Делия Стейнберг Гусман - Сегодня я увидела…
Сегодня я увидела Любовь – самое древнее и самое забытое из всех божеств. Сегодня то, что для древних греков было первопричиной и высшим таинством, оказалось заброшенным, а иногда даже осуждаемым. Но нет ничего любопытнее, чем судьба самой Любви: никто в нее больше не верит, никто за ней не следует, однако о ней не перестают вспоминать.
Итак, я увидела Любовь. Она выглядела грустной, подавленной, ее не украшали, как прежде, блистательные качества. Не осталось никакого сходства между Любовью, которая сотворила Вселенную, и тем, что называют любовью сегодня. Сегодня Любовь оделась в лохмотья и влачит жалкое существование, потому что люди во всем мире больше не приносят даров этому древнему божеству.
Веское доказательство тому, что люди забыли Любовь, – тот факт, что они больше не любят Бога. Утратив Веру, сестру Любви, они бесцельно бродят по жизни, не понимая самого смысла своего существования. Исполнившись глупого самодовольства и тщеславия, люди перестали любить Бога и решили, что смогут подменить собой Первопричину Вселенной. Но сколь печальным оказался этот опыт! Люди остались и без Бога, и без веры в самих себя…
И поэтому мы видим, что человек не любит и само человечество. Он утратил веру и в индивидуума, и в общество. Ему очень сложно понять, что такое сосуществование, что такое взаимная поддержка. Увы, в современной жизни лучшие примеры преданности, верности, нежности показывают животные. Человеку же остались ненависть, досада, зависть, грубая сила и жажда разрушения ради самого разрушения.
Так, может быть, человек любит самого себя? Тоже нет. Он настолько себя ненавидит, что отдается во власть инстинктов и не развивает те качества, которые превратили бы его в истинного Человека. Он не дает себе передышки ни в чем; он не испытывает жалости и сочувствия к собственной человеческой сущности. Он либо требует от себя сверх меры, либо вообще ничего не требует. Он не любит себя. Он не Живет.
Мало что можно сказать о Любви человека к окружающей его Природе – на его отношении к ней тоже лежит проклятие бессмысленного разрушения.
Ясно, что люди любят материальные ценности, любят власть. Однако они сами не знают, зачем они им нужны. Аргумент «жизнь дана, чтобы жить» – всего лишь взмах крыльев бабочки-Психеи на фоне вечного полета, который совершает Эрот на своих могучих крыльях.
Да, крылья Эрота сломаны. Древнее божество не парит больше над человечеством, и люди обнищали в любви. Растерянные, отчаявшиеся, они придумывают атрибуты той любви, которая им неведома, еще больше разрушая ее своим невежеством.
Но не все потеряно на этом пути. Уже сам факт, что о Любви продолжают говорить, хотя никто не действует с любовью, подтверждает: существует насущная потребность в этой Высшей Силе.
Все, кто, отрывая свой взгляд от земного горизонта, ищут Высшую Любовь, понемногу исцеляют крылья раненого бога.
Сегодня я увидела Любовь и почувствовала, что только мы, свергнувшие ее, единственные сможем вновь возвести ее на сияющий престол. С каждым проблеском Любви, которому мы позволим жить в нашей душе, мы создадим новую драгоценность для короны Эрота. Каждый раз, когда мы будем устремлять свой полет к самым высоким сферам, мечтая о лучшем мире для всего человечества, мы будем создавать новое оперение для его крыльев.
Сегодня я увидела Любовь, и это была песнь надежды… Если я смогла увидеть ее, пусть даже грустную и об нищавшую, значит, многие люди тоже видели ее прежде и увидят потом. И, если мы вернем Любви ее былую славу, это станет настоящим действием Любви.
III
… музу Истории
Сегодня я увидела музу Истории.
Много читая и мечтая вместе со старыми классиками, которых явно посещали и вдохновляли эти тонкие духовные сущности, я пришла в восхищение, созерцая женскую фигуру из гладко отполированного мрамора – образ Истории.
За совершенством формы, за блеском мрамора я попыталась увидеть тайну богини, управляющей представлениями о времени и истории на протяжении стольких веков.
Я хотела было подойти к ней и рассказать, что называют историей сегодня, но постеснялась рисовать столь жалкую картину. Я вдруг осознала, что нынче история свелась к серии рассказов из книжек, в той или иной степени извращенных и окрашенных идеологией каждой эпохи. Я осознала, что история перестала быть активной, действенной силой, она попала в зависимость от нескольких человек, держащих в руках ее нити и манипулирующих ими по своему вкусу и в собственных интересах, которые никогда не бывают ясными и чистыми. А сам образ музы вызвал в памяти знаменитый миф о пещере, который так хорошо изложил Платон: люди, скованные вместе цепью, сидят в глубине пещеры, а ее невидимые хозяева постоянно обещают свободу тем, кто осужден жить принимая за реальность тени на стенах. Скованные тенями и обманом люди вряд ли могут творить историю; если они и знают что-то о ней, то лишь ту часть, что преподносят им тайные хозяева пещеры.
При таком хаосе и смятении, при отсутствии возвышенных идеалов, объясняла я моей музе, история приобрела черты случайного, она утратила ритм, Закон, гармонию, критерии, замыслы и глубокие следы – то, что необходимо для прогресса человечества.
Но я поняла, что моей музе чуждо понятие случайного. Она направляла значительные события, которые были отмечены печатью Необходимости, Закона и Действия. Она была музой Судьбы. Она вдохновляла людей, указывая им путь, по которому следует идти, путь, приводящий в добрую гавань.
Сегодня я увидела музу Истории, и она помогла мне заглянуть в таинство свободы воли, которая, казалось бы, противоположна предопределенности. Я открыла, что так называемые человеческие существа поистине являются людьми лишь в той мере, в какой их развитие идет в русле Великого Закона, Великой Судьбы. Иными словами, мы сталкиваемся с несомненной предопределенностью. Разве может быть так, чтобы Тот, Кто дал жизнь нам и оживил целые миры, не определил также направление развития для этих миров и для живущих в них существ?
И в чем же тогда заключается наша свобода воли, способность личного творчества?
В нашей воле сознательно выбирать верную дорогу, дорогу, которая нам предназначена. Как говорит муза Истории, у людей есть две возможности пойти по правильному пути. Либо это будет наше сознательное решение, и однажды мы узнаем и примем Закон; либо это произойдет принудительно, и мы, тысячу раз ошибаясь и страдая, в конце концов научимся избегать ошибок. Так ребенок, хотя и не понимает свойств обжегшего его огня, убегает от него.
Мраморные глаза музы были устремлены в будущее. В них я увидела, что, насколько бы мы ни утратили чувство истории, сколь долго ни прожили бы в глубине унылой пещеры материализма, сколько бы тысяч пустых и бессодержательных формул ни перепробовали, – страдание неизбежно толкнет нас на поиски того неосязаемого пути, который нам указывает взгляд музы.
Выбор (и в этом действительно проявляется свобода воли) состоит в том, чтобы выбрать верное направление, – как можно раньше и без боли, или позже, но с душой, истерзанной страданием.
Как бы то ни было, в конце пути ждет муза Истории, белоснежная и непреклонная, со спокойными мраморными глазами. Она ждет, чтобы протянуть руку тем, кто помогает творить грядущее, а не только созерцает его; ждет, чтобы всегда вдохновлять храбрых и решительных, главных действующих лиц Жизни, тех, кому известны начало и цель всего, а значит, и тот участок пути, который мы проходим сейчас.
… Эвтерпу, совершеннейшую из муз
Сегодня я увидела Эвтерпу, совершеннейшую из муз. Звуки ее флейты стали для нас символом музыки – науки муз, символом гармонии, венчающей союз наук и искусств.
Как и все мои необыкновенные видения, она предстала предо мной в чудесном сиянии. Я заметила, что ветер, проходя через полый ствол ее флейты, волшебным образом менял свои свойства. То, что прежде было хаотическим потоком воздуха, превращалось в гармоничные и чистые звуки, выстраиваясь в то особое повествование, которое мы, люди, называем мелодией.
Я вспомнила, как важно для музы умение подбирать и сочетать звуки, использовать не только их, но и тишину, являющуюся их фоном и сопровождением. Я вспомнила, что звук для музы – явление не случайное, и ей не все равно, как соединяются звуки между собой. Ведь от того, сумеем ли мы согласовать звуки друг с другом, зависит, что родится – гармония или диссонанс.
Платон, древний мудрец, столь же древний, как и сами музы, говорил о различных состояниях души, которые может вызывать у человека музыка, и в зависимости от этого делил музыку на положительно и отрицательно воздействующую. Положительно воздействующей он называл музыку, которая возвышает сердце человека, готовит его к великим свершениям, помогая почувствовать себя сильным и уверенным в себе, активным, счастливым и спокойным. Отрицательно воздействующая музыка, напротив, вызывает тоску и уныние, рождает страх и неуверенность, боязнь совершить ошибку, склонность к бездействию, инерции.
