Шайтан Иван 7 (СИ) - Тен Эдуард

— А зачем ты забрал к себе аманат? — внезапно спросил один из седобородых старцев.

— К глубочайшему моему сожалению, аманата пока существует. Я увидел, в каких условиях содержались мальчики, и счёл долгом взять их под свою опеку. У нас тоже хватает нерадивых служак. Я уже подал прошение на имя командующего Отдельным Кавказским корпусом о полной отмене сей практики. Надеюсь на милостивое решение, и аманат будет отменён вовсе. А до того времени они останутся у меня. Джоха был на моей базе и видел ваших мальчиков; он может поведать вам обо всём подробно.

Глава 10

Фарух-ага уже неделю мотался по территории, которую Абдулах-амин с гордым упрямством величал Северо– Кавказским имаматом. На деле от этого «имамата» осталось лишь жалкое подобие — последние неудачи отбросили его в горы, и земли его существенно поредели.

Встреча с самим Абдулах-амином оставила на душе тяжёлый, горький осадок. Предводитель мюридов пребывал в сквернейшем расположении духа. Череда поражений за прошедший год сделала его желчным, раздражительным и до крайности вспыльчивым. Вся беседа свелась к тому, что Фарух-ага «почтительно» выслушивал бесконечные упрёки в адрес Порты — в мнимом предательстве, в недостаточном финансировании, в скудных поставках оружия и ещё в десятке грехов.

Оружие, доставленное Флетчером, вызвало у Абдулах-амина лишь кривую, презрительную усмешку.

— Что мне твоя сотня ружей и жалкая толика пороха? — сдержанно ярился он. — Мне нужно куда больше! Мне нужны пушки!

Четыре разнокалиберные пушки, отбитые когда-то у русских, были каплей в море. Правда, Абдулах-амину удалось разыскать пушкарей — среди пленных и дезертиров — и сколотить из них подобие батареи, способной вести огонь. Собрана пехотная рота в количестве двухсот человек и отдельная сотня из поляков. Это уже было хоть что-то. Во всём остальном дела обстояли из рук вон плохо. Ему удалось собрать под своим знаменем около тысячи двухсот воинов; ждали ещё тысячy наёмников. Для серьёзного удара по русским — катастрофически мало. Но Фарух-аге такого удара и не требовалось. Его задачей было лишь сподвигнуть Абдулах-амина на активные действия, раздуть огонь новой смуты. Конечный результат этой авантюры его не волновал ни с какой стороны. Лишь бы началось. Как только набег будет запущен, он, Флетчер, немедленно отбывает на турецкий берег — переждать, составить подробный отчёт и наконец-то выторговать себе спокойную отставку.

Дела, в общем, шли не то чтобы плохо. Фарух-ага передал Абдулах-амину турецкое золото и серебро (не забыв и о своём проценте), а также оружие и боеприпасы. После этого настроение предводителя мюридов заметно улучшилось. Он сразу оживился, с новым рвением кинувшись обсуждать со своими мудирами и наибами детали осенней кампании. Проводить набег летом сочли нецелесообразным.

Распрощавшись с имамом, Фарух-ага попытался договориться с чеченцами-аккинцами, но его поездка не принесла плодов. Аккинцы отвечали вежливо, уклончиво, не говоря ни «да», ни «нет». Ссылаясь на неурожай и уже выплаченный в полном объёме закят, они отказались выделять зерно сверх оговоренного. Посланец Абдулах-амина лишь бессильно поскрипел зубами, понимая, что открытый скандал лишь усугубит положение.

Флетчер, предложил выкупить провиант, но чеченцы смогли выделить лишь ничтожно малую часть. Недовольный, но сдержанный посланец забрал и это. Продовольствия катастрофически не хватало. А содержать ненадёжных наёмников полуголодными было себе дороже — озлобившись, они первым делом начали бы грабить лояльные имаму аулы, что грозило полным крахом и без того шаткого авторитета Абдулах-амина.

Флетчер переместился на небольшой хутор, где проживала большая семья кумыков, которая была относительно надёжной. Его люди под командованием Арди разбили лагерь в версте от поселения, оставаясь невидимым резервом. Здесь подполковник ожидал своих связных — братьев Ефима и Игната, некрасовских казаков, проживавших в Турции. Почти десять лет они служили у него верой и правдой. Смелые, находчивые и абсолютно преданные, братья были ценнейшими агентами. Они одни из немногих знали главного резидента в лицо и поддерживали с ним прямую связь. Единственные, кому он доверял.

— Сахиб, к тебе человек. — Доложил Кумар.

— Приветствую тебя Фарух ага. — вошли Ефим и Игнат одетые в темные черкески из грубой ткани, в кожаные сапоги не крашеной кожи и мохнатые папахи. Бородатые, неопределённого возраста. От них несло конским потом и дорогой. Флетчер поморщился, но быстро подавил в себе недовольство.

— И я приветствую вас. Какие новости принесли на этот раз?

— Новости плохие. Алтын (кличка агента, золотой) сильно встревожен. Он не может достать никаких сведений. Просил передать чтобы пока, не тревожили его. Он попробует наладить отношения с новым обер-интендантом. Если что-то получиться он даст знать. Ещё, через знакомого чеченца узнали новость, что у чеченцев в Акин — Аухе находится Шайтан Иван, по приглашению старейшин.

— Что ты сказал⁈ — Флетчер встрепенулся, услышав новость. — Ефим, повтори, что ты сказал! — подполковник подскочил к своему связному. Он не мог поверить в услышанное. Неужели удача улыбнулась ему. Невыполнимая просьба агента могла осуществиться так просто и без предварительной подготовки.

— Ещё раз повтори, что ты сказал!

Ефим едва заметно усмехнулся. — В Акин — Аух приехал Шайтан Иван со своими людьми. Он и шесть человек сопровождения. Зачем он приехал мой знакомый не знает. Завтра он уедет.

— Точно завтра?

— Я не знаю, так сказал знакомый. — Ефим продолжал внимательно следить за Фарух агой.

— Как его можно захватить?

— Напасть в селении не получиться, чеченцы не дадут, он их гость. В полу дне от Акин-Ауха есть старое брошенное селение, ему не миновать его на обратном пути. Нужно посадить в засаду человек тридцать в развалинах селения. Пропустить их вперёд и напасть со стороны дороги. Окружить и уничтожить, а Шайтан Ивана взять в плен.

— Ефим, за голову мертвого Шайтан Ивана я заплачу сто золотых. За живого ещё сто. Кумар извести Арди, чтобы он немедленно пришёл.

Флетчер нетерпеливо ходил по комнате.

— Фарух ага, мне нужно пять золотых. По два золотых мне и брату, один вестнику, он знает в лицо Шайтан Ивана.

— Хорошо, Флетчер достал кошель и отсчитал пять золотых лир. По десять каждому если принесёте голову Шайтана, помимо ранее оговоренных. Ефим кивнул в знак согласия.

Наконец в комнату вошёл встревоженный Арди.

— Слушай приказ Арди. Завтра, рано утром. Сколько от сюда добираться до места? — обратился он к Ефиму.

— Два часа быстрого хода. — ответил он.

— Завтра, как только начнёт светать, вместе с ним, отправишься со своими людьми. Куда, он покажет. Устроите засаду и принесёте мне голову Шайтан Ивана. Он с шестью воинами будет возвращаться из Акин — Ауха. Если сделаете всё как надо, получите сто золотых.

Глаза Арди блеснули алчным светом.

— Сделаем хозяин. — усмехнулся он.

— Не подведите меня, если доставите живого Шайтана, добавлю ещё сто золотых.

— Тем более, радостно оскалился Арди.

Переговоры завершились к обоюдному удовлетворению. Мы договорились, что в начале декабря старейшины прибудут к месту, которое я им заранее назначу, предварительно обсудив между собой все пункты будущего мирного договора.

Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы в сопровождении Адама и Джохи тронулись в обратный путь к Хайбуле. Они вызвались проводить нас до развалин старого селения.

Всю дорогу я обдумывал предстоящее соглашение с чеченцами-аккинцами. Казалось бы, особых трудностей быть не должно — у меня на руках именной указ императора, дающий мне право заключать мирные договоры от его имени. Но не всё так просто. Командир Отдельного Кавказского корпуса с правами наместника, начальники Сунженской линии, множество чиновников — все они так или иначе будут вовлечены в этот процесс.