Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж

Мы приехали домой. У меня была надежда, что адъютант генерала Ветрова уже определился со временем нашей встречи и позвонил, но меня ждало разочарование… А работы-то полно! Дальше у меня был намечен автопробег на целый день по моим объектам, чтобы было чем отчитаться на сегодняшнем собрании… Так-то Ирина Леонидовна и сама могла бы все записать, но не брать же мне Эмму и возить с собой на все мои весьма специфические встречи…

— В общем так, Эмма. Ты сидишь на телефоне, — решил я. — Мне надо ехать на работу. Я буду звонить домой каждый час. Из Министерства обороны позвонят, запиши только время, когда нам приехать или если не сегодня, то дату и время. Остальное я сам позвоню, выясню.

— А если они скажут в течении часа приехать? — вцепилась она в меня, не желая отпускать.

— Вытребуешь два часа, напомнишь, что неместная, и за час никуда не успеешь. Я позвоню, скажешь мне, поедешь туда на такси, а я на своей машине рвану и встретимся в Министерстве обороны, — ответил я. Она собралась было что-то возразить, но я перебил её. — Такси я тебе сам вызову.

— Ну, ладно, — вынуждена была согласиться она.

Я уехал. По плану у меня первой стояли обувная и швейная фабрики, затем автобаза, а потом таксопарк и кожгалантерейка. К концу дня как раз управлюсь, если в Министерство обороны прямо сегодня не дёрнут.

Москва. МГУ.

Мартин и Альфредо отсели в столовой от своей привычной компании за отдельный стол.

— Это какой-то кошмар, — жаловался другу Альфредо. — Я не знал, что она такая злая. Я не хочу на ней жениться! Я лучше в Италию вернусь. Жаль, конечно, бросать работу над диссертацией, но что поделать…

— Подожди, я знаешь, что подумал? У нас же Паша Ивлев куратор, — вспомнил Мартин. — Ты, прежде чем всё бросить, лучше к нему подойди посоветоваться. Он лучше нас с тобой в местных нравах и обычаях ориентируется. Может, подскажет что?

— Слушай, а правда, сегодня же и подойду.

— Давай, дружище. Надо всё попробовать. А аспирантуру бросить всегда успеешь.

Москва. УВД Гагаринского района.

Вернувшись к себе, начальник ОБХСС Волобуев вызвал к себе капитана Баринова.

— В общем, так, Юр. Поручение у нас с тобой от главка по поводу той тетрадочки, — многозначительно посмотрел он на капитана. — Ты её принял, тебе и отрабатывать.

— Понял, Валентин Петрович, — кивнул Баринов, мол, понимаю, о чём речь.

— Горком сам разберётся со своими подчинёнными. А наша задача остановить распространение информации. Как мы это сделаем, никому не интересно, разрешено использовать любые меры, если по-хорошему эта барышня, — он положил перед капитаном листок с данными Быстровой, — не поймёт. Но я бы не рисковал и сразу начал довольно жёстко. Потому что главное, чтобы она к смежникам с этим же самым не пошла. Сам понимаешь, если начнётся какая заварушка между нашими ведомствами, мы первые с должностей слетим, и вообще можно без погон остаться…

— Я вас понял, Валентин Петрович. Всё сделаю в лучшем виде, не беспокойтесь.

— Держи меня в курсе.

— Так точно.

Москва. Съёмная квартира Быстровой.

Регина пришла домой и не смогла повернуть ключ в замке. Пока она соображала, что происходит, незапертая дверь распахнулась и она увидела на пороге свою квартирную хозяйку.

— Мне же завтра только платить, — удивлённо проговорила Регина и только тут заметила в коридоре свой чемодан и другие свои вещи. Хозяйка их уже собрала и выставила в коридор. — Но почему?

— Почему⁈ Она ещё спрашивает, почему? — в ярости заорала хозяйка. — Мне из жилкомиссии звонили! Спрашивали, что за бордель я тут устроила⁈ Грозятся квартиру на перераспределение передать, раз она по назначению не используется! Всё из-за тебя, шлюха! Убирайся немедленно! Чтоб духу твоего здесь не было!

Оказавшись на улице с кучей своих вещей, потрясённая Регина побрела в сторону дороги и попыталась остановить машину. Только минут через пятнадцать возле неё остановилось такси. Она назвала свой домашний адрес и сама предложила десятку. У неё не было сейчас никакого желания торговаться.

Мать уже была дома, но смотрела на нее, как на пустое место. Молча открыла дверь, молча пропустила ее с вещами внутрь. Ни здравствуй, ни вопросов о том, как у нее дела… Ну и чёрт с ней, — решила она, молча затащила всё в свою комнату и закрылась там.

Но пришёл с работы отец и началось… Родителям, оказывается, звонили ещё на той неделе из деканата и сообщили, что исключили её из университета за аморалку.

Отец не выбирал выражений и орал так, что Регина не выдержала:

— Что ты на меня орёшь⁈ Ты ничего не знаешь! А там такое на кону! Там такое творится! Им ничего не стоит человека в тюрьму просто так отправить! Не то, что из университета исключить! Но я уже была в милиции! Они ещё пожалеют, что со мной связались!

— Ты была в милиции? — еще сильнее побагровел отец.

— Да, принесла им информацию обо всех грязных делишках гагаринского райкома.

— В милицию? Ну ты и дура!

Глава 6

Москва. Квартира Быстровых.

— Ничего я не дура! — оскорбилась Регина. — Я знаю, что говорю! Но милиция разберётся с этими жуликами!

— Так! Рассказывай всё! — потребовал от Регины отец, довольно бесцеремонно взяв за плечи руками и посадив её на кровать. — При чём здесь жулики и милиция?

— Что рассказывать? — растерялась она от неожиданности, но отец навис над ней с решительным видом. — Там во всём районе хищения масштабные на предприятиях, а райком делает так, чтобы там никаких комиссий и проверок не было и деньги со всех получает. Ты бы знал, какие там суммы крутятся!

— Не знаю и знать не хочу! — схватился за голову отец. — Ты знаешь, что бывает с теми, кто чужие деньги считает?..

— Боже мой! — простонала мать.

— И ты с этим пошла в милицию? — продолжал он.

— Конечно. А что я должна была делать? Если они меня из университета отчислили? А у меня даже тройки ни одной нет!

— Дура! Какая же ты дура! — повторял отец.

— Ты как будто вчера только родилась! — вторила ему мать.

— Какая милиция⁈ — наклонился он к ней, потрясая перед её лицом руками. — Где ты видела, чтобы подчинённые против начальства шли? Партия — наш рулевой! Ты вообще хоть раз задумывалась о смысле этой фразы, которая из каждого утюга звучит?

— И что, они мне не помогут? — начиная с опаской поглядывать на родителей, спросила Регина.

— Помогут! Конечно, помогут! — едко скривился отец и крикнул, наклонившись, прямо в лицо дочери. — Выселят нас всех из-за тебя в Сибирь или ещё куда подальше!

Резко махнув рукой, он вышел из комнаты.

— Что же теперь делать-то? — поспешила за ним мать, захлопнув дверь в ее комнату, и Регина услышала нотки паники в её голосе через фанерную дверь. Ей стало страшно. Раз родители забыли о ней, выскочив из комнаты, то проблема действительно есть, и они ее не обманывают в воспитательных целях.

— Раньше надо было делать! — услышала она голос отца. — А теперь уже поздно! Ещё после первого раза надо было отправить её куда-нибудь на комсомольскую стройку, раз ей в Москве спокойно не живётся, не учится!

Тоже мне отец! — фыркнула Регина, немного успокаиваясь. — Вместо того, чтобы броситься защищать своего ребёнка, на комсомольскую стройку надо было отправить! Тьфу!..

Тут как раз и в дверь позвонили. Мать пошла открывать дверь. Регина услышала чужой мужской голос. Какой-то капитан хотел её видеть. До этого разговора с родителями она ждала этого визита, но реакция родителей ее напугала. И вместо того, чтобы броситься в коридор, она застыла на своей кровати, как приклеенная. Может, они и правда лучше меня разбираются во всем этом?

— Зачем вам она? — спросила визгливым от волнения голосом мать.