Боксер-5: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Вот тут гул стал уже совсем недоуменным и громким. Пару раз я услышал приглушенные фразы вроде «своих стукачей назначает». Заметив недовольство, Григорий Семенович постарался его пресечь:
— Так, давайте-ка без возражений. Да, Миша помладше большинства из вас, но ответственности и ума у него, прямо скажем, будет побольше, чем у многих. Поэтому решение не обсуждается! И для особо недовольных поясню: это не стукачество. Это ответственность за общее дело и за наши результаты в масштабах страны. Если кому-то его развлечения дороже спорта — с вещами на выход, я уже говорил. А кто приехал сюда заниматься делом — вот им и занимайтесь, и тогда на всякие хулиганства и вообще нарушения дисциплины у вас не останется ни сил, ни времени. Всем все ясно?
Динамовцы закивали.
— Ну раз так, — Григорий Семенович взглянул на часы, — тогда отбой! Все по своим комнатам, завтра будет очень насыщенный день!
Все начали расходиться по комнатам, обсуждая между собой тренерские нововведения — в том числе и те, что касались меня. Я тоже направился было к себе в комнату, как вдруг мое внимание привлек Бабушкин, который прошел мимо своей двери. «С Пашей своим все-таки разбираться пошел», — догадался я. «Надо бы за ним проследить, что ли. Как бы не натворил сейчас чего-нибудь на эмоциях-то».
Притаившись за углом коридора так, чтобы меня нельзя было увидеть Денису, я стал наблюдать, куда он отправится. Ну точно же! Вот он постучал в номер к свердловским. Оттуда высунулся недовольный Паша.
— Тебе чего еще? — грубо спросил он.
— Пойдем поговорим, — сухо ответил Бабушкин. — Один на один.
Так. Похоже, придется вмешаться. Иначе они устроят свои разборки прямо здесь, и тогда их развлечения коснутся уже всех. Эдак Семенычу полколлектива придется домой высылать, а так дело точно не пойдет. Я вышел из своего укрытия и решительно направился к бойцам.
— А ты-то здесь чего еще? — недовольно спросил Бабушкин. — Новую должность отрабатываешь? Пришел сведения собирать для Семеныча?
— Да перестань ты! — отмахнулся я. — Я-то как раз для вас стараюсь, чтобы вас не застукали.
— Да ты что? — язвительно переспросил свердловец. — Шапки-невидимки нам принес, что ли?
— Короче, смотрите, — я постарался пропустить мимо ушей идиотские шуточки. — Если вы начнете… ну, в общем, «разговаривать» прямо где-нибудь здесь, то будет шум, все повыскакивают из номеров, и всем кранты.
— Ну и чего ты предлагаешь? — спросил Бабушкин.
— Там в заборе есть хорошая такая дыра, через которую можно вылезать на улицу, — начал объяснять я. — Так что лучше вам выйти с территории базы и, если уж так, подраться за ее пределами. Это все-таки лучше, чем нарушение дисциплины прямо на базе.
Паша переглянулся со своими соседями по комнате, как бы совещаясь с ними.
— Это что, где магазин, что ли? — почесал в затылке один из них и тут же получил в бок от Паши.
«Понятно. Разболтал великую тайну»«, — усмехнулся я про себя. 'Все вы туда бегаете, значит, товарищи спортсмены. Наверно, за молочком и творогом».
— А пойдем, — решительно согласился Паша. — Я вот его с собой только возьму на всякий случай. Пусть кто-нибудь на шухере постоит.
— Да пожалуйста, — откликнулся Бабушкин. — Я тоже возьму себе секунданта. Чтоб игры в одни ворота не было.
Глава 12
Дырка в заборе на этот раз стала для нас своеобразным выходом на ринг. Разница была не только в том, что сейчас бой предстоял нелегальный, а значит, опасный, но и в том, что, похоже, кроме самих участников боя никто особенно не хотел, чтобы он состоялся. Во всяком случае, секундант этого свердловского Паши внешне не проявлял особого энтузиазма и, похоже, согласился участвовать в этом сомнительном мероприятии только для того, чтобы поддержать своего приятеля. Ну и, возможно, удержать его от каких-то совсем уж запредельных глупостей, если таковые вдруг придут ему в голову.
С теми же намерениями вызвался сюда идти и я. Тем более, что Григорий Семенович при всех, публично закрепил за мной эти обязанности. Впрочем, даже если бы тренер не проронил на эту тему ни единого слова, я бы, наверное, все равно отправился контролировать Бабушкина, назначив на эту ответственную должность сам себя. Не то чтобы мне была так сильно небезразлична его судьба. Но Денис имел склонность вляпываться в такие истории, которые вполне могли повлиять на судьбу всего московского «Динамо». И мою судьбу в частности.
Не знаю уж, какие соображения были по этому поводу у остальных наших воспитанников — вполне возможно, что у многих из них были запасные варианты на всякий случай. Но что касается меня, передо мной стояла конкретная и весьма четкая цель, для достижения которой мне позарез нужно было сделать карьеру в «Динамо». А в случае неудачи мне грозили неприятности дома — и, как следствие, невозможность дальнейших занятий боксом. Так что никаких, пусть даже случайных, происшествий я допустить не мог. И уж тем более по вине Дениса, который, к сожалению, иногда превращался просто-таки в неуправляемую стихию. Не самое лучшее качество для спортсмена, прямо скажем. Но если это при помощи «правильного» тренера направить не на разрушение, а на конструктив…. тогда и происходит огранка алмаза.
— Слушай, — заговорщицки сказал я секунданту свердловца, когда мы вылезли из дырки в заборе и отправились искать укромное место для нашей боксерской дуэли. — Мы же все-таки как бы секунданты получаемся. От нас пусть не все, но что-то зависит.
— Ну, — непонимающе кивнул тот. — И чего? К чему ты это все?
— Да к тому, что… — начал было я и осекся — нечего было рассказывать случайному пассажиру все свои тайные намерения и планы. Достаточно будет сослаться на поручение тренера. — В общем, давай постараемся сделать так, чтобы пацаны разобрались без нашего вмешательства. Поставим им условие: пусть дерутся до первой крови. А если получится так, что кто-то кого-то уронит, то сразу их разнимаем: я своего, а ты — своего.
— Лады, — охотно согласился свердловец, чем еще раз убедил меня в том, что и ему все эти приключения были не очень-то нужны.
В принципе, я понимал и наших драчунов: если уж между ними накопились такие трудноразрешимые противоречия, то лучше было дать им возможность выпустить пар. В противном случае они рисковали натворить что-нибудь на территории самой спортбазы, и вот тогда последствия уже точно могли быть совсем непредсказуемыми. Я уж не говорю о том, что вероятные полученные увечья не были нужны ни одному, ни другому. Особенно на сборах и в преддверии чемпионата РСФСР, куда теоретически и тот, и другой имели шансы попасть.
Я бегло осмотрел территорию. Уже знакомый мне магазин в такое время был, естественно, закрыт.
— Предлагаю расположиться прямо за магазином, — сказал я. — Во-первых, там есть уличное освещение. Во-вторых, место более-менее расчищено, и никаких кусков арматурин или битых кирпичей под ноги не попадется. А в-третьих, там гораздо меньше шансов наткнуться на какого-нибудь случайного прохожего, который может донести обо всем кому-нибудь на спортбазе.
Мои аргументы насчет места были приняты, и мы переместились за магазин. Здесь действительно было довольно светло, и при этом безлюдно. Да и травмоопасного мусора рядом замечено не было — хотя обычный все-таки встречался, и среди него вполне могло попасться что-нибудь тяжелое, но кто в процессе драки будет усердно рыться в куче мусора? А вот с правилами кулачной дуэли все оказалось несколько сложнее. Когда мы их озвучили нашим товарищам, на их лице отобразилась крайняя степень скепсиса.
— Ну, насчет не увечить — это уж как получится, — недобро ухмыльнулся свердловец. — Ничего обещать не могу.
— А я могу, — отозвался Бабушкин. — Добивать никого не понадобится, я его сразу наглухо сложу. Так что лучше пока носилки приготовьте.
— Да-да, носилки точно понадобятся, — парировал Паша. — И не волнуйтесь, если что — у меня и ноги крепкие, и руки здоровые — если вдруг устанешь нести своего Дениску, я там кого-нибудь подменю. Похорон, кстати, тоже касается.
