Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей

— Перебьёшься! Ординарцев у нас нет. Не парней же мне было отправлять за тобой присматривать, пока ты там пьяный без памяти валялся? А Горрия сама вызвалась, так что… Терпи! — да вы же, гады, сами меня вчера напоили!

И вот кто бы тут сейчас сомневался, что «это она сама»? Ладно, «потерплю», но запомню и отомщу! Лежу под тёплым шерстяным одеялом и притворяюсь спящим. А что поделать? Но за этой деятельной особой исподтишка наблюдаю… и любуюсь. Всё-таки девчонка чудо как хороша, чего мне от себя-то свой интерес к ней скрывать? Моя комната всего за каких-то три часа разительно преобразилась. Окно отмыто до прозрачности невероятной изнутри и снаружи, а на подоконнике даже горшок с каким-то растением откуда-то появился, мне вот даже интересно стало, и кто ж его теперь поливать-то станет? И откуда взялась эта новая занавеска? У меня-то её точно не было! И зачем было пол на три раза перемывать? Он же совсем чистый, всего месяца полтора прошло как его положили. Разок подмёл и вполне достаточно. Но так и этого ей мало! Всю пыль с полочек и шкафа аккуратно протёрла и даже мой прицел обтёрла и положила туда, куда и хотел. Вот вечно эти девчонки неугомонные суетятся не по делу! Но самое печальное, что вынужден терпеть от неё «лечебные процедуры», так как она теперь и на фельдшера «подрабатывает». Ничего в этих процедурах неприятного или постыдного нет. Уколов в ягодицу, слава богу, мне фельдшер не прописал, однако смотреть в эти красивые глаза, когда она прикусив губу сосредоточенно протирает мне влажным от спирта марлевым тампоном ссадины на лице, это «ещё то» искушение для моего хоть и ослабленного, но всё-таки молодого организма. Ладно, сегодня как-нибудь денёк-то уж перетерплю, пока не совсем ещё окреп, но с завтрашнего дня никаких «посторонних» в штабе не потерплю. Чай не какая-нибудь «барышня кисейная», а боевой лётчик, сам управлюсь с этими «процедурами». А уже перед самым обедом на аэродром приезжает наш Командующий и теперь мне предстоит «разбор полётов».

Беседа с Командующим проходит в помещении штаба эскадрильи. Для этого надо всего лишь перейти через порог своей комнаты и моих слабых силёнок на этот подвиг вполне хватает. По причине болезни сижу за столом лишь в галифе, футболке и тапочках на босу ногу, но укутавшись одеялом, а вот где мой лётный китель не имею ни малейшего понятия, наверное, остался в медпункте, да и вид у него сейчас должно быть совсем уж непритязательный. Весь в крови и рукав разорванный, но подполковник Луна на мой «неуставной вид» внимания не обращает.

— Ну давай, докладывай герой, что ты там вчера такого учудил и почему грубо нарушил мой прямой приказ? — вот нихрена ж себе, однако «суровая прелюдия» у нашего «разбора»⁉

— А с чего доклад начинать-то? С самого начала? — моё недовольное бурчание Командующим без внимания не оставлено, но переглянувшись с Сен-Жаком, лишь согласно кивает и на моё раздражение никак не реагирует.

Далее в течение получаса, пока вспоминаю в подробностях детали своего разведывательного полёта, он только молчит и сосредоточенно выслушивает моё повествование. Пришлось доставать из стола наши самодельные «кроки», чтоб для наглядности «продемонстрировать на местности» маршрут своего полёта. Такого «добра» у нас в штабе уже изрядная пачка приготовлена. Нарисованы мною и растиражированы в местной типографии даже с небольшим запасом для будущих пилотов нашей эскадрильи. В процессе всего «доклада» меня никто не прерывает, разве что начиная с момента обнаружения неприятеля переглядывания подполковника с капитаном как-то уж участились и к ним добавилось озадаченное похмыкивание, причём с обеих сторон. Да что вам, опять-то не так? Заканчиваю свой доклад эпизодом с посадкой на взлётно-посадочную полосу аэродрома и уже сам вопросительно смотрю на офицеров. Ну, и в чём же я по-вашему был неправ? В чём меня обвиняют? На мой невысказанный вопрос первым отзывается Командующий и поднявшись из-за стола одёргивает китель и поправляет пилотку.

— Сеньор Команданте. По поручению и от лица правительства Страны Басков, а также от себя лично, позволь поблагодарить тебя за мужественный и самоотверженный поступок! Хочу добавить, что я действительно восхищаюсь твоими действиями. Не стану от тебя скрывать, что далеко не каждый лётчик нашего авиакрыла сегодня готов и способен на такое самопожертвование. Тем более, что совершенно не ожидал подобного поступка от обычного наёмника, — подполковник смущённо хмыкает и поправляется, — прошу прощения, от добровольца! — затем неуверенно переводит взгляд на Сен-Жака и как-то вопросительно произносит:

— Сеньор капитан. Команданте мне всё равно не поверит, ведь в Великой Войне я участия не принимал. И в его глазах выгляжу обычным «паркетным шаркуном». Но может быть ты сам ему разъяснишь те моменты, что вызвали у нас вчера недоумение? — Командующий садится, а вот Сен-Жак наоборот встаёт.

— Охотно, сеньор Командующий! Но вначале я тоже хочу поздравить своего командира с блестящей победой. Мишель, ты стал настоящим лётчиком! Но не столько от количества одержанных в бою побед, которым могут позавидовать даже прославленные Асы минувшей войны. Ты пролил первую кровь. Пролил и свою, и своих врагов. Теперь ты действительно настоящий боевой лётчик, с чем я тебя и поздравляю! А также с тем, что со вчерашнего дня ты по праву носишь почётный титул «Лётчик-Ас»! — и обращаясь уже к подполковнику добавляет:

— Сеньор Командующий. Мне очень жаль, что в каперском договоре отсутствует пункт о наградах. По моему мнению, Команданте Лапин такую награду вполне заслужил! — и вновь обращается ко мне:

— Что же касается разъяснений по поводу нашего недоумения… Так ты, Мишель, заканчивал школу гражданских пилотов и тебе простительно не знать основ военного дела. Но мсье Эмиль Девуатин, при всём моём глубоком к нему уважении, незаконно выдав тебе удостоверение военного лётчика, тем самым оказал дурную услугу. Понимаю, это была всего лишь обычная формальность, чтоб отвести от себя обвинения в разрешении на твоё несанкционированного обучения на военной авиабазе в Виллакубле. Но ты так никогда и нигде по-настоящему не учился в военной школе. От того не знаешь, что первое чему учат военных пилотов, так это ни при каких обстоятельствах не вступать в бой с противником, заведомо превосходящим тебя по своей силе. Даже твой кумир и мой земляк Рене Поль Фонк в подобной ситуации предпочёл бы бою отступление и в этом нет ничего постыдного. Самолётов противника на век истребителя всегда хватает с избытком. Главное чтоб этот «век» продолжался как можно дольше. В стычке с «Ньюпортами» ты поступил единственно правильно. Боя было не избежать и в сложившейся ситуации ты действовал безупречно. Даже прыжок с парашютом при таком ранении как у тебя, не всегда является лучшим выходом из сложившегося положения. Ты мог потерять сознание и просто истечь кровью не успев выбраться к людям за помощью. Но вот твоя атака на эскадрилью бомбардировщиков была безрассудной и уже ничем не оправданной авантюрой. Но ты в ней победил, а победителей, как всем известно, никогда не судят! Не стану судить и я. Но только у меня к тебе будет одна просьба. Мишель, пожалуйста, будь впредь осторожнее! — и вновь обращаясь к подполковнику Луна спрашивает:

— Сеньор командующий, я правильно донёс до сеньора Команданте наши вчерашние размышления, или хотите тоже что-нибудь добавить? — Шарль садится на своё место.

— Да, пожалуй, что нет. Лишь подтверждаю, что решение Команданте садится на аэродром «Бильбо-два» было совершенно правильным. Наша взлётная полоса действительно была занята горевшим «Ньюпортом» и мы уже готовились отражать атаку бомбардировщиков только зенитными пушками. Но благодаря нашему герою этого не случилось. Однако вот вчера в муниципалитете, всего за каких-то полдня, мне пришлось выслушать немало гневных и совершенно нелицеприятных претензий и высказываний в адрес нашего «Бискайского авиакрыла» за «преступное поведение» моих лётчиков, нервирующих добропорядочных обывателей и гостей нашего города хулиганскими выходками и наглыми пролётами над городом на недопустимо малой высоте. — хм, так что, а разве «и юные селянки в экстазе вверх чепчики восторженно бросают» совсем-совсем не было? А я-то так надеялся…