Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим

«Полет-Д» медленно вошел в раскисшую колею. На миг показалось, что машина застрянет, но дизель ровно загудел, и грузовик, уверенно перебирая колесами, пошел вперед. За нами, точно повторяя маршрут, двинулись остальные машины.

Через несколько минут вся колонна уже стояла на твердой мостовой Владимира.

— Вот это характер! — с гордостью произнес Бережной, любовно поглаживая руль. — Чистая красотка — и стать, и норов!

В наступающих сумерках мы медленно ехали по древнему городу. Мимо проплывали старинные купеческие особняки с облупившейся краской, новые советские вывески на них казались чужеродными заплатами. На углах горели электрические фонари, но их свет только подчеркивал глубокие тени в узких улочках.

— Здесь и заночуем, — решил я. — А утром двинемся на Москву.

Гостиница во Владимире оказалась старым купеческим домом, наспех приспособленным под нужды советских постояльцев. В бывшей парадной зале теперь размещалась общая столовая, где пахло щами и махорочным дымом.

— Машины во дворе, под навесом, — доложил вернувшийся Руднев. — Велегжанинов уже начал вечерний ритуал с инструментами.

Бережной, не снимая фуражки, степенно хлебал щи, изредка вытирая бороду.

— А что, неплохая харчевня. Почти как в старые времена.

В общем зале было людно. За соседним столом громко обсуждали весенний сев, у окна группа командированных спорила о пятилетнем плане. От печки доносился густой храп какого-то усталого путника.

— Завтра выезжаем на рассвете, — я разложил на столе карту. — До Москвы еще около двухсот верст.

Варвара задумчиво помешивала ложкой остывший чай:

— Как думаете, много будет участников на конкурсе?

— Говорят, Коломенский завод что-то серьезное готовит, — отозвался Звонарев. — И ярославцы тоже.

После ужина я вышел во двор. Велегжанинов при свете керосиновой лампы все еще колдовал над своими инструментами. Его длинная тень на стене сарая походила на диковинную птицу.

Утром хотели выехать затемно. Бережной, конечно, сначала обошел «Полет» три раза против часовой стрелки. Велегжанинов проверил все крепления строго определенное количество раз.

Впрочем, это не помогло. Когда мы уже собрались выезжать из Владимира, со двора гостиницы раздался звонкий металлический треск.

— Беда, Леонид Иванович! — прибежал встревоженный Звонарев. — У второго грузовика рессора лопнула. Видать, вчерашняя колея добила.

Велегжанинов уже склонился над поврежденной машиной, его длинные пальцы ощупывали излом металла. Он тихо напевал арию Германа, словно это помогало ему в работе.

— Нужна кузница, — наконец выпрямился он. — Можно усилить особым способом, тогда выдержит весь путь.

— Где ж мы сейчас кузнеца найдем? — вздохнул Руднев.

— Тут недалече артель «Красный молот», — подсказал дворник, коловший лед во дворе. — За храмом сразу.

В артели нас встретил старый кузнец — могучий, с прокопченным лицом и седой бородой до груди. Он с интересом обошел наши машины, особенно долго разглядывая обтекаемые формы «Полета».

— Ишь ты, — пробормотал он, поглаживая бороду. — Диковинная работа. Ну, показывайте, что там у вас.

Велегжанинов, непривычно оживленный, что-то долго объяснял кузнецу, размахивая руками. Тот понимающе кивал.

Работа заняла около часа. Кузнец колдовал над рессорой, а наш механик помогал ему, не прекращая негромко напевать. Их движения были удивительно слаженными, словно они всю жизнь работали вместе.

— Теперь не сломается, — сказал наконец кузнец, отирая пот. — Даже лучше новой будет.

Дорога на Москву оказалась получше. Только у Покрова пришлось задержаться — талая вода размыла деревянный мост. Пока искали брод, к нам подъехали крестьяне на телегах.

— Ишь ты, машина какая справная! — восхищались они, разглядывая обтекаемые формы грузовика. — Нездешняя, сразу видать.

К вечеру на горизонте показалась Москва. Сначала возникли силуэты колоколен, потом дымящие заводские трубы. Город встретил нас шумом, толчеей и красными флагами на административных зданиях.

— Осторожнее, Степан Макарович, — предупредил я Бережного. — Тут движение непривычное.

Москва встретила нас шумом и суетой. На перекрестке Мясницкой какой-то лихач на дрожках не справился с перепуганной лошадью. Животное, испуганное трамвайным звонком, понесло прямо наперерез нашей колонне.

Бережной среагировал моментально. Его пухлые руки с удивительной ловкостью развернули руль, уводя «Полет-Д» от столкновения. Лошадь промчалась мимо, едва не задев крылом.

— Тпру, стой, окаянная! — донеслось вслед.

Но следовавшая за нами вторая машина резко затормозила, и в кузове раздался грохот. Это опрокинулся ящик с инструментами Велегжанинова.

Пришлось остановиться у обочины. Высокий механик, бледный как полотно, трясущимися руками принялся раскладывать инструменты, бормоча под нос арию Ленского. Его длинная фигура мелькала между машинами, а пальцы нервно ощупывали каждый инструмент.

— Братцы, а что за машина такая? — обступили нас мальчишки в кепках. — Чисто птица какая заморская!

Регулировщик в белой гимнастерке помогал восстановить движение, размахивая полосатым жезлом. Вокруг собралась толпа зевак, разглядывавших необычный силуэт «Полета-Д».

— Товарищи, не задерживайтесь! — покрикивал милиционер. — Проезжайте!

По булыжным мостовым громыхали телеги, сновали автомобили, звенели трамваи. На тротуарах толпился народ — служащие в потертых пальто, рабочие в кожанках, молодежь с красными косынками и бантами.

Наша колонна медленно продвигалась к центру. Прохожие останавливались, разглядывая необычный силуэт головной машины. Кто-то даже зааплодировал, когда «Полет-Д» проезжал мимо.

— Приехали, — выдохнула Варвара, когда мы наконец остановились у здания, где размещалась конкурсная комиссия. — Теперь начинается самое сложное.

Я молча кивнул. Завтра нашему двигателю предстояло доказать свое превосходство. А пока нужно было разместить машины, устроить команду и подготовиться к испытаниям.

Москва бурлила вокруг нас — огромная, шумная, полная противоречий между уходящим старым и наступающим новым временем.

Глава 7

Московские испытания

Мы оставили в учреждении только сообщение о прибытии. Подтвердили участие, зарегистрировали заявку. И отправились дальше, размещаться в Москве.

Колонна из трех машин медленно продвигалась по булыжным мостовым, лавируя между пролетками и трамваями. На перекрестке милиционер в белой гимнастерке лихо крутанул полосатый жезл, пропуская нас.

— Прямо на Мясницкую держите, Степан Макарович, — я указал Бережному направление.

Тот степенно кивнул, не выпуская руль, и что-то прошептал, явно очередной заговор от дурного глаза. Рядом Варвара внимательно следила за показаниями приборов.

Москва бурлила привычной утренней жизнью. У магазина «Чаеуправления» толпились покупатели, зазывала в поддевке громко расхваливал цейлонский чай. Напротив, в витрине нэпманского магазина «Элегант» красовались заграничные шляпки. А рядом уже строились новые советские учреждения — на фасаде блестела свежая вывеска «Промбанка».

На углу Бульварного кольца нас встретил Головачев, невысокий, в круглых очках и потертом пиджаке. Он энергично замахал руками:

— Леонид Иванович! Наконец-то! Мы вас еще вчера ждали.

Колонна остановилась. Я спрыгнул из кабины:

— Здравствуй, Семен. Как видишь, добрались. Где разместимся?

— Все устроено! — Головачев достал блокнот. — Ваша квартира на Арбате готова. Для остальных нашел две комнаты в соседнем доме. А машины поставим во дворе завода, там охрана.

Велегжанинов, услышав про машины, тут же встревожился:

— Позвольте… А чистое помещение для инструментов будет?

— Обязательно, — кивнул Головачев. — Выделили отдельную комнату в механическом цехе.

Велегжанинов успокоенно кивнул.

— Все наши собрались? — спросил я Головачева.