Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус

— Дядь Иван Кузьмич, ты глупости-то не говори. Воздух греть — это, конечно, дело благородное, но есть варианты и поинтереснее. Вот, допустим, у нас в доме стоит водяной котел и батареи чугунные — и в доме всю зиму тепло, хотя печей уже вовсе у нас нет.

— Так это у тебя, да и у Натальи моей, а у всех-то…

— А я тут краем уха слышал, что следующим летом почитай все в деревне решили новые дома строить. И если вместо котла на электростанции поставить теплообменник, и по деревне трубы проложить, в которых горячая вода потечет, то всю деревню можно будет без дров отапливать.

— Так это только зимой…

— А летом еще по другим трубам качать воду из водопровода взятую, и эту другую воду в отдельные краны пустить. Дома всегда будет горячая вода, что зимой, что летом — будем жить лучше, чем в Москве какой-нибудь!

— А трубы-то в копеечку…

— А конденсатор в Сормово нам Христа ради бесплатно сделают? И насчет труб мы с павловским трубным завсегда договоримся, а с сормовцами я договариваться не возьмусь…

— И то верно. Но все же нужно будет сперва копеечку-то прикинуть…

— Кидайте пока. А пока кидаете, есть мнение, что если сюда, на электростанцию, пока воткнуть генератор с турбиной, которые от второй домны остались, то пруда этого для охлаждения хватит. Тогда только новый котел небольшой сделать придется…

— Так ведь и первый только зимой пускаем!

— Запас карман не тянет, а если все домов себе понастроят двухэтажных, то сколько еще лампочек включать потребуется? Эту-то станцию для чего строили?

— Сразу видно: не зря товарищ Сталин тебя своей премией наградил! Однако сдается мне, что все это слишком дорого встанет, не потянем мы такое: все же по всей деревне еще две трубы проложить…

— По четыре: нужно же воду остывшую и обратно возвращать. Но это не страшно: у меня еще от премии денег немало осталось, решим финансовый вопрос.

— Василий, — обратился наш «главный кочегар» к отцу (станцию в воскресенье пускали, все мужчины на запуск собрались, и мои родные тоже), — ты чего сыну позволяешь обещания такие людям давать?

— Премию-то он получил, пусть и решает, на что ее потратить. Давеча вот он потратил — и у нас что кирпич, что цемент в достатке…

— Тоже верно. Но тогда мы тоже деньги-то от Шарлатана возьмем, но в виде займа. Поставим плату какую за тепло и воду горячую, и отдадим обратно. Не сразу, но точно отдадим, все до копеечки. Я тогда Наталью попрошу с трубачами договориться…

Тетка Наталья с павловскими трубоделами договорилась, но суммы там действительно получились такие, что деревенские их сразу бы не осилили — так что я все остатки с премии на закупку труб и отдал. Но деньги отдать — это дело недолгое, а вот сделать трубы быстро не получается, все же нам на заводе их делали «сверх плана», причем очень напряженного. Но сделали, где-то к концу октября все сделали. Однако в сорок шестом их просто привезли и сложили в специально выстроенном сарае: действительно, в избы все эти коммуникации было тянуть некузяво, а за лето почти все жители деревни успели запастись кирпичом для будущего строительства, прочие стройматериалы закупили (кроме цемента, но и о нем заранее с местными заводиками договорились). Правда, чтобы деревенских на такой подвиг подтолкнуть, я еще с нашим архитектором очень плотно пообщался — и он составил проекты совершенно новых и «необычных» для Нижегородья сельских домов. И только когда я принес в деревню «красивые картинки», народ проникся и загорелся грядущими перспективами: красивые «таунхаусы», стоящие не посередине участка, а по его краю, позволяли новый дом строить, старый заранее не снося — то есть вопрос «а где жить пока новый дом строится» получил очень устраивающий всех ответ. Но все это строительство намечалось на весну и лето уже года сорок седьмого…

Ну а караси поселились в нашем пруду и в большом аквариуме, который Надюха приволокла откуда-то в школу. А школьная библиотекарша достала еще дореволюционную книжку про аквариумных рыб, а которой подробно расписывалось, как в аквариумах карасей разводить. Понятно, что в книжке было написано про золотых рыбок, но ведь они были тоже карасями…

Аквариум, который приволокла Надюха, был большой и старый, минимум довоенный, а то и дореволюционный: у него по углам были приделаны вертикальные трубки, в которые вставлялись металлические чашечки для растений. Надюха и их принесла, так что в школе, в кабинете биологии, аквариум прикрывался густыми зарослями традесканции. В принципе, было красиво, но книжку-то про золотых рыбок школьники немедленно чуть ни наизусть выучили — и аквариумы стали быстро распространяться по деревне. То есть сначала стали распространяться большие банки, и максимальным «спросом» тут пользовались банки пятилитровые, а у тетки Натальи дети где-то нарыли двадцатилитровую бутыль, у которой (с помощью наших деревенских стекольщиков) отрезали горловину. Маруся тоже не осталась в стороне от этого поветрия, однако маме банки, в которых сестренка разводила «живую пыль» для кормления рыб, очень не понравились (уж больно они вонючими оказались), и мне пришлось взять инициативу в свои руки. То есть я просто попросил стекольщиков из Бора сделать мне несколько бемских стекол подходящего размера (это было нетрудно, у них все же брак периодически пер и нарезать из этого брака относительно небольшие кусочки оказалось просто), затем уже отец по моей просьбе изготовил каркас для аквариума из нержавейки, и с уже готовым «нержавеющим» дном. По инструкции из книжки я изготовил замазку для того, чтобы в аквариуме вода не вытекала, все собрал вместе — и у Маруси в комнате появился уже красивый аквариум литров так на пятьдесят, против которого мама уже возражать не стала. Тем более не стала, что я — вспомнив «прежнюю молодость» — подсказал сестренке, как можно зимой в пруду (не нашем, там уже рыбы все сожрали, а в «верхнем») наловить циклопов…

А дядя Алексей, глядя на мои «успехи в аквариумостроении», через парторганизацию отдельно договорился с борскими стеклоделами и при Комбинате имени Шарлатана появилась небольшая артель (инвалидная, к сожалению много таких в Ворсме уже было), которая начала изготовление аквариумов «в промышленных масштабах». На заводах-то отходов нержавейки немало получалось, а электричества в Ворсме было уже более чем достаточно, и у артели как-то быстро завелась небольшая электродуговая печь для переплавки отходов, и небольшой прокатный стан, на котором из слитков нержавейки катались тонкие листы этой стали. Узкие, но для изготовления аквариумов и таких хватало.

На самом деле бум аквариумнистики произошел вовсе не из-за особой красоты карасей, все было проще: осенью в нашем пруду провели «контрольный лов» и оказалось, что карась за лето в пруду вырос до размеров грамм в сто и даже больше. А в книжке было написано, что средний вес двухлетнего карася уже может превысить триста граммов — и Надюха решила при школе пруд устроить уже гектара на два — а в таком пруду рыбы может вырасти уже очень много. Из очень многих мальков, конечно — и вот ради мальков школьники решили и постараться. А я вспомнил вроде уже забытые слова из детства: «риччия, валлиснерия, кабомба» — откуда в деревню приволокли эти водоросли, я даже примерно догадаться не смог, но их теперь разводили даже те школьники, у которых рыб вообще дома не было. Потому что их-то можно и в трехлитровой банке выращивать, а родители точно возражать не станут: водоросли в доме красоты добавляют (особенно зимой), ничем не пахнут…

Маринка проводила своего Васю в последний путь в самом начале января сорок седьмого года. Я, конечно, тоже и на похоронах был, и на поминках: старался все же ее от печальных мыслей хоть как-то отвлечь. Но это оказалось и не особо трудно, все же врачи, оказывается, ей давно говорили, что Вася вряд ли и до декабря продержится, так что она уже заранее как-то с утратой смириться смогла. Все равно, конечно, плакала, переживала, что Вася не дождался рождения третьего ребенка, а ведь он так хотел сына…