Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

— О чем? — не сообразил Коленков.

— Ну, ты поможешь нам в постановке для первого сентября? — настойчиво глядя прямо в глаза парню, пояснил я.

— Ну-у-у… — Иван покосился на Ниночку, заметил, что она прислушивается к нашему разговору, испуганно посмотрел на меня, на секунду зажмурился и ответил, словно в омут с головой сиганул. — Помогу. А что делать-то?

Ниночка изумленно выгнула бровь, окинула Коленков быстрым взглядом, дернула плечиком и отчеканила:

— Все, что скажут. И без разговоров!

— Согласен, — обреченно вздохнул Иван.

Кудрявцева какое-то время ещё посверлила парня взглядом, потом кивнула, лучезарно улыбнулась нам обоим и напомнила. — Так я завтра за тобой в семь тридцать забегу, не забудь, Егор, — строго сдвинув брови, напомнила комсорг.

— Не забуду, — подтвердил я, и мы двинулись к калитке.

— Спасибо за ужин, Нина Валентиновна, — еще раз поблагодарил за двором.

— Что вы… ты… это тебе спасибо, и за ужин и за идеи, и за хороший вечер.

Кудрявцева лукаво улыбнулась, сделал большие глаза и, пользуясь моментом, прижала палец к губам, взглядом умоляя не выдавать наш с ней разговор про Ивана. Ну, во всяком случае, именно так я понял. Иначе к чему вся эта таинственность?

— Домой? — уточнил Коленков.

— А куда еще? — пожала плечами Ниночка и с независимым видом двинулась по широкой деревенской улице.

— Ну, будь здоров, — Иван протянул ладонь, мы попрощались. — Спасибо, — тихо буркнул парень и заторопился за своей ненаглядной.

— Иван, ты заходи, если что, был рад познакомиться.

Коленков на минуту остановился, пристально посмотрел на меня, кивнул, махнул рукой и помчался нагонять Ниночку.

Я же вернулся во двор, перемыл посуду, оставил все сушиться на столе, накрыв чистым полотенцем. Позвал Штырьку и мы с ним еще какое-то время сидели в саду на лавочке под старой яблоней, любуясь закатом. Пес счастливо ластился ко мне, я чесал его за ухом, от чего мелкий довольно жмурился, вывалив язык и периодически потявкивал. Так и уснул рядом со мной на скамье.

Я же размышлял о том, какими интересными путями судьба выводит меня на ту дорогу, что сам для себя обозначил. И приводит людей, которые на этом пути помогут сделать то, что должно.

Проснулся я с первыми петухами, хотел было перевернуться на другой бок и еще поспать, но понял, организм требует прогулки. Ну а после уже и спать не хотелось. Принял душ, согрел чайник, заварил чаю, по-прежнему жалея, что остался без кофе, и вышел во двор с кружкой.

Штырька проснулся вместе со мной, приподнял одно ухо, посмотрел на меня выжидательно, понял, что я никуда не ухожу, и снова уснул на коврике возле окна. Или сделал вид, что спит, потому что ушами то и дело прядал, да и носом дергал, улавливая запахи.

Когда же я выставил на крыльцо миску с хлебом, размоченным в молоке, пёсель радостно подскочил с лежанки и вылетел из комнаты на завтрак. «Надо, кстати, что-то придумать с его пропитанием, — подумал, глядя на то, как жадно щенок поглощает тюрю. — Мяса бы ему, и костей. Где их взять-то на селе? Если хозяйства своего нет?»

М-да, раздобыть еду для себя гораздо проще, чем для собаки. Похоже, пора в сельпо прогуляться, консервов прикупить, крупы всякой, чтобы варить мелкому кашу с килькой. Ну а что, отличный студенческий суп из кильки в томате. Мы рубали только так, разве что пальцы не откусывали.

Я улыбнулся, вспоминая прошедшую юность. Здесь и сейчас мне вроде как повезло, питаюсь вполне себе. На выходных планирую борща наварить, осталось только выяснить у бабы Стеши, у кого можно курочку прикупить на бульон. А вот и соседка, стоило помянуть.

— Доброе утро, Степанида Михайловна, — поздоровался я с бабой Стешей, которая осторожно скидывал петлю с калиточного столбика, чтобы проникнуть на мою территорию.

— Ох ты ж, черт лупатый! — охнула соседка. — Напугал, окаянный чутка сердце не выскочило! Доведешь бабку до греха, Егор Ляксандрыч!

Надо же, и баба Стеша переняла у Митрича мое прозвание.

— Ты чего спозаранку подскочил? Случилось чего? — добравшись ко мне, тревожно поинтересовалась Степанида.

— Все в порядке, — заверил соседку, невольно сглатывая слюну. — С яблоками? — уточнил, кивая на полотенце, в которое явно были завернуты пирожки

— С яблоками, Егорушка. С мясом нынче не пекла, хлопотно, с мом огольцом да работой ничегошенько не успеть, — посетовала бабушка сорви-головы.

— Да что вы, Степанида Михайловна, спасибо вам! Балуете вы меня! С яблоками самое то! Чаю хотите? — предложил я.

— А давай, — махнула рукой баба Стеша, недолго поколебавшись, и собралась на кухню.

— Присаживайтесь, сейчас организую.

— Да я сама, что ты, что ты!

— Вы моя гостья, мне за вами и ухаживать, — твердо пресек я любые возражения, метнулся на кухню, быстренько подогрел еще горячий чайник, подхватил кружку, сахар, вазочку с карамельками и вернулся за стол.

— Угощайтесь.

— Ты бери пирожки-то, Егорушка, — подперев щеку ладошкой, велела Степанида. — Попью с тобой да побегу, работы невпроворот.

— Спасибо очень вкусно! — пробормотал я с набитым ртом, в два укуса съедая пирожок. — А вы чего не кушаете? Так не пойдет!

— Да я уж дома напробовалась, покуда пекла, — попыталась отказаться баба Стеша, но я настойчиво пододвинул к соседке развернутую газету с полотенцем, в которые были заботливо завернуты пироги.

— Ну, один за компанию… — улыбнулась Степанида Михайловна.

— А скажите, вы Нину Кудрявцеву хорошо знаете? — начал я издалека.

— А тебе зачем? — соседка стрельнула в меня хитрым взглядом.

— Да вот, познакомились вчера в школе. Работать вместе будем. Оказывается, она моя соседка, живет на нашей улице.

— Живёт, через пять домов. Хорошая девка, работящая. Ты никак себе присмотрел? — и снова хитрый взгляд в мою сторону.

— Простое любопытство, — улыбнулся я, честно глядя на бабу Стешу. — Надо же знать, с кем буду работать. Кто как не вы лучше всех про соседей расскажет, — польстил Степаниде.

— Ох, хитришь, — покачала головой соседка. — Девка-то хорошая, засиделась только без женихов, давно пора мужа да семью, а она вон носится, задрав хвост, с пионерами да октябрятами, — хмыкнула соседка, прихлебывая чаек.

— А что так? Говорите же, хорошая девушка, — невинно поинтересовался.

— Хорошая. Да только занятая.

— Не понял — удивился в ответ. — Вы же сказали, нет у нее никого.

— Нет, да есть, — туманно ответила баба Стеша. — Ванька Коленков, столяр наш, с первого класса за девкой увивается. И чего только ей надо? И ведь дружили, не разлей вода. Все думали, так и поженятся после учебы-то. А они вона взяли и разбежались, -вздохнула собеседница. — Хорошая была пара-то…

— А что случилось? — полюбопытствовал, беря третий пирожок.

— Загуляла, — сердито буркнула Степанида.

— Кто? Нина? — я аж поперхнулся от такой информации, в голове не укладывалось, что Ниночка, четная и открытая, могла изменить Ивану.

— Так мать евойная, — Степанида удивленно на меня посмотрела, словно я сморозил несусветную глупость. — Ты чего удумал? Нинка девка четная! Не гулящая.

— Чья мать? — окончательно запутался я.

— Так Ваньки-то. Хвостом вильнула и с заезжим водилой в город упорхнула. Уже и развели их давно

— Кого? — я пытался уследить за ходом Степанидиной мысли.

— Так мать с отцом. От непонятливый какой! — баба Стеша стукнула чашкой по столу. — Люська Коленкова загуляла от мужа своего, стало быть Федора Коленкова, отца Ваньки-то.

— Ну?

— Вот тебе и ну, — баба Стеша от возмущения аж глаза закатила. — Федька запил, да и Ванька с катушек съехал, когда мать сбёгла, оставив семью да пацана малого, брата младшего, стало быть. Был парень спокойный да работящий. А нынче вона чего творится, чуть что с кулаками лезет, слова поперек не скажи. На баб и вовсе волком смотрит. А если выпьет грамульку, ой, что ты! — Степанида всплеснула руками. — Прячься по углам! Ежели Нинка где рядом окажется, так и вовсе беда.