Патриот. Смута. Том 7 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— Свободны все. — Проговорил я, обращаясь к постовым, что охраняли мою ставку, импровизированный штаб.

Хотел поговорить серьезно как раз о безопасности.

Трое самых моих близких бойцов уставились, ждали, что говорить буду. Ванька мельтешил, нарезая хлеб, наливая травяной настой.

— Я сейчас, хозяин, сейчас закончу и уйду.

— Ванька, тебя это тоже касается. Сядь.

Он резко дернулся, удивленно плюхнулся на лавку. Уставился на меня.

— Собратья. Да, да, и ты, Ванька, хоть и холопом себя считаешь, верным собратом моим стал за время всего этого похода.

Слуга, мой аж прослезился от такого. Засопел. Видел я, что чувства переполняют этого человека. Сказать мне многое хотел, но сил не было. Задыхался от эмоций. Ну и хорошо, пока продолжу, а там, может, отдельно с ним поговорю, что с его холопством делать.

— Собратья. Вы всегда при мне. Храните меня, и благодарен я вам за это.

Лица их были собранными. Слушали, внимали.

— Чем ближе к Москве, чем ближе к Земскому Собору, тем опаснее нам всем. Уверен, десятки, сотни людей хотят смерти моей. Хотят, чтобы не дошел я до столицы и дела задуманного не сделал. — Руку поднял, пресекая речи их. — Знаю, что в войске говорят, что Царь, это я. Уверен, так и враги мои думают. Но, я как клялся изначально, так и говорить продолжаю и не сойду с этого. Земля, Собор Земский должен Царя выбрать. Если меня, так тому и быть. Но пока. Пока не Царь и зваться им не намерен.

Перевел дух, продолжил:

— Собратья. Но враги мои считают меня и Царем, и цариком, и вором, и тварью последней, а кто предателем, кто врагом Руси.

На лицах их я увидел ненависть.

Каждый из них видел, что я делаю, как и… Уверен я был, в их глазах человек достойный, честный, справедливый и даже, мягкий. Добрый в какой-то степени. Все же не убивал заговорщиков направо и налево. Не карал по первому навету. Даже вот Лжедмитрия с Мнишек на сук не подвесил.

И, считай, люто не пытал никого. Как-то иначе все сведения вытаскивал, которые нужны мне были. Да… Пару врагов с ума свел. Но то, от небольшого ума, который они постичь не смогли.

— Так вот. — продолжил речь. — Чем ближе мы к Москве, к стольному граду. Тем больше шанс, что убить меня решат, отравить, застрелить, зарезать. — Вздохнул. — Я это понимаю. Постоять за себя могу. Но от пули, от ножа в спину в бою или от стрелы подлой и весь навык мой не защитит, на то вы у меня.

— Господарь! — Прогудел богатырь поднимаясь. — Мы за тебя… — Он посмотрел на всех остальных. — Мы за тебя жизнь положим не думая. От пули и сабли прикроем

— Верю. Собрал вас, чтобы сказать. Чем дальше, тем сложнее будет. В войске воронежском я уверен. А вот среди рязанцев да бывших лжедмитриевцев, что с князем Трубецким пришли, уже сложнее.

— Так, клятву же все давали. — Проговорил Богдан. — Все клялись.

— Отважный ты человек, казак Богдан. — Улыбнулся я. — Вот поэтому и говорю сейчас. Обманом взять могут. Дальше, собратья, смотрите в оба, слушайте каждый за троих. Думаю, я всю сотню Якова взять, как личную свою охрану. Чтобы, когда на дело важное идем, когда в бой самому нужно, то больше бы нас было.

— За Яковом крепкие люди стоят. — Прогудел Пантелей. — А вы бы остереглись, сами то.

Я пропустил последнее мимо ушей. Понимал, что он прав, но некоторые вещи мог сделать только я. Своим опытом и примером. Елец взять вышло бы? Лжедмитрия? Вот… Приходится.

— Да, но сам Яков болен. Кашляет страшно и давно. — Покачал я головой. — Я его к лекарям тульским направил. В Тренко, Григории и всех тех, с кем из Воронежа начинал, уверен я, но они тоже люди. Их тоже убить можно и обмануть. А врагов, чем дальше, тем больше будет. Надо бы нам, собратья, приказ…– Слово как-то само легло на язык. — Учредить службу, которая охранять будет. А впоследствии и выявлять воров, расхитителей, отравителей.

— Хм… — Пантелей прогудел. — Это что-то типа разбойного приказа.

— Да. Этим я займусь, а вы пока. Ухо востро. Ванька. — Перевел взгляд на слугу своего верного.

— Да… — Он носом шмыгнул. — Да государь, хозяин мой. Я за вас… Надо, я все сам пробовать буду, все есть, пить. Только бы от смерти спасти тебя, благодетель.

Кивнул ему. Это было очень лестно.

Абдулла, доселе молчавший, голос подал.

— У турка, султана, хана над хана. Слышал. Янычары. Люди не… — Он слово подбирал. — Не… такие. Люди другие в охране.

— Да, собрат мой, татарин. Верно мыслишь. Люди лично верные и с иными людьми в государстве не связанные. Думаю, такое же сделать можно. Только. — Усмехнулся. — Не потерпят бояре, да прочие русские люди над собой такого от твоих сородичей. Слишком много мы от вас натерпелись. Из своих надо брать, создавать.

— Опричнина. — Вновь прогудел Пантелей. — Как при царе великом.

— Нет. — Я покачал головой. — Подумаю, собратья, как сделать это. Но порядка больше надо.

Они закивали. Лица их выражали полное согласие.

— На том и порешили. Работайте, служите.

Волей-неволей, но действительно, чем ближе к Москве, тем больше был шанс проблем, созданных боярами. А они же в войско вливаться будут своими силами. И тогда начнется страшное. Ведь все эти родовитые семьи они же не только людей служить поставляют, не только мощный боевой контингент из них составляют, но и… Как там это все — «Скандалы, интриги, заговоры», а еще заговоры, доносы, подметные письма, клевета, распри. Попытки выбить для своего рода больше преференций чем возможно.

Да, мы не ляхи.

У них там вообще ужас. Король — не король, а первый среди равных. И каждый шляхтич на сейме может голос свой подать и решение многих заблокировать. Каждый пан может выразить свое несогласие с политикой королевской и восстание поднять — рокош.

К чему привело это могучее государство Речь Посполитую?

Да ни к чему хорошему.

История говорит, что на текущем этапе нужна сильная централизованная власть. Но! У нас на Руси не так все просто. Власть-то нужна, только у нас от одного города до другого, месяц пути! Я вот сам от Воронежа до Тулы с войском сколько шел? И это накладывает свои моменты. Свои сложности.

Так что управление централизованное, но на местах каждый воевода он сам себе небольшой такой царь. Через него все идет, все решается. А у нас же как — чин одно, а родственные и прочие связи — иное. Все это в устроении будущего государства учитывать надо.

Вздохнул я, руками голову обхватил.

Да, Игорь Васильевич, страной править, это тебе не саблей махать и из калаша стрелять. Здесь иные таланты нужны. Есть они у меня, справлюсь. Но, фундамент уже сейчас закладывать надо.

Индустриализация — Тула.

Вычищение всей твари из рядов людей служилых… Как там у Тишайшего было? Приказ тайных дел. Слово и дело. Придется пораньше что-то такое сделать. Чрезвычайный комитет или комитет государственной безопасности. Или, как это на текущий манер семнадцатого века — приказ получается.

Вернул постовых на свои места. Разговор с ближним кругом окончен.

Теперь мне предстояло заняться стратегическим военным планированием.

Уже скоро придется мне двигаться дальше на север. А там, чем ближе к Москве, тем больше не только политических проблем, но и рисков военного противодействия. Бояре которые, люди переметные. Они же все окрест столицы живут и в ней родимой. А еще там больше сила Шуйского и всяких людей думных, что вокруг трона сидят и с него кормятся. Да, они не единое целое, но каждый из них на себя захочет перетянуть меня. За спиной встать, попытаться черным кардиналом подле меня быть.

Уверен, многие из них, что из будущей Семибоярщины, что менее известные чином, достатком и важностью поменьше спят и видят, как воспользоваться мной, как дикой картой. Как это в прогнозировании говориться — я для них стал тем самым «Черным лебедем». Они же не знают, что не будь меня — было бы Клушино. И вся их пирамида, выстроенная вокруг Василия власти, вмиг рухнула бы.

Сейчас она уже покачивалась, хоть и стояла довольно крепко.