Красно-белый. Том 5 (СИ) - Порошин Влад

— А потом, после Марокко? — кашлянул я, уже представляя глухую заснеженную лесную делянку и хижину лесника.

— После Марокко, не заезжая в Москву, полетишь на целый месяц отдыхать на какой-нибудь курорт социалистической Болгарии, мы тебе эту путёвку пробьём через московский горком партии, — криво усмехнулся Андрей Петрович. — В январе начнётся приз еженедельника «Неделя» и если в январе, нарушая все законы, Чурбанов тебя всё же потащит в «Динамо», то разгорится скандал на всю Европу.

— В январе вообще будет не до меня, — необдуманно буркнул я и, прокашлявшись, добавил, — мне почему-то так кажется. Думаю, что к январю начнётся заваруха в Афганистане, где уже сейчас не спокойно.

— Сейчас в мире вообще нет стабильности, — грустно улыбнулся Николай Петрович. — Беги, Никон, разминайся, — похлопал меня «дед» по плечу.

«Курица не птица, Болгария не заграница, — улыбнулся я про себя, посеменив к своим товарищам по команде. — Если мне гарантируют неприкосновенность в Тбилиси, значит, Андрей Старостин разговаривал с грузинскими ворами в законе, которых около двух сотен. Вопрос — что мешает Юрию Чурбанову договориться с другими ворами в законе, заплатив им более крупную сумму денег? Ничего. Сдаётся мне, что из Тбилиси будет на так-то просто ускользнуть, как это кажется братьям Старостиным».

Сама мысль, что сейчас все наши парни будут играть только на меня, сыграла со мной злую шутку. За первый тайм матча против «Пахтакора» я намазал столько, сколько это сделал за десять последних игр. На 5-й минуте головой промахнулся с 7-и метров по пустому углу ворот. Ещё через две минуты испортил идеальный пас Саши Заварова, который выкатил мяч на 11-метровую отметку, а я шибанул так, что футбольный снаряд полетел прямиком в большое электронное табло. На 23-ей минуте Юрий Гаврилов вывел меня одни на один, и мне не удалось переиграть вратаря Александра Яновского. Ещё примерно через 10 минут хорошую скидку головой сделал Саша Калашников. Я же, пробив с лёта, угодил мячом в штангу.

К сожалению, промахи — это неотъемлемая часть профессии футбольного форварда. Случается, что ударишь мимо ворот из-за того что в данный момент боролся с защитником соперника, вроде и не виноват, однако ночью снится почему-то именно этот промах. Словно мозг дорабатывает игровую ситуацию и выдаёт тебе запоздалый ответ: дескать тут надо было корпус положить чуть ниже и пробить не щёчкой, а шведкой и мяч был бы в сетке. Правда, толку от этих запоздалых ответов: практически никакого. Так как футбол — не шахматы, тут каждый миг по-своему уникален.

«Наиграл на ночной фильм ужасов, — думал я, шагая в перерыве в раздевалку. — Зато 50 тысяч ташкентских болельщиков рады и счастливы, что счёт на табло — 0:0. Спасибо, товарищ Никонов, за сегодняшний футбольный праздник. Приезжайте ещё. Нужно срочно взять себя в руки, почувствовать игру, почувствовать игровой ритм и поймать переменчивую волну удачи. И всё получится».

— Мужики, — сказал я, последним появившись в раздевалке, — простите за косорылость. С меня в Одессе газировка.

— А бег в противогазе? Тренировка координации тела по бразильской системе? — усмехался Юрий Гаврилов, повеселив парней.

— Давайте противогаз прибережём для Марокко, я здесь простудиться боюсь, — пробурчал я. — А сейчас большая просьба ко всем: не надо играть только на меня. Хрен с этой «Золотой бутсой». Действуем по обстановке. Если Федя Черенков, Саша Заваров или Серёжа Шавло в лучшей позиции, посуйте им.

— А мне? — возмутился Гаврилов.

— А Юрию Васильевичу пасуйте только тогда, когда не знаете, что делать с мячом, — хмыкнул я, снова рассмешив команду

— Собрались, ребятушки, собрались, — похлопал в ладоши Николай Старостин. — Ясно, что сегодняшняя игра не имеет особого значения. Просто покажите красивый футбол.

— И не забывайте, что самое красивое в футболе — это счёт на табло, — уточнил мысль нашего 77-летнего главного тренера Юрий Гаврилов, вызвав ещё один взрыв смеха.

На второй тайм, попив чайку в раздевалке и послав подальше «Золотую бутсу», я уже выбегал с совершенно другим настроением. Теперь во мне поселилось сразу два взаимно противоположных состояния — максимальная концентрация и здоровая доля пофигизма и раздолбайства.

— Слушай, Никон, — обратился ко мне полузащитник «Пахтакора» Валера Глушаков, с которым мы столкнулись в подтрибунном помещении, — я всё раньше никак не мог понять, как ты грекам в пустые не загнал. А теперь вроде догоняю.

— Что например? — пророкотал я.

— А то, что если бы мне так пасовали, как тебе, то я бы тоже 40 штук положил, — криво усмехнулся он.

«Зря ты это сказал, Валера», — проворчал я про себя, вылетев на поле готовый рвать и метать. Кстати, Глушаков начинал этот сезон в нашем «Спартаке». Однако после того как автобус с футболистами «Пахтакора» угодил в серьёзную аварию, то многие команды Высшей лиги послали им по одному футболисту. Мы делегировали Валеру Глушакова. Вратарь Александр Яновский приехал из московского «Локомотива». Главный организатор атак хозяев поля, Андрей Якубик, прибыл из московского «Динамо». Кроме того в защите ташкентской команды играли высоченный Миша Бондарёв из ЦСКА и невысокий, но цепкий в отборе Володя Нечаев из одесского «Черноморца», а в атаке бегал Зураб Церетели из «Торпедо» города Кутаиси. И хоть хозяевам поля не хватало сыгранности в этом сезоне они шли в середине турнирной таблицы, огорчив своей игрой кое-кого из лидеров.

Наконец, главный судья в поле Генрих Налбандян из Еревана дал свисток на второй тайм. И я разыграл мяч с Серёжей Родионовым, который вышел на плановую замену вместо Саши Калашникова. Полузащита, где играли Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров, осталась без изменений. Вратаря Лёшу Прудникова тоже меня было не кем, так как Ринат Дасаев восстанавливался от травмы плеча. А в защите действовала тройка: Мирзоян, Пригода и Морозов. И Гену Морозова через двадцать минут должен был сменить Борис Поздняков.

Я получил обратный пас от Родионова и пошёл с мячом вдоль центральной линии поля в направлении правой бровки. И вдруг до моих ушей долетели разрозненные крики с трибун, что Никон — мазила. «Спасибо, родные», — криво усмехнулся я и отпасовал на семь метров назад, где барражировал Федя Черенков. После чего сделал рывок на чужую половину поля поближе к любимому правому флангу. Черенков прямой пас делать на меня не решился и переадресовал мяч нашему правому полузащитнику Заварову. А вот Саша Заваров, пока ко мне не успел приклеиться футболист «Пахтакора», отдал передачу в касание. Благо сегодня и поле, и погода позволяли демонстрировать красивый техничный футбол.

«Значит, Никон у нас мазила?» — подразнил я сам себя и сыграл в стеночку с Серёжей Родионовым. И далее повёл мяч уже на левый край. Однако тут меня принялся активно прессинговать бывший спартаковец Глушаков, поэтому мяч я отдал пяткой назад на Юру Гаврилова. А Юрий Васильевич решил не мельчить и вторым касанием бросил в прорыв по левой бровке Сергея Шавло. «Вот и замечательно», — ухмыльнулся я и полетел на 11-метровую отметку, с которой атаковать ворота соперника одно удовольствие.

Тем временем Шавло пробежал метров двадцать и, не теряя драгоценных секунд, навесил в штрафную площадку узбекской команды. «Далеко дал», — рыкнул я. Но тут на это навес откликнулся молодой да ранний Сергей Родионов. И выпрыгнув в борьбе с защитником гренадёрского роста, Мишей Бондаревым, скинул мяч головой точно мне на грудь. Глушаков, который опекал меня как зеницу ока, чуть-чуть не успел. Толи ему не хватило скорости, толи он проспал этот рывок. Но этой доли секунды мне хватило, чтобы принять мяч на грудь, прокинув его вперёд, подработать коленом, не давая ему опуститься на газон, и вылетев на 11-метровую отметку смачно шарахнуть с рабочей правой ноги. И футбольный снаряд, словно чугунное ядро, через мгновенье вонзился в сетку ворот. Голкипер Яновский даже не шелохнулся.