Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
Мелькнула на задворках сознания мысль прикончить обоих: и Громова и Ковалева. Взять нож… Мысль мелькнула и исчезла. Во-первых, он, Руслан, не убийца. Защищаясь – может быть. Но вот так, просто и хладнокровно… Не сможет. Во-вторых, убить человека совсем не так легко, как представляется диванным воинам, кричащим герою боевика: "Ну что ты сопли распустил! Прикончи его!". Не легко даже чисто технически: свиней в деревнях специальные люди колют, потому что обычный крестьянин не справится, а уж человеку нож в сердце воткнуть… Ну и в-третьих: никого убивать на глазах Ани Руслан не хотел. Юля – взрослая, она поймет, а вот воспитывать дочку, знающую, что ее папа – убийца, Лазаревич не хотел. Неправильно это.
Пока он раздумывал о дальнейших действиях, ситуация развивалась своим ходом. Своим собственным ходом, не принимающим во внимание чувства и желания Руслана.
За забором простучали подковы, всхрапнула лошадь, распахнулась калитка.
– Добрый… – начал приветствие вошедший Андронов, – Господи Боже, что случилось?!
Да, композиция во дворе выглядела предосудительно. Руслан, с женой и дочкой, все три слегка растрепанные, с опухшими красными глазами, похожие на семью оголодавших вампиров. Рядом – журналист Ковалев, с такой же вурдалачьей внешностью. В руке Руслана – револьвер.
Даже как-то сразу и ответ не подберешь…
– На нас напали, – Руслан закашлялся.
Андронов быстро вошел в ситуацию, не зря его двоюродный брат – начальник здешней полиции, видимо, это родственное. Купец шагнул к дому, следом из-за калитки появился его подручный, приказчик Лешка, запыхавшийся, как будто бежал за повозкой сзади, но все с такими же прилизанными волосами.
– Не входите! – выкрикнула Юля.
– Что там такое? – недоуменно повернулся к ней Андронов.
Дверь в дом распахнулась от мощного пинка. Громов, вылетевший на крыльцо, мало походил на человека, скорее, на мифологическое чудовище.
Налитые кровью, слезящиеся глаза, вставшие дыбом волосы, оскаленный рот. Громов с рычанием сбросил с себя остатки веревок, на мгновенье став похожим на статую Лаокоона со змеями. Купец обвел мутным взглядом двор и увидел Руслана. Ни на Юлю с Аней, ни на журналиста, ни, тем более, на Андронова с приказчиком.
– Ааарррггххх!!! – зарычал Громов, раздувая ноздри, – Американец! Убью!
Он медленно двинулся к Руслану, вытягивая вперед руки:
– Задушу! – хрипел он, – Собственными руками! Задушу!
В руке замершего Андронова появился пистолет. Руслан вскинул револьвер. И опустил.
– Убьешь? – громко крикнул он, – Как Ратникова?
Андронов кивнул приказчику, тот, оскалившись, как кот, только усики встопорщились, скользнул к обезумевшему купцу.
– Нет, – рычал Громов, – Ратникова я застрелил, а тебя – задушу! Собств…
Приказчик откуда-то извлек серый, туго набитый мешочек, взмахнул им, как кистенем и обрушил на голову Громова. Тот икнул и рухнул на землю.
– Ратникова, значит… – задумчиво посмотрел на распростертое тело Андронов и спрятал пистолет, – За что ж ты его, Андрей Валерьевич?
– Деньги у меня отказался вымогать, – Руслан замер с револьвером в руке.
Отпечатки пальцев… Интересно, в Российской империи 1910 года с ними уже работают? И если работают, сумеет ли он доказать, что это НЕ ОН застрелил Ратникова?
– Деньги? – задумчиво посмотрел почему-то на Юлю Андронов, – У вас есть деньги?
– Нет у нас денег! Нет!
Еще немного и Юля вцепилась бы в Андронова, не обращая внимания ни на что.
– Нет, нет, – улыбаясь, развел руками купец, – Я знаю, что у вас их нет. Вы же продали свое ружье именно мне.
Аня плескалась в бочке с водой, пытаясь смыть остатки газа.
Лешка сунулся было в дом, но быстро выкатился оттуда, кашляя и потирая глаза.
– Что это за дрянь?
– Слезоточивый газ, – брякнула Юля.
– Газ? – Андронов посмотрел на Руслана, – Слезо-точивый?
– Перцовый экстракт, – быстро ответил Лазаревич, – специально для нейтрализации нападающего. Распыляется из особого баллончика.
Купец мотнул головой:
– Ваши… американизмы, – он быстро взглянул на Руслана, – Неужели в Америке производится что-то подобное?
– Нет-нет, – Руслан не был уверен, производится ли сейчас хоть где-то слезоточивый газ, – Это придумал один мой знакомый и подарил мне…
– Американец? – встрял Лешка.
– Да…
Отчего-то Руслану не понравился вопрос. Было в нем какое-то двойное дно.
– Ваши американские – выделил Андронов интонацией слово "американские" или Руслану показалось? – изобретения, вещь, безусловно, интересная. Но сейчас нам нужно заняться практическими вещами. Что делать с этими двумя господами?
С господами уже все сделал приказчик. Он скрутил локти все еще бесчувственного Громова за спиной, потом точно так же связал заторможенного от слишком резкой перемены событий журналиста. Да, сразу видно ухватку мастера, это не любитель Громов и не полный профан в вопросах связывания Руслан.
– Громова – сдать в полицию, – подал плечами Руслан, – как убийцу…
– А покушение на вас с семьей? – прищурился Андронов, – Не будете требовать осуждения?
Вот он, момент истины.
– Не буду, – взглянул купцу в глаза Руслан, – к сожалению, не буду.
– Почему? – Андронов, казалось, ожидал именно такого ответа.
– У нас нет документов. Никаких. Похищены вместе с деньгами.
– Да, – купец не задумался ни на секунду, – в России без бумажки тяжело… В консульство обратиться не пробовали?
– Так вот, едем…
– Ну, до него еще добраться надо… Знаете что, Руслан Аркадьевич, а попрошу я, пожалуй, моего брата. Замолвлю за вас словечко, пусть выпишет справку. Что, мол, документы потеряны, направляетесь в столицу для восстановления. И вот еще… Не сочтите за оскорбление.
Андронов протянул Руслану белый конверт. Лазаревич заглянул внутрь.
Тонкая пачка синих бумажных купюр. На вид – рублей сто. При пересчете на современные русские деньги – тысяч пятьдесят-сто. Такие суммы просто так не дарят…
– Простите, – покачал головой Руслан,- не возьму. Не привык я к таким подаркам…
Образ миллионера затрещал и рухнул, но Андронов не обратил внимания.
– Представьте, что это – не подарок, а, скажем, некая сумма вспомоществования человеку в трудной ситуации.
Тем более.
– Хорошо, возьму, но учтите, отдам при первой же возможности.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Андронов.
Ссориться с купцом, если он и правда хочет всего лишь помочь – не стоит, но и тратить эти деньги нужно лишь в особо крайнем случае. Вдруг Андронов хочет сделать его обязанным. Придет потом с требованием, мол, верни, господин Лазаревич, денежку. Ах, потратил. Тогда отработай. К черту, был у Руслана уже такой опыт.
* * *
– Громов, значит… – Николай Фомич скрипнул зубами и ударил беспалой рукой по столу.
– Громов.
Быстрый приказчик Лешка сумел вчера вечером быстро привести полицейских, даже лично исправника притащить. Громова, пришедшего в себя и отчаянно ругающегося, и понурого журналиста увезли в участок. Андронов успел о чем-то быстро переговорить со своим двоюродным братом, после чего исправник сказал Руслану подойти завтра за справкой. Для чего-то уточнил, какой именно паспорт потерялся, российский или американский. Руслан быстро прикинул, что у него должен был быть заграничный американский паспорт, уж никак не российский. После ответа "американский" последовал быстрый вопрос, заверял ли он его в консульстве. Руслан почувствовал, что палится, ответил, что нет (кто их знает, насколько быстро исправник может уточнить вопрос с консульством). Исправник хмыкнул и неожиданно отстал.
Даже назавтра в участке Руслана ждала всего лишь справка, а не арест за мошенничество. Хотя хмыкал господин исправник, отдавая бумагу, как-то уж очень многозначительно. Или Руслану, после истории с Громовым, уже просто во всем видится двойной подтекст?
"Валить. Надо валить из Луги". Город перестал выглядеть тихой сонной провинцией.
После исправника они втроем – дочку и жену Руслан теперь просто боялся оставить одних – заехали к брату покойного Ратникова, бывшему работнику паровой лесопилки, а сейчас – калеке и по совместительству, как подозревал Руслан, тайному большевику. Спросить, когда его сын, кузнец Гусев, а также его приятели с автомобильной фабрики Фрезе – татарин Равиль и кузнец Егор – собираются отчалить в Санкт-Петербург. В разговоре Руслан, повинуясь внезапной мыслишке, рассказал Николаю Фомичу о том, кто убил его брата.
– Ничего, – хищно улыбнулся-оскалился калека, – Отгулялся Андрей Валерьевич, отбегался. За Пашку он бы еще отбоярился, мол, знать не знаю, ведать не ведаю, все с чужих слов стало известно. Но от вас – не отвертится.
– Мы не стали заявлять, – покачал головой Руслан, – Нам некогда.
– Некогда?! – взвился Фомич из-за стола, за которым они сидели, – Некогда?!
