Красно-белый. Том 5 (СИ) - Порошин Влад

— Ооох, — вздох разочарования прокатился по стадиону.

— Даааа! — громче всех заорал я, обрадовавшись тому, что «забивалка» снова заработало.

— Гоооол! — закричали мои друзья и партнёры по команде и бросились меня обнимать.

И тут я краем глаза заметил, как Валере Глушакову полузащитник Андрей Якубик высказывает всё, что о нём думает. «Ничего-ничего, это только начало», — криво усмехнулся я.

А через пять минут у ворот «Пахтакора» снова полыхнуло. На сей раз в рейд к чужим воротам пошёл Вагиз Хидиятуллин. Он поочерёдно сыграл в стеночку с Юрием Гавриловым и с Фёдором Черенковым. Затем в десяти метрах от штрафной площади обыгрался с Сергеем Родионовым. Но когда Вагиз вклинился в оборону ташкентской команды, он там встрял как «Жигулёнок» на раскисшем осеннем поле.

Однако мяч из сутолоки удачно вылетел прямо на меня. Я его быстро остановил стопой правой ноги, замахнулся, поймав на это ложный замах игрока «Пахтакора». Потом откатил мяч ещё правее и сделал ещё один ложный замах, хотя в принципе можно было бы и пробить. Но памятую о том, что жадность фраера сгубила, я переложил мяч с правой ноги на левую, и с левой сделал резкую короткую передачу в штрафную площадь. Потому что с правой стороны вылетал на ворота Александра Яновского его тёзка Заваров. И юный новобранец из Ворошиловграда, выскочив один на один, не оплошал, чётким ударом в левый нижний угол он сделал счёт — 0:2 в нашу пользу.

— Даааа! — заорали мы, погрузив главный ташкентский стадион в тягостное уныние.

— Ну, ты, Володька, и дал, — захохотал Саша Заваров, — я уш думал, шо не даш.

— Что я, жлоб что ли? — хмыкнул я, потрепав его кучерявую голову. — Я, мужики, на «Золотую бутсу» друзей не размениваю.

— Потому что «бутса» — это предмет не одушевлённый, — авторитетно заявил Юрий Гаврилов. — Она в минуту нелёгкой годины не протянет тебе руку помощи.

— И не нальёт стаханчик вина, — буркнул Заваров, повеселив всю команду.

Затем, после такого резвого начала 2-го тайма, почти на четверть часа установилось зыбкое игровое равновесие. «Пахтакор» подгоняемый болельщиками пытался атаковать, а мы старались, зацепившись за мяч, подольше его подержать и покатать. А когда команда хозяев стала немного выдыхаться, мы снова пошли на приступ ворот Александра Яновского. И повёл нас в атаку Фёдор Черенков.

Фёдор Фёдорович, получив пас в опорной зоне от Хидиятуллина, за счёт дриблинга протащил мяч метров пятнадцать и около центрального круга устроил небольшую перепасовку с Юрием Гавриловым. «Дай в край», — проворчал я про себя, заметив, как по левой бровке ускорился Сергей Шавло, а справа рванул Саша Заваров. Однако Черенков прочитал игровую ситуацию по-своему и длинным пасом наградил Родионова. Сергей в этот момент находился в 10-и метрах от линии штрафной «Пахтакора» прямо по центру ворот и боролся с высоченным бывшим армейцем Мишей Бондаревым. Поэтому я, мелькая пятками, полетел к нашему юному форварду на помощь.

И Сергей Родионов такой мой порыв оценил. Пас от него пошёл аккуратно в ноги. Только мяч покатился с недостаточной скоростью. И когда до него оставалось всего три метра, я увидел, что с левого бока в меня несётся шипами вперёд Валера Глушаков, а справа уже готов встретить Андрей Якубик. «Пас, что называется, на больничную койку», — мелькнуло в моей голове. И в тот же самый момент я «проткнул» мяч носком ноги и взмыл высоко вверх, подражая легкоатлету из бега с барьерами.

— Ааааа, б…ь! — заорал за моей спиной Андрей Якубик, которому врезал по ногам его же партнёр по команде.

— Пардон, мужики, большой пардон, — прошипел я, вылетая на оперативный простор, где свободно можно было пасовать хоть налево, хоть направо.

И в этот раз я дал на ход Сергею Шавло, который почти на два метра убежал от защитника «Пахтакора». Но и после передачи я не выключился из игры. Всё-таки Шавло выходил на ворота соперника под слишком острым углом. Поэтому я рванул ещё быстрее, выжимая всё возможное из своего мускулистого тела, своих раскаченных ног и своих больших легких. Правда, меня попытался зацепить рукой защитник Миша Бондарев. Но не тут-то было, я заложил небольшой вираж, увернулся от длиннющей руки и через две секунды уже был в штрафной площади.

Шавло чуть притормозил, пытаясь обмануть вратаря Яновского, а потом взял и отдал мяч на пустые ворота мне. «Спасибо, Серёжа, спасибо, родной», — пророкотал я, вкатывая третий мяч в сетку ташкентской команды.

— Да! — победно рявкнул я, когда болельщики на трибунах снова приуныли.

В аэропорту города Ташкента, куда мы прибыли сразу после матча, что выиграли со счётом 1:3, нас попросили 40 минут до посадки на чартер подождать. К слову сказать, самолёт команде предоставил первый секретарь московского горкома, товарищ Гришин Виктор Васильевич. После победы сборной Москвы на Спартакиаде и выигрыша золотых медалей чемпионата, Гришин дважды приезжал в Тарасовку и спрашивал — чем ещё может помочь? Братья Старостины посетовали ему на поле в спартаковском манеже, которое требовалось сделать более мягким за счёт резиновой крошки. И Виктор Васильевич уверил, что данный вопрос постарается решить без промедлений. А вот по поводу моей проблемы, товарищ Гришин, ничего не сказал. Ссорится с любимым зятем Брежнева, он откровенно опасался. Можно сказать, что московский градоначальник отделался от проблемы именно этим чартером.

— Итак, переходим к новостям спорта, — пророкотал Николай Старостин, который решил прямо в аэропорту устроить для команды политинформацию, чтобы никто не шарахался в поисках приключений. — Продолжают борьбу за Кубок кубков две испанские команды, — стал он читать вслух статью из «Советского спорта». — «Барселона», выступающая в кубке на правах победителя последнего розыгрыша, разгромила люксембургский «Арис», причем Кранкль забил три мяча. Несколько неожиданно, по мнению большинства обозревателей, завершился поединок в Глазго, где «Валенсия» уверенно переиграла хозяев поля со счётом — 1:3. — Старостин окинул взглядом наши постные лица и спросил, — кто мне ответит — о чём нам это говорит?

— Лучше на Испанию не попадать, — ляпнул Сергей Пригода.

— Глупости, Серёжа, говоришь, — проворчал «дед». — Ответ неверный.

— А давайте напишем протест, чтоб одну испанскую команду исключили, — с умным лицом заявил Юрий Гаврилов.

— Чего? — опешил Старостин.

— Правильно, — сказал я, поддержав друга, — сейчас быстро петицию составим, подписи соберём, и направим ноту протеста в «Утреннюю почту». Почему так мало на нашем телевиденье западной музыки? Где, я спрашиваю, трансляции балета из ГДР? Там женщины в чём мать родила стараются, танцуют, а мы этого ничего не видим.

— Предлагаю проголосовать! — встал со своего места Гаврилов.

— А шо? Давно пора из этохо ХДР включать прямой репортаж! — прикрикнул Саша Заваров.

— Ну-ка, цыц! — топнул ногой Николай Старостин. — Цыц, я сказал. Отставить «Утреню почту»! Я вас, обалдуев, спрашиваю, что будем делать с «Барселоной»? Отвечай, Поздняков, — кивнул «дед», увидев поднятую руку нашего юного новобранца.

— А можно за победу выпить по стаканчику слабенького домашнего вина? — спросил Борис, доведя всю нашу красно-белую дружину до истерического хохота.

— Кхе, — кашлянул Старостин. — Чтоб через 15 минут все были здесь, на месте. Разойдись, обалдуи.

После чего почти всю команду как ветром сдуло. Что делать с «Барселоной», которая могла нам попасться в следующем раунде, никого не интересовало. Так как до «Барселоны» нужно было ещё дожить.

— Слушай, Володь, видишь тех троих парней? — спросил шёпотом Юра Гаврилов, когда мы в буфете выпили по чашечке кофе. — Когда мы вылетали из «Домодедово» они тоже в аэропорту паслись. И что-то мне подсказывает, они и сейчас попрутся за нами, в Одессу.

— Хочешь сказать, что это по мою душу? — задал я скорее риторический вопрос. — Пошли, поговорим, — предложил я и направился прямо на эту троицу. И пареньки, у которых чувствовалась армейская выправка, заметно задёргались.