна, — настойчиво принялся убеждать фельдшерицу директор.

Я окинул взглядом присутствующих и начал подозревать, что Свиридов не зря хочет меня спровадить. Не иначе как намечаются разборки, и Юрий Ильич по какой-то причине не хочет, чтобы я на них присутствовал.

— Вот что, Егор Александрович, вы поезжайте с Оксаной Игоревной, затем доведите доктора домой. Доктор у нас человек новый, еще заблудится. Вы же беседовать с родственниками будете, а товарищу Григорян необходимо возвращаться, водитель ждать не будет, — чуть смущаясь, пояснил директор.

— Да что вы, я сама доберусь, не маленькая, — улыбнулась Оксана, сделав еще одну попытку отказаться.

— Мне несложно, — заверил я. — Леонид, готов?

— Готов, — буркнул Голубев, переступив с ноги на ногу, желая поскорее слинять из пионерской. — Рубашку отдайте, — попросил, не глядя ни на кого.

Похоже, мальчишка начал понимать, как ему повезло, что остался целым и почти невредимым, и теперь прикидывал, как выкрутиться, чтобы и пятая точка несильно пострадала после того, как фельдшер доставит его домой и расскажет деду с бабушкой о приключениях единственного внука.

— Егор Александрович, вы можете не возвращаться, — высказался директор, завуч, которая маячила в коридоре, возмущённо нахмурилась.

— Хорошо Юрий Ильич, спасибо, — кивнул я. — Идемте? — уточнил у Гриневой.

— Да, я готова. Леонид, пойдем. Тебе помочь?

— Я сам, — проворчал Голубев и зашагал на выход.

— Ленька, ты как? Ну чего? Оторвало? Чего было-то? — на героя дня обрушился шквал вопросов от сотоварищей, которые рванули от окна к крыльцу.

— Все путем, — горделиво ответил Ленька, показывая перебинтованную руку.

— Болит? — уточнил сочувственно Васька.

— Ну так… терпимо… — дернул плечом Голубев и тут ж скривился.

— Ну и влетит же тебе, — посочувствовал Борька.

— Нормально все, — гордо фыркнул Леонид и с достоинством спустился по ступенькам крыльца. — Куда?

— Туда, — указал я на чёрную машину, что стояка возле ворот школы.

— Ух ты. Это чего, тебя на машине что ли повезут?

— Ну ничего себе!

— Ленька! Расскажешь потом!

— Там салон-то кожаный!

— Ты почем знаешь!

— Я в окно разглядел!

— А ну цыц, брысь отсюда! — скомандовал завхоз, незаметно появляясь за нашими спинами. — Ишь, расшумелись. Быстро по ломам! А то сам отведу! За ухи! — заверил пацанов трудовик.

Мальчишки шустро слиняли за ворота, даже не стали подходить близко к автомобилю, в который усаживался их раненый товарищ. Все потому, что в калитке маячил завхоз.

Друганы даже попытались бежать за машиной, но Степан Григорьевич сурово осадил шпану, велел вернуться к нему. Что уж там внушал им завхоз, я не слушал. Но обернувшись, видел, как пацанва стоит, понурив головы, и внимательно слушает речь завхоза.

Леньку мы доставили быстро. Я коротко рассказал деду и бабушке о приключениях внука. Предупредил, что вечером придет классный руководитель. Дед при этом очень выразительно смотрел на сорванца, взгляд не обещал внуку ничего хорошего.

Бабушка хваталась за сердце, причитала, ругалась и плакала. Правда тут же целовала внука в макушку, вздыхала, качала головой, и снова начинала ругать неслуха, плакать и причитать.

Оксана Игоревна объяснила старикам, что и как делать с пострадавшей рукой. Велела завтра привести на осмотр, в школу и на улицу не пускать несколько дней. Смерила бабушке и дедушке давление, на всякий случай, поскольку старики сильно разволновались. Успокоила, как могла, и мы, наконец, отправились домой.

По дороге все больше молчали и здоровались с односельчанами. Я нес в руках медицинский саквояж Оксаны, хотя девушка поначалу отказывалась от помощи. Но я настоял. Отчего-то между нами выросла стена смущения, как будто той ночью мы сотворили что-то неприличное, а теперь не знаем, как исправить ситуацию. Но ведь ничего плохого не случилось.