Ингмар Миваки - Тот, кто не спит
– Сим, – прошептал он, прикрывая трубку ладонью, – уже поздно, но я по важному делу.
– Все в порядке, я не сплю, Алекс. Ты прочел мои мысли.
– Правда? – обрадовался Алекс. – Ты собиралась звонить мне? – Алекс сорвался с шепота на крик, и Симона рассмеялась.
– Почему ты говорил шепотом? – поинтересовалась она, размазывая крем по распухшему предплечью с уродливым кальмаром.
– Это я так, чтобы ты, если разбудил, не сильно испугалась, – нашелся Алекс.
– А-а-а, – протянула Симона.
– Сим, ты только представь себе, у нас, оказывается, свет внутри, – захлебываясь от восторга, воскликнул доктор Старкин.
– Это факт, – спокойно согласилась Симона, вбивая крем в обрубок щупальца кальмара. – Ты пропадаешь куда-то, потом звонишь среди ночи, чтобы рассказать мне про свет внутри нас? Мужчины все же очень странные существа.
– Да, да, естественно, я знаю. Но ведь я о другом. К тому же ученые все же отличаются от обыкновенных мужчин.
– Ладно, убедил, – улыбнулась Симона. – Выкладывай, что там у тебя.
– Я поставил эксперимент. Сказать точнее, эксперимент нашел меня. Короче, ты помнишь принцип действия камеры обскура?
– Предположим.
– Так вот, если посмотреть сквозь отверстие диска на гладкую светлую поверхность, то через него выстреливает луч света. Так вот, луч выстреливает из нашей головы, Сим, через глаза. Но диск, в отличие от камеры обскура, не переворачивает изображение вверх ногами. Почему так происходит, надо еще разобраться. Работает он, ясное дело, только в темноте. Мне также удалось выяснить, что за слоем из титана и золота под неизвестным нам материалом находится круговая капсула с облаком цезия. Вероятно, в это маленькое произведение искусства вмонтирован какой-то мощный усилитель.
– Может, лазер для нагрева цезия? – предположила Симона. Отложив в сторону крем, она сосредоточилась на разговоре.
– Для нагрева цезия, но не лазер, а что-то другое. Возможно, эта штука заводится от нашего взгляда, от света внутри нас и возможно, от чего-то еще! – воскликнул Алекс.
Симона слушала возбужденный рассказ доктора, и лицо ее становилось все серьезнее. В другом конце города абсолютно голый Алекс прогуливался босиком по каменному полу кухни, рассуждая о странных особенностях диска.
– Ты хочешь сказать, что диск работает как усилитель? – спросила Симона.
– Нет, Сим, это скорее преобразователь и, возможно, что-то еще. Я пока не разобрался, но у меня есть предположение, которое я должен проверить.
– Какое предположение? – обеспокоенно спросила Симона.
– Кажется, он может транслировать чьи-то послания.
– Не может быть, – автоматически возразила Симона. Схватив с прикроватной тумбочки блокнот, она стала быстро листать его, просматривая рисунки.
– А я думаю, очень даже может! У нас в головах архив голограмм. Крохотный участок мозга при определенном угле преломления света позволяет записывать множество голограмм. Так вот, диск позволяет каким-то удивительным образом выстраивать правильный угол для отправки и приема посланий. Представляешь, коробка, которую я взял для эксперимента, – продолжал возбужденно вещать Алекс, но слова его на время превратились для Симоны в монотонное гудение. Она перестала слушать Алекса, поскольку вспомнила о собственных коробках – тех самых, в которых прибыли диски. – Симона, ты меня слышишь?
– Да, Алекс. Я думаю, надо встретиться и посмотреть.
С трубкой возле уха Симона направилась в темную комнату. Одета она была несколько целомудреннее доктора Старкина: в трусы и майку.
– Заметано, – воодушевленно поддержал Алекс. Он сидел за большим кухонным столом и улыбался пустой коробке. Между ним и коробкой появилась бутылка водки и рюмка. Под ногами же на полу валялись тут и там просыпанные хлопья. Не считая включенного фонарика, лежавшего на столе и направленного аккурат на обнаженного экспериментатора, других источников освещения в помещении кухни не было.
– А ты знаешь, я ведь теперь вечно бодрствующий, – сообщил он Симоне и покатился со смеху.
Почувствовав на себе взгляд, Алекс оглянулся. В следующее мгновение в кухне зажегся свет. В дверях стояла жена, одетая в белый шелковый халатик, едва прикрывающий бедра. На лице ее застыл немой вопрос.
– Подожди-ка минутку, – пробормотал Алекс в трубку и недовольно посмотрел на жену, – Вот только пафоса этого не надо. Зачем ты здесь? – сердито спросил он.
– Что ты здесь делаешь в такое время? – манерным тоном спросила жена.
– Не видишь, завтракаю, – ответил Алекс, весело подбросив ногой овсяные хлопья.
– Ты не одет, – невозмутимо заметила жена.
– Ты, в общем, тоже не для званого завтрака приоделась, – огрызнулся Алекс.
– Посмотри на часы, – не отставала жена, однако Алекс сдаваться не собирался:
– Времени не существует, дорогая моя, – невозмутимо бросил он в ответ и демонстративно закинул ногу на ногу.
– Почему ты голый? – растерялась жена.
– Потому что мне нечего скрывать. Я вернулся в Эдем.
– Нарцисс, – хихикнула Симона и положила трубку.
Она стояла возле полки с коробкой от дисков, в который раз всматриваясь в наклейки и штампы. Через увеличительное стекло она еще раз внимательно рассмотрела странную фамилию «Фэрос». В голове шевельнулась догадка, и Симона поспешила обратно в спальню, шлепая босыми ногами по глянцевым плитам мозаично-пестрого пола. Она набрала в поисковике фамилию «Фэрос», которая оказалась вовсе никакой не фамилией, а названием железнодорожной станции в богом забытом городке, не так давно переименованном в Таферат.
Глава 12
Письмо брата Антония
Миновало два дня с тех пор, как Иона принес в свой дом Странника и поставил его на ноги. Находясь в прекрасном расположении духа, Иона напевал себе под нос, суетясь вокруг стола. Вокруг кружились разноцветные световые пятна, и он улыбался чему-то или кому-то, кого Странник видеть никак не мог.
– То, что рассказал мне брат Антоний, невероятно, – наблюдая за хозяином, убирающим со стола посуду после завтрака, сказал Странник. – Прежде чем я продолжу рассказ, хочу задать тебе один вопрос, если не возражаешь.
– Хочешь узнать мою историю, – кивнул Иона, вытерев руки полотенцем и бросив его на край стола. Он сел напротив Странника, удивленного исключительной прозорливостью хозяина.
– Догадаться было несложно, – усмехнулся Иона. – История моя самая обыкновенная. Жил в городе, работал ночным ведущим на музыкальной радиостанции. В прямом эфире приходилось много общаться с самыми разными людьми. Часто они делились со мной сокровенным. Иногда звонили, уже изрядно приняв на грудь. Представь себе: ночь, ты одинок, тебе страшно хочется поговорить с кем-нибудь по душам.
– Например, с кем-то, чей голос тебе хорошо знаком, но кого ты не знаешь лично, – догадался Странник.
Иона с улыбкой кивнул.
– Выслушивая людей ночи напролет, я стал подмечать печальную закономерность: от страха остаться в одиночестве каждый любыми способами хотел добиться любви и расположения к себе. Люди многим делятся в ночном эфире. Это удобно и приятно. Не буду вдаваться в подробности, достаточно сказать, что в какой-то момент я перенасытился общением и неожиданно для себя самого стал проникать в новый пласт бытия. Откровения людей стали причинять мне почти физические страдания. Несмотря на общий веселый тон передачи, каждый выход в эфир становился для меня настоящей пыткой. Когда степень отравления стала критической, я решил сбежать.
– Ты мог бы не заводить разговоров в прямом эфире, а просто транслировать музыку. Рассказывать о группах, музыкантах и все такое.
– Не мог, – покачал головой Иона. – Моя программа процветала именно благодаря теплой атмосфере ночных разговоров по душам. Хорошую музыку можно послушать не по радио.
– И тогда ты отправился в Таферат, – сказал Странник.
– Так точно. Решил никого не любить и не быть зависимым, – ответил Иона, улыбаясь глазами.
Странник бросил на Иону испытующий взгляд.
– Ночью я просыпался несколько раз, и каждый раз замечал, что ты не спишь. Бессонница мучает? – поинтересовался он.
– Не так давно я отравился ядовитым газом в дальних пещерах, – не задумываясь, ответил Иона.
Выражение лица его при этом было столь простодушным, что Странник покатился со смеху. Он хохотал, сотрясаясь всем телом. Переведя дыхание, он спросил:
– Если я правильно понял, ты пошел к дальним пещерам за целебными травами и теперь не спишь?
– Не сплю, – подтвердил Иона. – Перед тем как тебя найти, синюху[7] искал, – добавил он, и оба снова покатились со смеху. – Так я и знал, – указал на Иону пальцем Странник. – Знаешь, ведь и с братом Антонием произошло то же самое: после похода в одну из пещер он совершенно потерял сон.
В комнате повисла тишина. Собеседники встретились взглядом.
