Таких не берут в космонавты. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

По пути к восседавшей за пустым столом Наде Степановой я пожал с десяток протянутых ко мне рук, ответил улыбками на дюжину девичьих приветствий. Я прошёл через зал неторопливо, по-хозяйски. Иришка и Черепанов следовали за мной по пятам, будто гружёные баржи вслед за ледоколом. Я остановился перед Надей-маленькой, пару секунд полюбовался её будто бы светящимися зелёными глазами. Честно сообщил Степановой, что сегодня она выглядела превосходно. Хотя мысленно отметил: бледно-розовый цвет помады терялся на фоне ярких зелёных глаз и длинных прямых блестящих рыжевато-русых волос.

Надя смущённо опустила глаза, поблагодарила меня за комплимент. Я уселся рядом с ней — Черепанов примостился по правую руку от Степановой (места за столом я распределил заранее). Надя-маленькая взглянула на усевшуюся слева от меня Иришку, восторженно всплеснула руками. Заявила, что новая причёска Лукиной «очень идёт». Надя сбивчиво сообщила, что пришла пораньше, чтобы занять места. Повторила вслух озвученную мною недавно мысль о том, что сегодня в кафе явятся многие наши знакомые. Вот только она умолчала о возможной причине сегодняшнего аншлага в «Юности» — смущённо улыбнулась, поёрзала на стуле.

Официантка принесла нам листы сегодняшнего меню. Обвела нас усталым взглядом, приняла наш заказ. Надя-маленькая робко намекнула на то, что следовало подождать «остальных». Я ей ответил, что «остальных» мы не обидим. Но и голодать ради них не будем. Поделился с ней подозрением, что Клубничкина опоздает. В ответ на Надин вопрос «почему» я пожал плечами. Иришка пробормотала: «Цену себе набивает». Я снова оглядел зал кафе — заметил за столом у окна черноволосую Галю (подругу Светы Клубничкиной) и братьев Ермолаевых (они будто бы демонстративно не смотрели в нашу сторону). Кивнул своим одноклассникам.

Повернулся к Степановой и спросил:

— Надя, какие у тебя планы на будущее? В какой ВУЗ поступишь по окончании школы?

Степанова пожала плечами.

— В наш университет, наверное, — ответила она. — Если, конечно, поступлю…

Гена Тюляев вошёл в зал ровно в полдень. При виде него я невольно улыбнулся. Потому что хмурый Геннадий мне напомнил о том, как переживали перед походом в кафе Иришка и Черепанов. Тюляев заметил нас — кивнул. Я махнул ему рукой. Наученная мною Лукина словно не заметила появление Гены — она слушала мой рассказ о запусках советских межпланетных автоматических станций на Луну. Черепанов и Надя-маленькая не увидели приближение Геннадия. Потому что они действительно увлеклись моим рассказом.

«До станции „Луна-9“ было совершено…» — говорила у меня в голове Эмма.

— … Одиннадцать попыток мягкой посадки на Луну, — повторял я. — Лунной поверхности достигли только три аппарата: «Луна-5», «Луна-7» и «Луна-8». Они разбились. В прошлом году Королёв предложил, чтобы разработку автоматических межпланетных станций передали в конструкторское бюро имени Лавочкина. «Луна-9» стал первым аппаратом, подготовленным новым конструкторским бюро с учётом задела, созданного прошлыми разработчиками. Тридцать первого января с космодрома «Байконур» запустят ракету-носитель «Молния-М», которая выведет станцию «Луна-9» на траекторию полёта к Луне.

Я замолчал, привстал со стула, протянул руку замершему около нашего стола Тюляеву. Геннадий обменялся рукопожатиями со мной и с Черепановым. Задержал взгляд на лице Иришки. Но уселся он не рядом с моей сестрой — он занял пустовавший стул рядом с Черепановым. Алексей недовольно насупился, но промолчал. Геннадий пробежался взглядом по стоявшим на нашем столе тарелкам, сказал подошедшей к нему официантке, что сделает заказ позже.

— Василий, так чем всё закончится? — спросила Надя-маленькая. — Как ты думаешь? «Луна-9» тоже разобьётся?

— Могу с уверенностью сказать только то, что станцию выведут на околоземную орбиту, — ответил я. — Затем она стартует в сторону Луны.

— Какая станция? — спросил Тюляев.

— Советская автоматическая межпланетная станция «Луна-9», — пояснила Иришка.

Она с показным безразличием взглянула на лицо Геннадия, но тут же опустила глаза в свою тарелку и ловко наколола на зубья вилки сразу две зелёные горошины.

— Так что же с ней случится? — повторила вопрос Надя. — Она приземлится?

Степанова будто бы забыла о своём салате — смотрела на меня. Смотрел на меня и Черепанов, позабывший мои наставления. Лукина ела сосиску с видимым спокойствием, не поглядывала на Гену.

Я пожал плечами и ответил:

— Уже скоро она полетит к Луне, как я сказал. В процессе полёта сделают несколько корректировок траектории. Состоится девять или десять сеансов связи станции с Землёй. Расчётная дата прилунения — третье февраля.

— В этот четверг, — произнёс Черепанов.

— По плану, на высоте семьдесят пять километров над поверхностью Луны по сигналу с радиовысотомера отделятся два навесных отсека станции и включится двигательная установка, — процитировала мой конспект Иришка. — Маршевый двигатель обеспечит гашение скорости относительно поверхности Луны до нескольких метров в секунду. После чего он выключится. Дальнейший спуск произойдёт в режиме парашютирования. Направление движения откорректируют сопла контрольно-тормозной двигательной установки.

Тюляев не увидел мою ухмылку. Потому что он не спускал глаз с лица моей двоюродной сестры.

Иришка снова наколола горошину — отправила её себе в рот.

— Мальчики, как вы думаете, — сказала Надя-маленькая, — на этот раз-то у нас получится? Мы сядем на Луну?

Лукина пожала плечами, тряхнула локонами волос.

— Прогнозы хорошие, — сказала она. — Я почти не сомневаюсь, что уже на следующей наделе наша советская станция впервые в мире совершит мягкую посадку на Луне. Прогнозируют: это случится на западном краю Океана Бурь, к северо-востоку от кратера Кавальери.

Иришка не удержалась — победно посмотрела мне в глаза: вчера вечером она лишь с пятого раза безошибочно выговорила записанное мною в конспекте название лунного кратера.

— Откуда вы всё это знаете? — спросил Тюляев.

Лукина сделала отработанное вчера движение плечами и сказала:

— Геннадий, это неуместный вопрос. Мы поделились с вами конфиденциальной информацией. Ваше дело: верить нам, или нет. Но источник этих сведений мы с Василием вам, разумеется, не назовём. Можете нам не верить. После третьего февраля убедитесь в правдивости наших слов. Лично я считаю, что попытка станции «Луна-9» обречена на успех. Советский Союз снова подарит миру сенсацию. На этот раз мы всем покажем первую фотографию Луны, сделанную непосредственно с лунной поверхности.

— Было бы здорово, — сказал Черепанов.

— Я тоже на это надеюсь, — произнесла Надя-маленькая.

— Так и случится, — пообещал я.

Тюляев кивнул — он будто бы согласился с моим утверждением.

Я отметил, что Гена вновь посмотрел на Иришку.

На мою двоюродную сестру посматривали и сидевшие за соседним столом парни. Лукина смотрела в свою тарелку — увлечённо охотилась на зелёные горошины.

Я чуть склонился в сторону Степановой и спросил:

— Надя, мне показалось, или тебя действительно заинтересовала тема космоса?

Надежда поняла на меня глаза, смущённо улыбнулась.

— Я люблю книги о космосе, — сказала она. — Приключенческие.

Надя говорила тихо, почти шептала.

— Какие, например? — так же тихо поинтересовался я.

Степанова дёрнула плечом.

— Разные…

Она взглянула на Черепанова — мне почудилось смущение в её взгляде.

— «Туманность Андромеды» я тоже читала, — сообщила она. — Это одна из моих любимых книг. Я её раз пять перечитывала. Давно. Вчера вечером снова прочла первые главы. После того, как увидела её в школе у Алексея.

Черепанов услышал её слова — он повернул голову и посмотрел в Надины глаза.

— Правда, что ли? — спросил он. — Пять раз?

Степанова будто бы смутилась, опустила глаза и кивнула.

— А я всё ещё не дочитал, — сообщил Лёша. — Сегодня дочитаю. Вечером.