Патриот. Смута. Том 7 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Если задуматься.

Лжедмитрий разгромлен Скопиным. Его силы рассеяны. Где-то бандитствуют, но это дело решить можно за полгода, год. Лисовский и подобные ему не пользуются популярностью у тех, где стоят. Да, они грабят, живут на ногах. Но по факту без лагеря действовать им сложно. Еду добыть — можно. А порох, пополнения, пули? Как? Города брать? Можно, но на сколько хватит? А раненые? С ними что?

Поэтому такие отвратные банды упырей, если иных врагов у страны нет, задавить-то и у Шуйского получилось бы.

Но, враг был — поляки. Точнее их король — Сигизмунд Ваза. Он под Смоленском стоит сейчас, хочет этот город. И, если бы Шуйскому в реальной истории удалось бы его разбить. Ох как история повернулась бы. Скорее всего, видели бы мы династию не Романовых на троне.

Но, случилось позорное Клушино.

А сейчас уверен я, не бывать ему. Со мной что-то Василий делать будет. В первую очередь. Ведь я угроза его трону первейшая. А Смоленск — да черт с ним. Этот человек, уверен, готов и его ляхам отдать. Ведь некоторые северные земли он уже шведам передал.

Да и с татарами думал, что договорился.

На все готов был пойти, чтобы усидеть. Упырина эдакая!

Но вокруг него тоже смутно. Бояре, семьи их на себя тянут власть, денежные потоки, привилегии, возможности.

Именно поэтому сегодня я с собратьями поднял вопрос о создании некоей службы. Как в Москву войдем, сразу она мне понадобится. Допросы, расспросы и кара. Вспомнилась мне крылатая фраза из анекдота в одно предложение: «Только массовые расстрелы спасут Родину». И черт возьми, как не прискорбно это признавать, сейчас мне все больше придется следовать ему. Ведь боярская паутина окутала страну. Интриги плетутся, яды льются в бокалы, люди отправляются на убой не ради Родины, ради ее будущего и процветания — а лишь потому, что это нужно и выгодно какому-то знатному роду.

Положить полностью конец этому не выйдет. Здесь как ни старайся, не получится. Но сократить до минимума и поставить желания бояр в русло необходимостей страны — вот цель важная.

Пообедал, занялся делами армейскими.

Созвал полутысячных своих, князя Трубецкого, Ляпунова и Франсуа на доклад. Не было только Серафима, работал он в Туле, дела делал, занят был, как и Григорий, хотя он и полутысяцким не являлся. А еще Яков отсутствовал. Этих троих мне, конечно, не хватало, но пока что так. С ними можно и отдельно поговорить. Они меня поймут, приказ, считай любой, исполнят.

— Что сотоварищи есть у вас мне сказать. — Перешел на Французский. — Начни ты, Франсуа.

— Инфант, Игорь Васильевич. — Он перенял на вооружение мое звание, сказанное им еще голландцами. — Войско обучается, но… — Пожал плечами. — Времени слишком мало. Слишком. Но, делаем все возможное.

— Успехи?

— Молодежь из Рязани. — Название города он произнес довольно ломано. — Делает большие успехи. Вообще те, кто только в войско прибыл, довольно быстро подтягиваются до «Минимум миниморум».

Ох уж эти латинские словечки.

— Как твой русский, Франсуа?

— Спасибо, товарищ, лучше. — Проговорил он с очень сильным акцентом.

Я чуть не рассмеялся, понял его шутку. Уверен, он знал, что «товарищ», это несколько привнесенное мной в армейский обиход, больше казацкое, чем дворянское обозначение человека, с которым плечом к плечу воюешь. Собрат — уже более близкое. И уж точно, он знал, что меня следует господарем называть или, как и по-французски он говорил, инфантом.

— Хорошо.

Дальше я начал слушать о проблемах, вопросах, предложениях.

В целом — все было в одной манере, иной логике и достаточно хорошо. Лучше среднего. Были проблемы. Лошади падали, ломали ноги, сбивали копыта. Телеги ломались, приходилось их бросать. Люди болели, и кого-то также нужно было оставлять в более или менее укрепленных и хоть как-то обжитых населенных пунктах. Но, по докладу я понимал, что потери на марше минимальные.

Трубецкой доложил, что переформирование по новому образцу прошло достаточно успешно. Я потребовал разговора с предводителем северских сотен и отцом Богдана. Первый мог поставить мне крепкую, бронную конницу, которая по функционалу могла сравниться с лучшими сотнями из Воронежа. Люди тренированные, прошедшие через многое. Подучить, снарядить и будет удвоение качественного воинства нового образца. Не польская гусария, конечно, но ощутимо лучше, чем легкие стрелки с саадаками.

Ну а второй — это крепкая пехота.

Дальше пришел черед Ляпунова. Старик поднялся, усы свои подкрутил, раскрыл было рот. Но здесь у входа во двор поднялся какой-то шум.

— Что там? — Выкрикнул я, обращаясь к охране.

Телохранители тут же навострились.

— Гонец какой-то. Наши его привели.

— Ввести.

Двое моих служилых людей, пропыленных и прилично утомленных с виду, чуть ли не под руки втащили человека. Дышал он тяжело, выглядел очень плохо. Поднял голову. Прохрипел почти безжизненно.

— П…прокопий… П…петрович. — Вздохнул, сглотнул подступивший к горлу ком. — Войско из Москвы… Утром. Вчера… Вышло… Сюда…

Повисла гробовая тишина. Шуйский все же решился.

Глава 12

День шел к вечеру. В штабе моем, что я на окраине посада Тулы организовал, шел военный совет.

На него привели еле живого, изможденного в край человека. И он при всех сказал, важные слова. Очень важные — «Войско на нас идет».

— Напоить, накормить. — Распорядился я, обратился к Ляпунову. — Твой человек?

— Да, мой. Знаю его.

— Я… — Просипел гонец. — Я в седле уже вторые сутки. Трех коней… — Он захрипел. — Трех, загнал. Не спал, не ел, господарь. Весть нес.

— Спасибо, боец. Отдыхай.

Махнул тем, кто его сопровождал. Человека вывели, стали помогать.

Осмотрел всех собравшихся. Лица их резко посуровели. Еще бы, то мы думали о том, как двигаться просто вперед на север, а теперь — против нас войско выдвинулось. Или…

— Прокопий Петрович, этому человеку можно доверять?

Старик погладил бороду, задумался.

— Да, господарь, думаю да.

Думаю или все же, да? Из Москвы идет войско или оно вначале вышло к Смоленску, а потом повернуло к нам. Здесь вопросов больше, чем ответов.

— Так. Значит нам предстоит встречный бой.

Люди заворчали. Переглядывались. Видно было, что не хотелось им идти лоб в лоб с такой силой. Видано ли. Там же за самого Шуйского полки стоят. Да еще шведы с опытным полководцем Делагарди. Если так подумать, неведомо кто битвы выигрывал — он или Скопин. Так-то вроде наш человек главнее был. Но…

Может быть, мудрость шведская преобладала.

Вот и сидят, перешептываются.

Не знали они все, что войско возглавляют не очень-то умелые, но зато верные, как псы люди. Родня Василия во главе с Дмитрием Шуйским.

Вряд ли кого-то иного выбрали.

Шведского наемника и его людей они будут использовать в хвост и в гриву, что как раз и приведет к трагедии Клушинской. Там несогласованность действий и желание убить как можно больше сражающихся за московского царя иностранцев, стало важным шагом к катастрофе. Это, конечно, плюс — некое пост-знание. Понимание того, что происходит в войске важно.

Но, уверен, легко не будет.

У меня нет панской гусарской конницы. А это приличное отличие от войск Жолкевского, который как раз и бил русскую рать в том сражении.

Решил выслушать вначале остальных людей опытных и знающих, что нам Василий может противопоставить.

— Что думаем, сотоварищи мои?

Галдежа добавилось. Видно было, что настроение людей изменилось, добавилась нервозность. Спустя пару секунд слово взял Ляпунов.

— Дозволь, господарь.

— Говори, Прокопий Петрович. Не тяни.

— Человека, как в себя придет, расспросить надобно.

— Это да, но пока он слов связать не может. Часов сорок в седле мчался.

Он кивнул, соглашаясь, продолжил.

— Если человек мой не ошибся, то войско вышло вчера утром. Опущу вопрос, почему он вместе с войском в путь помчался, а не загодя. У него спрошу. — Погладил бороду, собираясь с мыслями.