Меткий стрелок (СИ) - Вязовский Алексей

Билл смотрел на меня с плохо скрываемым восхищением после истории с Теннерами, словно я был какой-нибудь легендой Дикого Запада, а не заброшенным сюда непонятной силой бывшим… кем? Я уже сам начинал путаться.

Теннеров — жену и мужа, угрюмых и молчащих — я распорядился посадить в небольшой фургон, который реквизировал у мэрии для поездки. Ноги им сковали цепями, руки оставили свободными. Не убегут. Выглядели они жалко, но сочувствия у меня не вызывали. Особенно муженек, чьи глаза метали молнии, когда я ждал, пока кузнец закончит работу. Никакого раскаяния. Только злоба и страх.

На рассвете мы тронулись. Вшестером. Я взял еще с собой Джозайю. Обустраивать нам лагерь, кашеварить, ухаживать за лошадьми… Хорошо иметь собственного слугу. Начинаешь это понимать, когда попадаешь на Дикий Запад.

Джексон Хоул провожал нас сонным молчанием. Мэр Абрахам даже не вышел попрощаться — видимо, все еще дулся за то, что я «подставил» его перед горожанами. Ну и скатертью дорога.

Путь до Шайена, должен был занять пару тройку дней. Лишь бы погода не подвела — осень стремительно накатывала на Вайоминг.

Сначала дорога вилась через предгорья, потом выходила на равнину. Пейзаж поначалу радовал глаз — зеленые долины, скалистые вершины гор Тетон на горизонте, шумные речки. Но скоро однообразие стало утомлять. Пыль, жара днем, прохлада ночью, бесконечная тряска в седле. Билл поначалу пытался болтать, расспрашивал меня о револьверах, о перестрелках, но я быстро его осадил. Не до светских бесед. Нужно быть начеку. Мало ли кто мог повстречаться на дороге… Во-первых, банноки. Во-вторых,просто обычные бандиты, коих здесь, как я понял, хватало.

Брайен же молчал всю дорогу, только изредка сплевывал табачную жвачку и кивал на какие-то одному ему известные приметы по пути. Теннеры сидели в фургоне, как два мешка с картошкой, изредка переругиваясь или требуя воды. Я старался держаться чуть позади фургона, контролируя и дорогу впереди, и арестантов, и своих «конвоиров». Кольт Миротворец привычно лежал в правой кобуре на бедре, Ле Ма в левой. Винчестер был под рукой, в седельном чехле. Готовность номер один, как говаривали у нас в будущем. Здесь это было не паранойей, а необходимостью.

На второй день пути небо затянуло тучами. Полил дождь, холодный и нудный. Дорогу развезло. Лошади скользили, фургон то и дело застревал в грязи. Приходилось спешиваться, подталкивать, проклиная местную погоду и отсутствие нормальных дорог. Мы промокли до нитки, замерзли. Билл скис окончательно, его отец только кряхтел и ругался под нос. Даже Теннеры притихли в своем укрытии. Ночью развели костер, но сырые дрова дымили и почти не давали тепла. Ели холодную солонину с галетами, запивая противной теплой водой из фляг. Романтика Дикого Запада, чтоб ее…

В такие моменты я особенно остро ощущал всю абсурдность своего положения. Где я? Когда? Почему я здесь, в этой дыре, конвоирую двух убийц в какой-то Шайен, вместо того чтобы… и тут мозг давал сбой. Чтобы что? Меня то не спросили. Память подкидывала обрывки картин, имена, ощущения, но цельной картины не было. Был только этот промозглый вечер, ворчание Билла, запах мокрой конской шерсти и глухое отчаяние где-то внутри.

К счастью, непогода длилась недолго. На следующий день снова выглянуло солнце, дорога подсохла, и мы смогли двигаться быстрее. Ландшафт изменился. Горы остались позади, расстилалась бескрайняя равнина, поросшая жухлой травой. Я все ждал, когда нам попадутся знаменитые стада бизонов, но видимо их уже прилично так подвывели. Максимум, что разглядел — одного койота, да пару зайцев.

Периодически я пытался раскрутить Джозефа на признание вины. Стыдил, провоцировал. Но тот лишь ругался в ответ, кроя заодно и жену почем зря. Та начинала плакать, ломать руки, приходилось затыкать Теннера и на этом все заканчивалось.

На третий день пути Брайен указал вперед: — Шайен скоро. Вон, дымок видать.

И действительно, на горизонте показалось сначала едва заметное облачко, которое по мере приближения превращалось в дым из многочисленных труб. А потом стали видны и строения.

Шайен оказался совсем не похож на Джексон Хоул. Город был значительно крупнее, шумнее и… основательнее, что ли. Улицы шире, хотя такие же пыльные и грязные. Дома не только деревянные, но и кирпичные, в два, а то и три этажа. Вывески магазинов, банков, контор пестрели на все лады. А еще в городе была чугунка — уже на въезде чувствовалось дыхание железной дороги — где-то неподалеку слышался гудок, пахло паровозным дымом. По улицам сновали не только ковбои и трапперы, но и люди в приличных костюмах, дамы в шляпках. Экипажи катились рядом с грубыми фермерскими фургонами. Чувствовался центр, столица штата. Не удивлюсь, если тут большая часть жителей вообще не знает про проблемы Джексон Хоула.

У салунов толпились подозрительные личности, то и дело слышались громкие крики и смех, а кобура с револьвером на бедре здесь была таким же обычным атрибутом мужского костюма, как и шляпа.

Мы медленно ехали по главной улице, привлекая любопытствующие взгляды. Фургон с арестантами и вооруженный конвой — зрелище хоть и не уникальное, но всегда интересное для местной публики. Я спросил у первого попавшегося прохожего, где найти офис федерального маршала или местного судьи. Он махнул рукой в сторону большого кирпичного здания с американским флагом на крыше.

— Прямо по улице, не промахнетесь, сэр. Маршал там сидит. Уоррен его фамилия.

Мы подъехали к зданию. Выглядело оно солидно, почти как… ну, не как какой-нибудь райком со статуей Ленина, конечно, но внушительно. Я оставил кузнеца с сыном караулить фургон с Теннерами, наказав стрелять в воздух, если что-то.

Внутри царила суета. Клерки сновали с бумагами, какие-то люди в котелках и сюртуках о чем-то спорили в коридоре, пахло пылью, чернилами и дешевым табаком. Нашел нужную дверь с табличкой «U. S. Marshal». Постучал, вошел без приглашения.

За большим дубовым столом, заваленным бумагами и картами, сидел грузный мужчина лет пятидесяти. Седеющие волосы, пышные усы, строгий взгляд из-под густых бровей. На жилете поблескивала звезда маршала. Он поднял на меня глаза — тяжелый, оценивающий взгляд человека, привыкшего иметь дело с отбросами общества.

— Мистер Уоррен? — поинтересовался я

— Чем могу помочь, сэр? — голос у него был низкий, рокочущий.

— Итон Уайт. Шериф из Джексон Хоула, — представился я, стараясь выглядеть как можно официальнее. — Привез двух арестованных по обвинению в убийстве. По решению мэра Джексон Хоула, их дело должно быть рассмотрено здесь, в Шайене.

Маршал хмыкнул:

— Джексон Хоул… Далековато вас занесло, шериф. Что за птицы?

— Супруги Теннеры. Убийство аптекаря Джонсона. Есть признание жены, найден револьвер, из которого предположительно стреляли. Вот бумаги.

Я положил на стол токную папку с бумагами.

Маршал неторопливо надел пенсне, пробежал глазами документы. Лицо его оставалось непроницаемым.

— Слышал что у вас там судью убили? Что вы об этом знаете?

Сердце попыталось ухнуть в пятки.

Глава 11

Маршал Уоррен продолжал испытывающе на меня смотреть. Наверное, вот так же он сверлит взглядом преступников и те мигом раскалываются. Я спокойно пожал плечами:

— Банноки много кого убили. Была настоящая бойня, сэр. Сами понимаете, сейчас у нас там нет возможности судить Теннеров. Город наполовину сожжен.

На самом деле только треть пострадала. Да и ту уже восстанавливают.

— А у нас, значит, есть возможность? Думаете мы сможем собрать присяжных на это дело?

Я промолчал. А что говорить? Убеждать и упрашивать? Захотят — соберут. А если нет, то это будет проблема мэра.

— Ладно, шериф Уайт — маршал тяжело вздохнул — Принимаю ваших арестантов. Порядок есть порядок. Кларк! — крикнул он в сторону двери.

Вошел молодой парень-клерк.

— Оформи прием этих двоих от шерифа Уайта из Джексон Хоула. Теннеры, жена и муж. Обвинение — убийство. Пусть конвойные отведут их в камеру. Разные! Выдайте шерифу расписку. Кларк кивнул, вопросительно посмотрел на меня: