Боксер-5: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Кстати, насчет воспитанников. В течение дня на нашу базу продолжали съезжаться динамовцы из разных городов Советского Союза. Некоторых из них я узнал: в будущем они стали очень крепкими боксерами, а некоторые — так и просто звездами советского спорта. Поэтому я сразу вспомнил слова Григория Семеновича о том, что сборы будут сложные и для того, чтобы как можно лучше себя показать, придется капитально повпахивать.

Когда я вернулся в корпус, то первым, кого я увидел в его коридорах, был Денис Бабушкин. Он расхаживал по зданию мрачнее тучи и явно нервничал.

— Что-то случилось? — спросил я. Его поведение слишком походило на муки алкоголика, увидевшего бутылку, к которой ему нельзя прикасаться. Еще не хватало, чтобы Денис сейчас сорвался!

Впрочем, истинная причина такого состояния была гораздо проще.

— Да представляешь, эти козлы из Свердловска, — руки Бабушкина непроизвольно сжимались в кулаки, — устроили тут очередную подлянку! И ладно бы просто подлянку. Но это уже личное оскорбление. Вот этого уже спускать на тормозах точно нельзя.

— А что они сделали-то? — уточнил я.

— Да неважно! — Денис для убедительности взял меня за плечи. — Какая разница, что они сделали, я говорю — это личное оскорбление!

— Так, — задумчиво протянул я, — и что ты теперь собираешься делать?

— Что делать? — Денис отпустил мои плечи и снова начал играться кулаками, прицеливаясь в воздухе к невидимому противнику. — После отбоя выдерну этого Пашку и как следует с ним потолкую. Пусть знает, что за языком надо следить.

— Кто такой Пашка? — не понял я.

— Ну это вот как раз тот, который бутылку мне подсунуть пытался и все остальное, — объяснил мне Бабушкин. — Главный он у них, короче. Это с ним я должен был в прошлом году в финале встретиться. Ну да ничего. Проведем финал сегодня. Так скажем, неофициальный.

— Денис, это какая-то хреновенькая идея, если честно, — покачал я головой. — Ладно ты с ними в Москве разбирался, пусть даже на вокзале — ну это все-таки, как-никак, нейтральная территория. Но здесь… Ты же слышал, что Семеныч говорил — если какие инциденты будут, сразу домой. Тем более что помимо него здесь присутствуют и другие тренеры, из других городов. И если с Семенычем еще есть призрачный шанс договориться, опираясь на твои прошлые заслуги, то для этих ты точно никто, и такие нарушения дисциплины они терпеть не будут. Вылетишь отсюда в два счета и останешься у разбитого корыта, как та пушкинская старуха. Вот скажи, оно тебе надо?

— Миха, ты меня, похоже, не слышишь, — заупрямился Бабушкин. — Я тебе в третий раз говорю: это личное оскорбление, понимаешь? Это вопрос уже принципиальный. У него падлы язык без костей! Я на улице рос и такие вещи не прощаю! А если выгонят… ну значит, пусть выгоняют. Я не пропаду. Но такое обращение с собой я терпеть не буду никогда!

С этими словами Бабушкин удалился. Я понял, что убеждать его бесполезно. Если там все так серьезно и принципиально, как он рассказывает, то… Кто знает, может, и действительно другого выхода нет. Это я тут такой умный и рассудительный с учетом прошлой жизни, а в подростковом возрасте все эти пацанские доказывания друг другу чего бы то ни было играют почти определяющую роль. А спорить с природой — не в моей компетенции.

— Так, орлы, ну-ка все в зал! — раздался в коридоре зычный голос Григория Семеновича. Я обернулся и увидел, как наш тренер заглядывает в каждую комнату и собирает всех бойцов. — Переодеваемся, говорю и все в зал! Внеочередная тренировка!

Опа. Чего это он? И так с завтрашнего дня пахота начинается, он еще решил и на ночь нас загонять? Но делать было нечего — я, как и все, наскоро переоделся и отправился в зал.

У остальных динамовцев было такое же недоуменное выражение лица, как, думаю, и у меня. Шутка ли — сначала объявить, что все время до отбоя у нас свободное, а спустя несколько часов назначить внеочередную тренировку! Такое, по идее, могло быть только в том случае, если произошло какое-то ЧП. Но, с другой стороны, в случае ЧП назначают не тренировку, а какое-нибудь общее собрание. И для него уж точно не обязательно переодеваться и бежать в тренировочный зал. Ладно, к чему гадать на кофейной гуще, сейчас узнаем, в чем тут дело. От первоисточника, так сказать.

— Я собрал вас сейчас по неожиданному поводу, — заговорил Григорий Семенович, когда все динамовцы выстроились в зале и вопросительно посмотрели на него. — Понимаю, что это немного неожиданно, но появилось кое-что, что, вероятно, поможет каждому из вас усилить свои навыки. И, чтобы на отнимать время на завтрашней и последующих тренировках, где все уже распланировано, я решил поделиться этим с вами сейчас.

Воспитанники непонимающе переглянулись.

— Буквально полчаса назад, — продолжил Григорий Семенович, — я увидел, как наш Миша выполняет очень интересное упражнение, которое он случайно подсмотрел… — тут он хитро глянул на меня, — на улице, у себя во дворе. Он немного видоизменил его, усовершенствовал, и теперь включает в свои индивидуальные тренировки. Во многом именно благодаря этому упражнению он смог так убедительно выступить на прошедшем недавно турнире в Раменском. Поэтому сейчас я хочу попросить его продемонстрировать это упражнение для всех. Думаю, оно будет полезно каждому. Это упражнение хорошо развивает способность «пружинить» на ногах, дает большую устойчивость и возможность маневрировать на ринге, оставаясь при этом всегда в уверенном, сильном положении. Миша, покажешь?

Покажу, отчего же нет? Я вышел в центр зала, в то время как остальные динамовцы столпились вокруг меня кольцом. Ближе всех стоял Григорий Семенович, внимательно наблюдая за моими движениями. После того, как я несколько раз продемонстрировал упражнение и все начали его отрабатывать, тренер удовлетворенно покивал и объявил:

— А теперь давайте немного усложним нашу задачу! Миша, это я уже от себя. Давайте попробуем сделать все то же самое, но только на снаряде!

Когда и отработка на снаряде прошла успешно, Григорий Семенович резюмировал:

— Вот теперь, я считаю, нам нужно включить это упражнение в нашу постоянную программу тренировок. Все запомнили? А ты, Миша, если у тебя появятся еще какие-нибудь интересные идеи, обязательно делись с нами. Предложения, которые способны усовершенствовать нашу работу, всегда у нас приветствуются.

Я заверил, что если мне придет в голову что-нибудь еще, я обязательно поделюсь. Сам же задумался: может быть, действительно можно вспомнить что-нибудь еще из моей прошлой-будущей тренерской практики, что здесь пока еще неизвестно, но что, в принципе, можно было бы внедрить? Ведь такими передовыми методами мы могли бы продвинуть наше «Динамо» в неоспоримые лидеры бокса в Союзе!

— Ну а теперь, — снова заговорил Григорий Семенович, — Нам предстоит еще одно недолгое, но очень важное дело. Для предстоящей поездки на чемпионат нам необходимо выбрать капитана своей команды. Может быть, кто-то желает выдвинуть свою кандидатуру?

После недолгого раздумья выдвинулись несколько человек — Лева, кто-то еще из наших москвичей, пара человек из Свердловска…

— Ну что же, — покивал головой тренер, — вы большие молодцы, что проявляете инициативу. Это качество для спортсмена бесценно, и я уверен, что оно пригодится вам в будущем. Но мое предложение — выдвинуть на эту должность Мишу. Он за последнее время показал весьма впечатляющие результаты и на выступлениях, и на тренировках. Возражений нет?

Несмотря на небольшой удивленный гул, возражений не оказалось. Вообще, самой большой неожиданностью такая новость стала для меня. Уж чего-чего, а стать капитаном я даже и не думал. А то, что эта инициатива исходила непосредственно от тренера, накладывало на меня еще большую ответственность.

— В общем, запоминаем все предложения, — подытожил Григорий Семенович. — Моя кандидатура — это Миша, тех, кто выдвинул себя сам, я тоже запомнил. За время работы на сборах мы будем внимательно смотреть, кто и как сумеет себя проявить. На чемпионат РСФСР нам нужно будет ехать уже с капитаном. А пока, Миша, я попрошу тебя понаблюдать за дисциплиной в нашем коллективе.