Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
– Примерно. Только почему это царские генералы вдруг пошли против царя-батюшки?
– Кажется, война шла неудачно, частые поражения и все такое. Вот они и решили… Значит, – обрадовано вскинула она голову, – нужно помочь России выиграть в войне…
– Стоп-стоп-стоп, Юленька. А не ты ли мне как-то доказывала, что в Первую Мировую русские воевали лучше, чем в Великую Отечественную?
Юля замолчала. Правда, был такой разговорчик…
– Ты же мне приводила ссылки на сайты, что у России и солдаты были сыты и патриотичны, и военная промышленность снарядами и патронами заваливала фронт, оружие новое, типа танков и бомбардировщиков, было лучшее в мире, и вообще, чуть-чуть не хватило, чтобы победить. Откуда тогда поражения, почему генералы против царя поднялись? Или страна семимильными шагами шла к победе, вот только генералы были не в курсе этого?
– Ты сам-то хоть знаешь, – обиженно произнесла Юля, – в чем причина-то? Или только меня гнобишь?
Руслан сел и обхватил голову руками:
– Да я тоже не знаю. В том-то и дело, в том-то и первая причина. Наши с тобой знания поверхностны и обрывочны, мы имеем только общее представление о том, что и почему произойдет. С такими знаниями менять историю – все равно, что ремонтировать часы ножом и рашпилем.
– А вторая? Какая вторая причина?
Юля решила попытаться отыграться.
– Вторая?
Руслан печально усмехнулся.
– История – очень хрупкая вещь.
* * *
– Очень хрупкая. И взявшись что-то менять в ней, можно наломать таких дров…
– Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, Юля. Я знаю.
Руслан опять встал.
– Мы здесь уже неделю, еще ничего не пытались изменить, вообще не сказали никому о том, что мы из будущего. И что? Из-за нас один человек погиб, второй – в тюрьме.
– Но они сами виноваты. Мы же их не заставляли.
– И Ратников виноват? Жил человек, если бы не наше появление – жил бы и дальше, может быть, даже, организовал бы свой конкурс по бодибилдингу. Но тут появились мы. И все. Нет человека. И, что характерно – мы ничего не делали. Даже не хотели ничего менять. Только своим появлением мы сломали судьбы трех человек. Мы не прогрессоры, Юля, мы – деструкторы.
Руслан схватил пузырек коричневого стекла и вытряхнул себе в рот остатки валерьянки. Было острое желание выпить водки, но на водку Руслан для самого себя наложил запрет.
– И это только те изменения, которые УЖЕ проявились. А сколько будет отдаленных последствий, которые даже просчитать невозможно. Кто-то из тех, кого мы даже не знаем, сломает себе жизнь и вместо того, чтобы стать, к примеру, отличным семьянином, всю жизнь проведет в бесплодных попытках конструирования автомобилей. Другой станет каким-нибудь маньяком-убийцей и будет убивать проституток на манер Джека-Потрошителя, третий, тот самый артиллерист, к примеру, стал бы знаменитым конструктором танков или пушек, а вместо этого вспомнит в окопе о нашем УАЗе и погибнет от пули снайпера, и в результате мы проиграем Великую Отечественную, четвертого, ювелира, зарежут из-за Анютиных стразов… Хватит?
– Насчет проигрыша в Великой Отечественной ты соврал. Мы бы помнили фамилию знаменитого танкового конструктора.
– Ты многих помнишь?
– Кошкин и Грабин. Что, съел? А кто-то может, наоборот, станет из-за нас известным художником, вместо того, чтобы спиться или отравиться на войне газами.
– Юля, поменяв что-то СЛУЧАЙНО можно добиться только ухудшения. Мечтать о том, что кто-то, кого мы толкнули в магазине, из-за нас совершит великое открытие – все равно, что надеяться, что рассыпанные на улице буквы из набора сложатся в гениальное произведение. Все люди, которых мы встретили в Луге – Андронов, исправник, приказчик Леха, Николай Фомич, его сын Сашка, кузнецы Равиль и Егор, артиллерист, ювелир, доктор Быков, дочка исправника – все эти люди прожили тихую жизнь, не оставив никакого следа в истории. И это правильно, и мы не должны этого менять. Тем более, что с нашими знаниями мы такого наменяем, что Советский Союз будем вспоминать как тихое, уютное место с чисто демократическим стилем правления.
Он вздохнул:
– Юля, это понятно? Мы НИЧЕГО менять здесь не будем.
Они оба замолчали.
* * *
Темная фигура человека у двери дернулась: на лестнице послышались чьи-то шаги. Человек оглянулся на дверь шестого номера и зашагал к выходу из гостиницы.
* * *
Руслан думал, что, кажется, ему удалось убедить Юлю не вмешиваться в ход истории. Кажется, он правильно вел ход рассуждений. Убеждать Юлю, что продлить существование Российской Империи не получится – бесполезно. Она все равно останется при своем мнении. Что СССР – ад, а Россия – рай. Так что правильнее было упирать на то, что поменять что-то невозможно, из-за отсутствия знаний.
Лазаревич подумал, что он, в принципе, понимает, почему Юля так не любит СССР, но при этом чуть ли не влюблена в царскую Россию, которую почти не знает. Он даже как-то объяснял ей, почему она так думает. Тут примерно такая же ситуация, как с мужчиной, бросающим жену, с которой прожил двадцать лет, ради другой женщины.
Все идет так: мужчина долго живет с женой. Как и у любого человека, у нее есть свои достоинства и недостатки. И вот после долгой совместной жизни, достоинства жены начинают казаться чем-то само собой разумеющимся. Вкусно готовит? Хороша в постели? Зарабатывает деньги? Ну и что? Так и должно быть. А вот недостатки начинают надоедать. Мужчина терпит-терпит, а потом вдруг встречает женщину, у которой нет недостатков жены. Как в фильме "Любовь и голуби". И человек влюбляется, ему кажется, что он наконец встретил идеальную женщину. При этом даже не задумывается, что у нее может не быть достоинств жены. Он-то считает, что они подразумеваются. И вот он бросает непутевую необразованную жену ради умной и культурной, начинает жить с ней и вдруг узнает, что его идеал, оказывается, готовить не умеет. Не то, что вкусно, а вообще никак.
То же самое часто встречается, когда человек меняет страну, скажем, уезжает из России в Америку. Недостатки своей страны он прекрасно знает, знает, что в Америке их нет. И не думает, что там нет и российских достоинств.
Точно также и люди, которые хотели бы поменять современную, безалаберную и непутевую Россию на земшаровую республику Советов или Галактическую Российскую Империю. Или те, кто доказывает, что один период лучше другого. Такие люди выбирают недостатки, скажем, СССР, обнаруживают, что в царской России их не было и на этом основании доказывают, что Россия была лучше. Достоинства же СССР молчаливо подразумеваются и в России.
Юля, с жалостью глядя на усталого, замученного, задерганного мужа, думала, что Руслан прав. Менять историю, ничего не знаю о стране – глупо. Надо сначала как следует узнать, что в России 1910 года есть, чего нет, а потом уже начинать прогрессорство. Руслан прав.
А Аня…
Раздался грохот.
Аня заснула сидя и во сне упала с кровати.
Часть 2
Несколько
Глава 17
Расстояние от Луги до Санкт-Петербурга – 132 версты, то есть 140 километров. Максимальная скорость автомобиля УАЗ – 100 километров в час. Вопрос: сколько времени понадобится автомобилю УАЗ, чтобы добраться от Луги до Санкт-Петербурга?
Задачка, которую сможет решить даже первоклассник, освоивший деление. Вот только жизнь – она посложнее арифметики.
Во-первых, 132 версты – это по прямой. А "уазик", как известно, не самолет, бреющему полету не обучен. Во-вторых, сто километров в час – это по дороге. По дороге, а не по тем местам, которые названы дорогами у русских. Ну и в третьих, не стоит пугать здешних жителей, в массе своей крестьян, апокалипсическим зрелищем ревущего, подпрыгивающего на качках УАЗа, несущегося с невероятной для 1910 года скоростью.
Проснувшаяся паранойя подсказала гениальное в своей абсурдности решение – ехать в столицу по сельским дорогам. Чтобы не попасться на глаза кому-нибудь, облеченному властью и правом потребовать документы и чтобы сбить с возможного следа возможную погоню из Луги. С какого перепугу за ними должна отправиться погоня, Руслан не знал, но… А вдруг отправится?
Вот и приходилось ползти со скоростью не больше двадцати километров в час, чтобы не напрягать местных жителей и не сбить какую-нибудь сунувшуюся под колеса корову или…
Свинью!!!
* * *
Руслан резко ударил по тормозам. Автомобиль встал, Юля еле удержалась, вцепившись руками в панель. Аня, дремавшая на заднем сиденье – она плохо спала уже вторую ночь – с грохотом упала на пол между сиденьями.
– Папа!
Руслан искреннее понадеялся, что тихое шипение, которое он услышал со стороны дочки – все-таки не мат.
– Извините, девочки. Свинья.
Помянутая скотина, недовольно хрюкнув, вальяжно двинулась дальше по своим свинячьим делам.
