Шайтан Иван 7 (СИ) - Тен Эдуард

Мало договор заключить — важно обеспечить его неукоснительное соблюдение обеими сторонами. Как и в случае с Хайбулой, за выполнением каждого пункта нужно будет бдительно следить. Но договор с Хайбулой имеет высочайшую силу — он ратифицирован самим государем. Именно такой статус нужно придать и этому соглашению. Только будучи скреплённым подписью императора, оно позволит мне реально влиять на ситуацию, принимать меры в случае нарушений и добиваться исполнения. Осознание масштаба работы — сколько ещё людей предстоит подключить, скольких убедить — ложилось на плечи тяжёлой, но необходимой ношей.

— Командир! — встревоженный голос Эркена заставил меня вздрогнуть.

Мы как раз миновали разрушенное селение и приближались к знакомым развалинам боевой башни. Эркен молча указал рукой вперед. Метрах в двухстах, перекрывая дорогу широкой дугой, замерло не менее пяти десятков всадников. Прорваться сквозь этот живой барьер было практически невозможно.

— Может, кто и прорвётся… — мелькнула было мысль, но я тут же отбросил её.

— Командир, сзади! — крикнул Азим.

Я обернулся. Со стороны развалин, смыкая кольцо, вышла ещё одна полусотня всадников. Нас взяли в клещи.

— Засада, — констатировал Паша удивительно спокойным голосом. — Не прорвёмся. Положат всех.

— Это не наши, не нохчи, — гортанно проговорил Джоха, всматриваясь. — Чужак. Одежда другой.

Мозг лихорадочно проигрывал варианты прорыва. Шансы были ничтожны.

— Быстро в башню! Занять оборону! Выполнять! — скомандовал я.

Мы рысью подскакали к развалинам, стоящих в метрах сорока, и начали спешно сгружать поклажу. Паша, к моему удивлению, принялся расседлывать своего коня.

— Это зачем? — не удержался я.

— А пусть будет, седло хорошее, удобное, привык я к нему, — невозмутимо ответил он.

— Адам, Джоха, — обратился я к проводникам. — Поезжайте к себе. Вас трогать не должны. Это за мной пришли. Кто-то сдал нас.

— Нэт, зачем так говоришь? — возмутился Джоха, выхватывая из чехла длинное ружьё. — Мы будем с тобой драться.

Адам молча, уже достав своё оружие, всем видом показал, что остаётся. Бойцы тем временем отогнали наших лошадей прочь. Животные, почуяв недоброе, помчались от нас быстрой рысью. Противники, видя нашу подготовку, неспешно подъехали метров на сто и остановились, не решаясь пока на штурм.

Мои ребята, молча распределив сектора обстрела, хладнокровно готовились к бою.

— Патронов сколько?

— У всех по пятьдесят, в патронташах десяток, к пистолетам по двадцать, гранат по две, — отчеканил Савва.

— У меня шесть десятков и три гранаты, — добавил Эркен.

— У меня пять бомба, — буркнул Аслан.

— Живём, командир! Дня три продержимся, — хрипло рассмеялся Паша. — Дуру сваляли, что не перестреляли нас из засады. Теперича всё — хер им, а не пряник.

— Живым хотят взять, командира, — зорко следя за противником, сказал Савва.

— Похоже на то, — согласился Эркен. — А я всё гадал, с чего это с утра живот прихватило. Никогда такого не было.

— Так остался бы, потом нагнал бы и с тыла вдарил, — усмехнулся Паша.

— Отпустило. Видать, чуйка о беде предупреждала.

Халид и Азим заняли позиции с тыльной стороны.

— Адам, Джоха, будете с ними, — указал я на Азима и Халида. — Аслан — тоже. Мы на этой стороне. Дальше — война план покажет. Гранаты — только в крайнем случае и не все разом.

Достал подзорную трубу и вместе с Саввой принялся изучать всадников.

— Точно не горцы. Разве что один в папахе…

— Похожи на башибузуков, в прошлом разе, в армянской области, точно такие были. — произнёс Эркен рассматривая всадников в трубу.— Один выехал.

— Эй, русский! Шайтан Иван давай, другой резать не будем. Ходи домой целый. Золото давать будем. — Переговорщик демонстративно потряс кошелём.

— Сколько деньги даёшь? — крикнул я в ответ.

— Сто золотой давать буду. — оживился переговорщик.

— Врёт, — заявил Паша. — Он удавиться за такие деньги.

— Эркен, попадёшь?

— Обижаешь, командир, — насупился он, прицеливаясь.

— Распределить цели. Бей!

Грохнул залп. Трое всадников завалилось в седлах. Переговорщика отбросило назад. Он откинулся на круп, выронив кошель на землю.

Мгновение замешательства — и все оставшиеся всадники обрушилась на нас с диким визгом, отвечая нестройными, поспешными выстрелами. Со спины уже били наши — Аслан и другие. Грохот, пыль, топот.

— Гранаты! По одной! Бей!

Чёрные овалы, чертя дымным следом, понеслись навстречу атаке. Я нырнул за стену. Воздух взорвался серией оглушительных хлопков.

— Отходят! — крикнул Паша.

Обернулся. Атакующие откатывались, разворачивая взмыленных коней. Ветерок рванул дым в сторону, резко запахло кислым и горелым. Я перебежал на другую сторону. Всадники отхлынули, но не ушли. Зловещее кольцо блокады осталось.

Тишина после боя была густой и звенящей, давящей на уши. Воздух, напоённый едкой вонью пороха и свежей крови, казалось, не шевелился.

— Одиннадцать завалили, — нарушил молчание Савва, быстрым взглядом осмотрел поле боя перед нами. — Ещё двоих лошади унесли, волоча в стременах.

— Шесть убитый, одын ранэтый, кричит, — уточнил Аслан, не отрывая от поля боя прищуренных глаз. — Ходыть не может.

— Может, добить? — спросил Савва, чисто машинально проверяя своё ружьё.

— Чего патроны тратить, — хрипло усмехнулся Паша. — Сам окочурится. Не жилец.

— И то верно, — согласился Савва, доставая подзорную трубу и методично осматривая окрестности, где затаился враг.

Эркен, с любовью и нежностью протиравший ствол своего ружья, не глядя на остальных, изрёк своё веское слово:

— Да не полезут они, покуда не очухаются. Потом ругаться начнут. Я, наверно, ихнего главаря завалил. Будут решать, кто теперь старший. На штурм в лоб не захотят — место открытое, до нас шагов двести. Мы ещё многих положим. Так что: либо переругаются и уйдут, либо ночи ждать будут, чтоб по-тихому, в темноте, резать полезут.

— Всё ты знаешь, Эркен, — с лёгкой усмешкой сказал я. — Прямо как дед вещун. С тобой неинтересно.

Я взглянул на хронометр. Стрелки показывали без четверти два. Адреналин постепенно отступал, уступая место глухой усталости.

— Аслан как раненый?

— Малчит уже, — коротко и исчерпывающе ответил горец.

В стороне, прислонившись спинами к прохладным камням древней кладки, сидели Адам и Джоха. Они уже отстрелялись, и теперь в них читалась та особенная, молчаливая усталость, что накатывает после смертельной схватки. Они просто молча наблюдали.

— Джоха, не знаешь, кто это на нас напал? — спросил я, поворачиваясь к нему.

Тот отрицательно мотнул головой, не отводя взгляда от Эркена чистящего ружьё.

— Нэт, полковник, чужие. Раньше не видел. К нам не хадыли.

Тишина снова сгустилась, став ещё более зловещей. Мы знали, что они там, а они знали, что мы здесь. Ожидание нового штурма было лишь вопросом времени.

Однако тлела и слабая надежда. Башибузуки, при всей их ярости, редко отличались упорством в лобовых штурмах укреплённых позиций. Они — стервятники, предпочитающие лёгкую добычу. Мы же доказали, что нас с налёта не взять. Нанесли им чувствительные потери, выкосили едва ли не четверть их банды. Теперь вопрос был в том, кто кого пересидит: наша выдержка — их ярость. Исход этой тихой битвы на истощение был неизвестен, но наш козырь — стены башни — был весомее.

Глава 11

Ефим сидел рядом с кустарником в трехстах шагах от развалин башни, в которой засел этот проклятый Шайтан со своими людьми. Злая досада буквально разрывала его внутри, отдаваясь горечью во рту. Рядом сидел Игнат, который объехал башню на безопасном расстоянии. Досадуя на свою глупость и жадность Арди, Ефим клял себя последними словами. Он полностью положился на Арди и вот результат. Он валяется убитый с дыркой в голове, девятнадцать убито, двое ранено.

— Ведь можно было просто расстрелять их всех из засады. Нет, живым решил брать, сволочь. — Ефим сплюнул. Уже в который раз эта мысль мелькнула в голове. Кто же знал, что они спрячутся в развалинах башни. Как так получилось, что они остановили рядом с ней. Эти бестолковые вопросы громоздились в голове Ефима не давая ответов.